Я бил «сталинских соколов»
Шрифт:
Мы полетели к Повенцу в поисках новых целей. Зенитки намекнули, что нам лучше повернуть назад, и мы не стали спорить, потому что заметили на льду перед Повенцом более привлекательную цель. Там оказалось большое количество пехотинцев без маскхалатов, двигавшихся мелкими перебежками к «мысу Смерти». Это название ему дали наши солдаты после катастрофического провала попытки высадить десант.
Самой близкой к Повенцу целью оказалась группа лошадей, которые волокли за собой тяжело нагруженные сани, их сопровождало около 20 солдат. Я повернул и дал очередь по первой лошади, убив ее. Солдаты тут же попадали в снег. У моих тяжелых пулеметов
Провожаемый залпами зениток, я полетел к «мысу Смерти», следя, как наши истребители снуют туда и сюда. Мои легкие пулеметы снова заработали нормально. Я заметил двух красноармейцев, скользивших на лыжах навстречу мне, за ними пешком шел третий. Первые двое просто не успели залечь, и моя очередь швырнула их на снег. Третий помахал мне рукой. Когда я повернул для нового захода, то подумал: «Больше ты не будешь махать!». Я взял его на прицел и понял, что не могу нажать гашетку. Этот человек был либо сумасшедшим, либо арестованным, потому что не имел оружия. Он поднял руки и хлопнул о колени, а потом расхохотался, откинув голову! Я открыл фонарь и пролетел над ним на высоте всего нескольких метров. Этот ублюдок помахал еще раз и продолжил смеяться. Я дал несколько коротких очередей по льду рядом с ним, чтобы показать, что у меня полно патронов, помахал ему в ответ и улетел.
Мы вернулись в этот район через несколько дней. Наша артиллерия прекратила стрелять, когда мы появились, а когда мы пролетели, возобновила стрельбу. Поэтому во время операции взаимодействие было отличным. Противник все это время не проявлял никакой активности в воздухе.
28 января 1942 года я вылетел на разведку вместе с младшим лейтенантом Альстеном в район Петрозаводска. На обратном пути я заметил какое-то движение в лесу недалеко от Повенца. И в самом деле - там оказался самолет, летевший над самыми деревьями.
Я приказал Альстену следовать за мной и бросил самолет в крутое пике с переворотом, ведомый держался рядом со мной. Моя цель беспечно летела куда-то по своим делам, совершенно не подозревая о нашем присутствии. Это был истребитель британского производства «Харрикейн». Англичане поставляли их Советскому Союзу по ленд-лизу.
Я выполнил заход сзади и сверху на большой скорости и в последний момент дернул сектор газа назад, чтобы продлить время стрельбы и постараться не промахнуться с первого же захода. Цель росла у меня на прицеле. Это был очень изящный самолет, и выглядел он совершенно новым. Я вышел на идеальную дистанцию и огляделся еще раз. Никаких других русских самолетов не было видно. Перекрестие прицела держалось чуть впереди носа «Харрикейна», а мой истребитель шел под углом 10 градусов вниз.
Я мог пересчитать буквально все заклепки на цели, и дистанция была около 30 метров. Голубоватые огоньки выхлопа были ясно видны на фоне темной зелени деревьев. Когда я нажал гашетку, похоже, вражеский пилот все-таки почувствовал опасность, потому что попытался бросить самолет вверх. Но все закончилось, когда мои пули ударили по мотору и кабине. Нос самолета лениво опустился, он перешел в пологое скольжение и рухнул на берегу озера. Альстену за время вылета так и не удалось сделать ни одного выстрела.
Мы посчитали свою задачу выполненной и вернулись в Кондопогу, чтобы перекусить гороховым супом и доложить о результатах разведки. Временами война совсем даже не опасна… хотя бы для одной стороны. Прекрасный солнечный день выманил даже советских пилотов с их аэродромов вдоль Мурманской железной дороги. Временами в воздухе в секторе Листепохья становилось довольно оживленно.
6 февраля моя пара в составе звена вылетела на свободную охоту. Мы получили сообщение, что пара бомбардировщиков и истребителей атаковала наши позиции в Листепохья на берегу Сегозера. Мы бросились туда на максимальной скорости.
Мы вместе с Альстеном выполняли роль высотного прикрытия и с этой выгодной позиции атаковали со стороны солнца группу истребителей МиГ-3. Выше нас не было ни одного русского самолета.
Начавшийся воздушный бой быстро распался на отдельные схватки на большой территории, как обычно происходит. Затем мы увидели, как 3 бомбардировщика СБ-2 сбросили свой груз и повернули обратно на север. Я приказал Альстену следовать за мной и спикировал за бомбардировщиками. Скорость моего истребителя и первоначальный запас высоты позволили мне быстро их догнать.
Они заметили мое приближения, и из выхлопных патрубков полетели черные клубки дыма, показывающие, что русские увеличили скорость. Одновременно они теснее сомкнули строй. Так как вражеских истребителей не было видно, никто не мешал мне прицелиться, сократить дистанцию и дать очередь по мотору флангового самолета. Он немедленно вспыхнул. Затем я проделал то же самое и со вторым его мотором, после чего переключился на следующий бомбардировщик. Первый самолет уже спиралью шел к земле в заболоченный лес, волоча за собой длинный хвост огня и дыма. Я прострелил правый мотор второму бомбардировщику. Его пропеллер резко остановился, словно мотор заклинило, и самолет свалился в штопор, присоединившись к своему догорающему товарищу.
Я продолжал крутить головой, так как был уверен, что истребители сопровождения должны заметить дым и огонь. Я увидел позади чуть правее один истребитель и удивился, почему Альстен не атакует его, хотя ему представилась прекрасная возможность проверить в деле свои пулеметы. Я оглянулся еще раз - и в самый нужный момент! Меня уже начал обстреливать МиГ-3. Я круто свернул в сторону и ушел вниз. Когда он пролетал надо мной, я услышал треск его пулеметов, но я знал, что в данный момент я в полной безопасности.
По опыту предыдущих боев я знал, что МиГ-3 не может сравниться с моим истребителем в бое на виражах. После пары кругов я получил возможность стрелять, и «миг» пошел в крутое пике, дымя мотором. Я последовал за ним, чтобы закончить работу. Тем временем третий бомбардировщик улизнул. Я тяжело вздохнул, когда увидел несколько русских истребителей, намеревающихся сесть мне на хвост.
Я стремительно бросился в пике! После этого я помчался на бреющем полете вдоль русла реки, призывая других пилотов на помощь. Откликнулся капитан Пелле Совелиус: уточнив мое место, он пообещал прибыть как можно быстрее. Я резко развернулся навстречу врагам, наспех прицелился и дал очередь из всех пулеметов по ближайшему «мигу». Я не мог сосчитать вражеские самолеты, однако все они внезапно исчезли над Выгозером, превратившись в едва различимые точки на горизонте. Похоже, они полностью израсходовали запас топлива и уже не могли остаться, чтобы сбить меня.