XIV принцип
Шрифт:
— Не будет, — успокоила его Морати. — И не забывай: Кет дочь Каурана. Потом, ей осталось недолго: мы принесем ее в жертву. Сегодня же, сынок.
— А что будем делать с этим проклятым Кхеине? — спросил тот.
— Не знаю, — призналась королева. — Слаанеша нет, а Кхорн далеко. Но все равно я пошлю к нему гонца. Пусть Хаос думает вместе с нами.
* * *
Шарскун тихо подтолкнул своего любопытного спутника. Магнификус бесшумно пополз дальше. Шахта начала спускаться вниз.
— Скоро нужное место будет, — сообщил скейвен. — Чуешь, жженой смолой пахнет?
Второй принюхался и поинтересовался:
— Как же мы через эти бойницы пролезем?
— У тебя варп-камень остался? — спросил крыс.
— Думаю, только на одну возможность, — нащупал под курткой флакон Магнификус.
— Хватит, — обрадовался Шарскун. — Обернись кем-нибудь мелким, пролезь в дыру и достань чего нужно.
— А потом? — вникая в сказанное, уточнил Второй.
— Проще простого, — хихикнул скейвен. — Лезвие к глотке, хлюп — и ты в подвале.
— Гениальный план, — недовольно пробурчал Магнификус. — Ваши хлюп — во-первых, больно, а во-вторых, нужно продумывать варианты без хлюп. Я боюсь хлюп... Что, двери нет?
— Дверь есть, — задумчиво поскреб морду крыс. — Только надо еще часов шесть ползти, а там еще через весь дворец. Охраны очень много. Они могут за нас хлюп сделать.
— Пропади все пропадом! — смирился Второй и пополз дальше.
* * *
Прежде чем воспользоваться сафери, он заглянул в пресловутый Зал Желанной Боли.
Прямоугольное пространство, по стенам расставлены широкие постели, покрытые белыми коврами, у дальней стены ряд скульптур на мраморных постаментах. Перед каждой кадящий сосуд на треноге.
— На ночлежку для генералов похоже, — констатировал он и обернулся к хвостатому спутнику. — Кто здесь спит?
— Никто не спит, — хмыкнул Шарскун. — Они здесь балуются.
— То есть — балуются?
— Штаны снимают и плетками друг друга лупят и еще спариваются с кем попало.
— Клуб садомазохистов — одно слово, — понял Второй.
— Про клуб не знаю, но неприлично себя ведут, — кивнул крыс. — У нас за такое хвосты бы поотрезали и повесили на южных воротах, у свалки.
— Так, — вытащил флакон Магнификус. — Мне глубоко наплевать, как они развлекаются, мне необходимо найти скульптуру, изображающую Кхеине. В ее глиняной голове кубики.
— Этого я не знаю, — пожал плечами скейвен. — Долби по всем головам, не ошибешься.
Второй начертал в воздухе свое имя, вызвал сферу и принялся искать подходящий символ. Один из символов изображал мышь, однако, не было никаких гарантий, что он не превратится в скейвена. Пришлось побороть искушение почувствовать себя в крысиной шкуре и продолжить поиски. Наконец он выбрал змею. Даже если сафери его обернет питоном, он сможет пробраться в зал.
— Вот что, — прежде чем активировать символ, обратился он к Шарскуну. — Сможешь кое-что для меня сделать?
— Попытаюсь, — честно ответил тот.
— Помнишь, мы ползли мимо комнаты с девушкой, которая плакала?
— Отлично помню.
— В одиннадцать вечера она опять вернется туда, и к ней придет этот поганец. Ты не пожалей времени, проберись в дом, дождись поганца и пришей его. Дом находится напротив кабака «Двор железного пса». Сделаешь?
— С удовольствием, — понимающе подмигнул скейвен и показательно сжал рукоять своего меча.
— Поехали, — вздохнул Второй и тронул кружок со змеей.
* * *
После мучительных преобразований в организме, традиционного приступа тошноты и головокружения Магнификус превратился в гадюку.
— Кхе! — пробормотал у него над головой крыс. — Я бы в соловья обернулся.
Второй хотел ему возразить, но понял, что не может произнести ни слова. Только прошипел в ответ и заскользил к проему.
Быть змеей — дело скользкое. С одной стороны, появляется высокая маневренность, с другой — панический страх открытого пространства.
Магнификус болезненно шлепнулся на мраморный пол и скользнул вдоль стены к статуям. Он решил не торопиться и сначала отыскать изображение Кхеине, а уж потом трансформироваться в себя самого и сокрушить статуе голову.
Долго искать не пришлось. Статуя Кхеине стояла ровно в центре. Молодой человек определил это сразу, даже не задумавшись, почему он так уверен. Когда же он все-таки задумался, то изумился собственному прозрению. Скульптура Кхеине изображала его самого. Он, высеченный умелой рукой из розового известняка, величественно удерживая обе ладони на рукояти легендарного меча, строго взирал куда-то вдаль. Его каменную грудь украшал красивый доспех, поверх которого покоился знак прадракона.
— Надо же! — с известной долей сарказма подумал он. — Я очень интересный мужчина, и скульптура отличная. Достоверно передает мое духовное величие. Комара мне в штаны!
Желая рассмотреть свое изваяние внимательнее, Магнификус пополз вокруг статуи. Поджарый «тыл» и прямая спина бога Войны вполне удовлетворили честолюбие «первоисточника».
И тут он обратил внимание на то, что статуя не была закреплена на постаменте. Во всяком случае, он заметил маленькую щель между постаментом и ногами изваяния. В его змеиной голове немедленно родился план последующих действий. Второй скользнул вверх по ногам скульптуры, миновал «тыл», вполз на плечи и, хвостом обвив каменную шею, своей головой с силой уперся в стену. Изваяние качнулось. Он повторил попытку. Скульптура покачнулась еще сильнее. Магнификус вложил все силы своего нового, «единомышечного» тела в следующий толчок, и изваяние рухнуло на пол. Второй вовремя успел отцепиться от известняковой шеи и упал рядом с постаментом. Быстро оправившись от удара, он пополз насладиться зрелищем разбитого истукана. Где-то вдали захлопали двери и раздались голоса. Грохот упавшей скульптуры явно привлек внимание дворцовой охраны.
Магнификус проскользил мимо разбитой каменной груди к тому месту, где, по его расчетам, должна была находиться голова. И тут его змеиный взор приметил два небольших разноцветных предмета, валяющихся среди осколков. Топот бегущей к залу стражи послышался вблизи. За неимением лучшего выхода Второй подчинился собственной интуиции, заглотил найденные принципы и молнией скользнул к ближайшей кровати. Только там, наблюдая со стороны за тремя вооруженными охранниками, вбежавшими в зал и растерянно застывшими над поверженным истуканом, он подумал: «Как же я теперь эти кубики выделю? И не переварить бы их, иначе неудобно будет признаться своим божественным собратьям. Мол, прошу прощения, но я, по ходу, разложил ваши принципы на микроэлементы. Так что — увы!»