Я бил «сталинских соколов»
Шрифт:
Я попытался атаковать «Чайки», которые дрались за свою жизнь, но так и не получил шанса. Когда один из наших выходил на удобную для атаки позицию, он сразу нажимал гашетку и стрелял, пока цель не загоралась, и отмечал победу торжествующим криком. Пекка Кокко гонялся за последним русским самолетом, пока тот не рухнул в березовую рощу к северу от аэродрома.
Я тяжело вздохнул и посмотрел в направлении Петрозаводска. Может, там найдется что-нибудь для меня? Так и случилось - там возник И-153. Облизнувшись, я толкнул сектор газа вперед. Теперь я буду первым. Приближающийся противник, похоже, получил какую-то информацию о воздушном бое и теперь спешил за своей долей добычи. Пилот взлетел так поспешно, что даже забыл убрать шасси. Может, он слишком много думал о предстоящем бое? Он летел
Теперь по обе стороны линии фронта стало тихо. Йоппе собрал вместе свое звено, и мы сделали круг над пятью поднимающимися столбами дыма. Столбы стояли по прямой линии, отмечающей обратный путь вражеских истребителей к своей базе.
Из Пряжи пришло сообщение, что новые вражеские истребители атакуют нашу пехоту. Мы быстро примчались туда, но никого не нашли. Русским повезло, так как наши 8 истребителей легко раздавили бы их.
Мы повернули на северо-восток, и вскоре Пекка сообщил: «Два истребителя в направлении Деревянное». Нипа был его ведомым. Я летел вместе с Ламппу у основания облачного слоя на высоте 3500 футов. Мы чуть снизились, набирая скорость, и вскоре настигли противника. Русские истребители в этот момент разделились. Один из них попытался спрятаться на фоне волн Онежского озера, но Пекка и Нипа преследовали его. Нипа дал по нему пару коротких очередей, и русский истребитель рухнул в воду. Другой попытался нырнуть в тучу, за ним погнались мы с Ламппу. Мы подобрались почти вплотную, но русский пилот не видел нас, так как летел в рваных облаках. Он даже не успел испугаться. Подбитый самолет неуклюже дернулся, круто пошел вниз и разбился на берегу прямо под носом Нипы, который возвращался после победы.
Йоппе крикнул: «Осмотрите тучи! «Иваны» скрываются там!»
Так и было. Мы видели «Чайки» и «Раты», мелькавшие в облаках. Мы попытались выманить их наружу, но напрасно. Все это превратилось в игру кошки-мышки. Один И-16 появился прямо передо мной, и я обстрелял его. Он задымился, но юркнул обратно в облако, и больше я его не видел. Я немного снизился, и услышал, что Пекка передает по радио: его боеприпасы подходят к концу.
Оглянувшись, я увидел И-16, идущий прямо на меня. Очевидно, русский меня не видел, так как мотор закрывал ему обзор. Я повернул за ним, намереваясь сбить одной короткой очередью с минимальной дистанции. Но тут к нам подошли Йоппе и Нипа, и Йоппе приказал присоединиться к нему. Понятно, что русский его не послушался, особенно после того, как Нипа дал по нему очередь. Однако он взял слишком большое упреждение и не попал в цель. Но теперь «Иван» встревожился и бросился вверх к туче. Я был вынужден открыть огонь со слишком большого расстояния, и после одной очереди русский исчез в облаке.
Я остался ниже облаков, дожидаясь следующего случая. Ожидание не затянулось, и вскоре передо мной оказался тот же самый самолет. Я немедленно дал очередь, и русский метнулся в тучу, снова мне пришлось ждать. И вновь этот самолет появился из тучи, но теперь уже в крутом пике. Я решил, что в конце концов его достал, и ждал только, что он разобьется в лесу. К несчастью, он вышел из пике над самыми вершинами деревьев, и пилот наверняка посмеивался надо мной. Он удирал, а я так и остался с носом.
Йоппе теперь находился позади меня, и я передал, что отправляюсь в погоню. Я спикировал за русским, но Йоппе последовал за мной. Я выровнялся над самыми деревьями и дал очередь, чтобы напугать русского пилота. Он начал вертеться и крутиться, поэтому я понял, что он увидел трассы. Я продолжал давать короткие очереди каждый раз, когда пилот пытался повернуть. Таким образом мне удалось сократить дистанцию, не перенапрягая мотор. Русский самолет начал дымить. Снова я подумал, что он вот-вот
В мгновение ока мы очутились над вражеской территорией. Русский пилот пролетел над дорогой, забитой войсками, и повернул вдоль нее. Очевидно, он надеялся, что солдаты обстреляют меня и собьют. Я находился уже в 50 метрах от него, когда мы пролетали над дорогой. Я тщательно прицелился и нажал гашетку. Все произошло в одно мгновение. Пули попали в фюзеляж в районе кабины, и самолет врезался в землю справа от дороги, заставив пехотинцев искать укрытие. Огромный столб пламени взметнулся в том месте, где красный пилот завершил свой земной и небесный путь.
Йоппе поздравил меня, и мы вместе начали высматривать другие истребители. Некоторые наши пилоты израсходовали боезапас и уже возвращались домой. Вскоре и мы сделали то же самое. Сентябрьское солнце позолотило прекрасный лес, расстилавшийся под нами. А мы, полностью удовлетворенные, взяли курс «на запад в Европу».
Мы находились на полпути между Мурманской железной дорогой и деревней Пряжа, когда внезапный взрыв встряхнул мой истребитель. Черный дым попал в кабину, и огонь заплясал под приборной доской прямо передо мной! Я почувствовал резкий запах бензина, как раз когда остановился мой мотор. Ну вот и смерть припожаловала!
Я быстро расстегнул ремни, откинул фонарь и уже был готов шагнуть наружу. Но в этот момент я заметил, что пламя в кабине погасло, остался только густой белый дым. Высота была 1600 футов, и я решил не спешить прыгать с парашютом. Я предпочел подождать еще немного - не загорится ли истребитель снова. Я понимал, что долгое путешествие по лесу может быть безнадежным. К такого рода марафонам никто не стремился, но теперь далеко не все зависело от меня.
Когда я снизился до высоты 650 футов, то решил все-таки прыгать, потому что аварийная посадка в лесу среди деревьев крайне опасна. Мне будет нелегко видеть, как мой истребитель разлетится на куски. Я уже был готов прыгнуть, как вдруг мотор чихнул и кое-как заработал. Я быстро шлепнулся обратно в кресло и лихорадочно заработал помпой ручной подачи топлива. Мотор заработал получше. Я немного успокоился и вызвал Йоппе по радио и попросил его следить за моим самолетом на случай, если мне все-таки придется прыгать с парашютом.
Я сумел кое-как набрать немного высоты, и мой самолет наконец потащился домой. И вот там, когда я пролетал над полем в ознаменование победы, мотор снова отказал! Но теперь опасности не было, так как это происходило прямо над аэродромом. Мое шасси вышло наружу, и «земля мягко приняла сына в свои объятия!»
Осмотр после полета показал, что взорвался тяжелый пулемет в фюзеляже, перебив топливопровод, что и стало причиной неполадок. Позднее мне пришла в голову смешная мысль: а ведь после взрыва я сначала подумал, что противник все-таки подловил меня! Другой юмористический момент заключался в том, что механик нарисовал три отметки побед на киле самолета, который отправлялся в долгий ремонт. Наконец все 12 моих побед, подтвержденных летной книжкой, красовались на положенном месте.
Все наши пилоты благополучно вернулись из этого вылета, исключая моего ведомого младшего лейтенанта Ламппу Лампелто. В этом своем первом воздушном бою он получил попадание в топливный бак и был вынужден сесть на болотах в 6 милях западнее Мурманской железной дороги. После почти недели блужданий по вражеской территории он, измученный, но счастливый, прибыл обратно на наш аэродром. Вскоре наши войска заняли этот район, и поврежденный истребитель был доставлен на авиазавод для ремонта.
Остров Мантси был знаменит изобилием всяческой дичи. Там водилось буквально все: от уток и куропаток до лосей и тюленей. Даже после нашего прибытия там можно было поохотиться. Временами, когда погода была нелетной, мы всем звеном дружно отправлялись на охоту. Мы могли разнообразить наш скудный паек охотничьими трофеями, тушеным и жареным мясом. Однажды утром, после того как выпал свежий снежок, мы увидели по всей базе следы Братца Кролика, за которым гонялся Рейнеке-Лис. Судя по кровавым меткам, многие длинные ушки закончили свой путь в острых зубах проворного охотника.