Я Береза, как слышите меня
Шрифт:
Но летчик не слушается и, пикируя с крутым углом, бросает бомбы.
– "Резеда-семнадцать", прекратите самовольничать! Не то закрою полигон!
– Вас понял, -весело отвечает он и заходит для повторной атаки. Ловко атакует мишень пилот, ничего не скажешь. Со снижением уходит он от полигона бреющим, оставляя за собой песню:
Ты ж мэнэ спидманула,
Ты ж мэнэ спидвэла,
Ты ж мэнэ, молодого,
З ума разума свела...
Это - летчик Иван Покашевский.
В полку среди прибывших новичков выделялся парень с широким лицом, с копной темных волос
Нам Иван рассказал, что его сбили в бою и он попал в плен. Когда немцы увозили летчиков в Германию, они втроем проломили дыру в полу вагона и на ходу поезда выпрыгнули ночью. Затем бежали в лес - удалось найти партизан. Семь месяцев Покашевский партизанил, был награжден орденом Красной Звезды. Затем летчиков доставили в Москву, распределили в авиачасти, и вот Иван попал в наш полк. А тут еще его отец, когда узнал, что сын жив - а похоронную с матерью они получили год назад, - на радостях продал пчельник и на эти деньги купил самолет. Отец очень хотел, чтобы сын летал на самолете, - считал, что так будет надежнее.
У нас в полку Покашевского обмундировали, назначили летчиком во вторую эскадрилью. И вот в Карловку приехал его отец - Иван Потапович Покашевский и привез с собой своего старшего сына Владимира, директора совхоза.
– Нехай послужат мои хлопчики у вас, - доверительно сказал командиру полка.
– Посыдив Володька на "брони", як незаменимый, хватит! Пора и честь знать! Но тильки з одним уговором, ни якой поблажки сынам моим не творить, требуйте бильше, як установлено по вийсковому Уставу...
В тот день погода была чудесная. В синем небе ни облачка, солнце грело по-летнему. На аэродроме собралось много народу жители Карловки и окрестных сел с транспарантами, портретами руководителей партии, правительства и виновников торжества. Тут же, отдельно от других самолетов, новенький штурмовик с надписью по фюзеляжу: "От отца - сыновьям Покашевским".
На крыло самолета поднялись начальник политотдела дивизии подполковник И.М.Дьяченко и семья Покашевских.4 0 Сыновья помогли отцу взобраться и встали рядом с ним.4 0Иван - справа,4 0Владимир слева.4 0Митинг открыл Дьяченко. На груди начальника политотдела два ордена Красного Знамени. Защищая Москву, Иван Миронович был тяжело ранен, после чего медики списали его с летной работы.
Дьяченко говорил страстно, взволнованно и о патриотическом поступке колхозника Покашевского, и о предстоящих боях, о нашей грядущей победе. Затем он предоставил слово Ивану Потаповичу. Старик встрепенулся, хотел было шагнуть вперед, но сыны удержали его, чтобы не свалился с крыла, а он сказал только два слова: "Браты та сестры!.." -и тут же умолк. Сыновья склонились к отцу, что-то подсказывали ему, видимо подбадривали.
Запомнилась мне надолго та краткая речь простого кристьянина:
– У меня два сына. Обоих я виддаю родной Батькивщине. Пошел бы и сам с вами бить захватчиков, да трохи стар...
Старик хотел еще что-то сказать, но, не в силах совладать с охватившим его волнением, махнул рукой, поклонился в пояс на все четыре стороны и трижды поцеловал своих сыновей.
Все зашумели, зарукоплескали, оркестр заиграл туш.
– Качать его, качать!
– закричали в толпе, и старика подхватили на руки.
С этого дня Иван и Владимир Покашевские были приписаны экипажем к самолету отца: Иван- летчиком, Владимир - воздушным стрелком.
И вот я смотрю в бинокль: полигонная команда проверяет результаты работы Покашевских - отлично! Все попадания на месте. Вдруг подлетает штурмовик и без моего разрешения заходит на полигон.
– Я - "Береза"! Я - "Береза"!
– быстро заговорила я.
– Сообщите, кто летает над полигоном?
Ответа нет, а самолет уже разворачивается и пикирует на нашу вышку. С ума сошел! Перепутал, видно, сигнальный знак "Т" на вышке с крестом на полигоне.
– Все в траншею!
– приказываю я и вижу, как шофер рации, техник, еще кто-то бросаются в траншею.
Бомба разорвалась. Взрывная волна смахнула стоявшую рядом палатку и покачнула вышку, осколки бомбы тоже ударили по вышке. Я ухватилась почему-то не за поручни, а за микрофон с телефоном и с ними покатилась, крича:
– Сигнальщик! Дайте красную ракету, ракету! Отгоните его от полигона!
Взвились ракеты. Летчик понял свою ошибку и улетел. Что же, отработал тоже неплохо, жаль только, что не по той цели. Но... учеба есть учеба.
А следующую группу на полигон привел комэск капитан Бердашкевич, добродушный белорус из Полоцка. У Миши большое горе: погиб отец - партизан, расстреляна мать за связь с партизанами.
– Зенитный огонь справа!
– дает он вводные группе, и новички выполняют противозенитный маневр по высоте, направлению.
– Справа от солнца четыре "фоккера"!
– снова голос ведущего, и вся группа перестраивается в оборонительный круг.
"Спасательный круг", как мы его называем, - это боевой порядок, придуманный для самообороны от "мессеров". Допустим, истребитель противника пытается атаковать наш штурмовик - идущий за ним по кругу сможет отсечь атакующего своим лобовым огнем. С круга мы работаем и по цели. Вот двенадцать штурмовиков уже пикируют, к земле полетели их эрэсы, мощно раздался по округе залповый взрыв. Затем пушечный и пулеметный огонь разносит мишени, а при выходе из пикирования разом от всех самолетов отделяются бомбы. Когда пыль опускается, в бинокль я уже не нахожу целей...
Незаметно пролетел май. Молодые летчики научились метко стрелять и бомбить, стали уверенно держаться в строю не только при полете по прямой, но и при маневрировании. Научились атаковать цели группами - до эскадрильи. Полк готов к отлету на фронт.
Наконец мы получили "добро". 197-я штурмовая авиадивизия, в которую теперь входит наш 8О5-й штурмовой авиационный полк, только что сформирована. Ее путь лежит в 6-ю воздушную армию генерала Ф.П.Полынина. Мы будем воевать в составе 1-го Белорусского фронта.