Я боялся - пока был живой
Шрифт:
И он в подробностях и деталях пересказал брату об известных уже нам с вами событиях, конечно, не так изящно и подробно, как я вам, но вполне доступно.
Иван Ильич поведал брату о пожаре, о бойне на новой квартире Беленьких, о том, что расследование этого дела поручено "важняку" Капустину, а он мужик крайне вредный и въедливый. Рассказал он и об аресте Платона и Паленого, из рук которых, или их подручных, уплыла эта бумага, по предварительным данным аналитиков, ничто иное, как бухгалтерский баланс воровского общака, вернее, его самая опасная для огласки часть: расходная, в которой подробно указывается кому и какие взятки платит воровская верхушка. Страшнее утечки этой информации и придумать нельзя.
Генерал
– Срочно отыщите и пришлите ко мне полковника Хватова. Срочно!
Он отключил селектор, но остался стоять возле большого стола.
– Да, братишка, серьезное дело ты откопал. Недооценивал я твои компьютеры, недооценивал, признаюсь. Так, глядишь, еще немного, и меня на вторые роли затолкаешь.
– А на фига оно мне сдалось?
– беспечно усмехнулся брат.
– Мое дело найти нужную информацию, взломать защиту, прослушать, выудить, достать, и положить на стол начальству. А вот твое дело - принимать решение. Мне это занятие не по душе. Я лучше в свободное время по сети в игрушки погоняю.
– Когда ты только взрослеть будешь?
– прищурился на него хозяин кабинета.
Он хотел еще что-то добавить, но в двери кабинета постучались, и он сделал знак брату открыть двери.
На пороге стоял маленький щуплый военный в форме полковника, но без фуражки. Он молча подал руку открывшему двери Ивану Ильичу и вытянулся перед хозяином кабинета.
– Товарищ генерал!
– доложил он.
– Полковник Хватов по вашему приказанию прибыл!
– Вольно, полковник, вольно. Давай без формальностей, дело тут наисерьезнейшее. Потребуется несколько твоих спецгрупп. Ты садись к столику с Иваном Ильичем, он тебя пока просветит в деталях, которые на сей час нам известны, а я кое-что пока сформулирую.
Он сел перед большим письменным столом, достал из ящика бумагу и карандаш, и принялся что-то строчить, быстро отбрасывая исписанные листы в сторону.
Его брат и полковник Хватов присели у журнального столика и тихо беседовали, оживленно жестикулируя...
Генерал закончил писать, отложил листочки в сторону и вопросительно посмотрел на беседующих.
– Ну как, все ясно?
– В общих чертах - да, товарищ генерал, - осторожно, но уверенно, ответил озабоченный полковник Хватов.
– Это хорошо, тогда слушай установку: на Паленого есть какие-то вещдоки, он должен сегодня же вечером скоропостижно скончаться от сердечного приступа, или еще от чего. Сами посмотрите там по его медицинской карте, от чего он сам склонен умереть, от того его и умрите. Детали и исполнение - это ваша прерогатива. Далее: Платон должен уже утром выйти на свободу. Под залог, за отсутствием улик, как вы его освободите, опять же, ваше дело. Нечего ему в тюрьме отсиживаться, пускай бумаги ищет, землю роет. Организуйте отстранение от дел Капустина и всей его бригады. Полностью! Там, я думаю, причины найти будет легко: их разоружили во время нахождения в засаде, у них утеряно оружие, словом, вполне достаточно для отстранения от дел и для служебного расследования. Если Капустин не угомонится, а он может, он настырный, тогда - ликвидируйте его. На главного редактора организуйте бандитский налет, потрясите - кто передал ему бумагу, у кого оригинал. Не церемониться ни с кем. Как только оригинал бумаги будет у вас в руках - отбой. Копии ничего для нас не значат. С копиями пускай делают что хотят, хоть весь город обклеят. Копия - это всегда только копия. И еще вот что, организуйте параллельно поиск этого безумного старика Беленького, Скворцова, Дуракова, словом всей этой идиотской компании. Потрясите сотрудников газеты, если редактор упрется: кто ему звонил, с кем он встречался, сами знаете что и как. Любые сведения должны незамедлительно попадать ко мне и одновременно - в аналитический отдел. Все работают по сигналу номер один. Казарменное положение до конца операции. Через тридцать минут ознакомите меня с планом операции. Все, товарищи, свободны. Приступайте.
Оба его собеседника вскочили и вытянулись:
– Есть приступать!
– твердо отчеканили они хором, развернулись и вышли.
Оба почти бегом разошлись в разные стороны по коридору, каждый в свой отдел.
Генерал сидел в задумчивости, потом потянулся к телефонному аппарату правительственной связи.
– Товарищ министр? Что? Позвонить попозже? Не могу попозже, - дернув щекой жестко отреагировал он.
– Дело безотлагательное. Ну и что? Отложите на пять минут совещание, сделайте перерыв. Дело государственной важности и в некоторой степени касается вас лично. Даже и не в некоторой, а скорее всего - напрямую и непосредственно. Хорошо. Жду. Не кладу трубку.
Около минуты он стоял, прижав трубку плечом к уху и что-то задумчиво чертил на аккуратно нарезанных квадратных листках бумаги, лежавших перед ним стопкой.
– Слушаю, товарищ министр. Докладываю...
Он коротко и сжато доложил об утечке информации в прессу. Об утечке, которая грозила обернуться не просто грандиозным скандалом, а буквально вздыбить всю страну и вызвать необратимые негативные процессы.
– Что требуется от вас лично?
– переспросил он в конце беседы, отвечая на вопрос министра.
– Связаться со штабом ВДВ и с министром обороны. Я считаю, что возможно, может потребоваться полномасштабная войсковая операция. Далее, дать команду о проведении операции "Сигнал". Немедленно! Москва должна быть перекрыта. Кроме этого требуется проведение операций по тотальному прочесыванию и масштабные розыскные действия. Да, это поможет. С ГРУ я сам свяжусь, у нас хорошие контакты...
Министр внутренних дел длинно и замысловато выругался и положил трубку на аппарат.
– Что-то случилось?
– брезгливо поморщившись спросил его сидевший напротив полковник генерального штаба.
– Что случилось?!
– и вместо ожидаемого ответа министр еще более длинно и виртуозно выругался.
– Вы, товарищ, министр, все же на службе, и не в казарме, а в министерстве внутренних дел, - не удержался от замечания полковник.
– Да тут такие дела завернулись, что если узнаешь, ты еще не так ругаться будешь!
– отмахнулся от него министр.
– Сейчас вот твоему министру звонить буду, и когда он начнет матюгаться, я тебе трубку передам, вот ему ты свои замечания по этому поводу и выскажешь.
– Да что случилось?!
– Да погоди ты!
– поморщился как от зубной боли министр.
Он нажал на столе кнопку и в дверях вырос молодой капитан.
– Немедленно передать по всем средствам связи: совещание откладывается. Немедленно начать в Москве операцию "Сигнал", задействовать все возможные подразделения милиции и внутренних войск. Казарменное положение. Вызвать дополнительно отряды милиции из Тулы, Рязани, Владимира. Пакет оперативных данных для розыска будет доставлен нарочным с Лубянки с минуту на минуту. Срочно размножить и обеспечить весь личный состав. Не забудьте, что операция "Сигнал" проводится круглосуточно и подразумевает казарменное положение. Выполняйте!
Капитан молча повернулся и вышел.
– Ну-ка, - напрягся полковник из генштаба.
– Дело, кажется, нешуточное. Давай, рассказывай, что за паника, по какому случаю? Что произошло?
– Да, мать-перемать!
– горестно всплеснул руками министр.
– Все с твоей легкой руки: бери, да бери, деньги не пахнут! Вот и набрались. Полные карманы дерьма, да и с головой можно запросто в дерьмо это нырнуть.
– Да расскажи ты толком, что ли!
– рассердился встревоженный полковник.