Я был на этой войне (Чечня-95)
Шрифт:
— Не использовал? — спросил я.
— Пока нет. Ты где был? Хотел с тобой рядом быть, а ты куда-то потерялся.
— Хрен, его знает, Юра! Все побежали — и я за ними. Думал, что за пивом, а они меня сюда завели.
— За пивом очередь была бы, а тут духи. Как ты?
— Цел. Уши слышат. Все великолепно.
— Ну-у. Прямо великолепно? — в его голосе слышался скепсис.
— Мы с тобой живы? Живы! Целы? Более-менее! В духовском рейхстаге сидим на втором этаже. Что нам еще надо?
— Пожрать да выпить!
— Поднимись на этаж выше, попроси.
— Они нальют! Как ночевать будем?
— Хрен его знает,
— Также, как и мы здесь — при свете факелов.
— Ни фига себе! Конец двадцатого века, а проводим операции при свете факелов. Ладно хоть не лечим раны при помощи собачьего жира и заклинаний и нашептываний.
— А ты повоюй со своим народом побольше, и придется заклинать, нашептывать. А ты как хотел?
— Ничего не хочу. Из здания не выйти?
— И не мечтай! Некоторые попробовали. Так тех, кто далеко не успел отбежать, сейчас штопают внизу, а кто порезвее — на площади остались. Духи никого не подпустили. Ни с этой стороны, ни с другой. Сейчас, наверное, уже все!
— Педерасты!
— Ты про кого, Слава?
— Не про наших же! Ублюдки!
— Не кипятись. Есть желание — вверху еще так много этажей. Они решили нас измором взять. Без подвоза еды, воды, боеприпасов, эвакуации раненых мы здесь долго не продержимся. Так что надо как можно быстрее двигаться вверх.
— Подожди, вот они устроят нам такой же сюрприз, как в Госбанке, когда взорвали над нами потолок. Вот веселуха будет!
— Не взорвут.
— Почему?
— Много этажей. Могут и верхние этажи сложиться.
— Мусульмане за веру, борьбу с иноверцами могут и себя порешить.
— Все они хотят жить.
— Тоже верно. Но всегда пара-тройка фанатиков найдется. Которым глубоко наплевать на остальные жизни. Вот и рванут. Дураков везде хватает.
— Мне нравится твой оптимизм, Слава, ты как всегда вселяешь в людей радость и уверенность в завтрашнем дне.
— Я — реалист. Идем поищем место для ночлега.
— Идем дров поищем. Может, духи не все успели спалить.
Мы медленно побрели по коридору. Заходили во все кабинеты. Искали, собирали обломки мебели, дверей, оконных рам. Все стащили в один из кабинетов. Там же нашли и пачку писчей бумаги. Разожгли костер. Слабый огонек лизал остатки мебели. Оставшийся лак пузырился, чернел, неохотно горел. Привалившись спинами к стене и прижавшись друг к другу плечами, мы начали молча смотреть на огонь. Он притягивал наше внимание, каждый думал о своем. Мыслями уносилися куда-то далеко прочь от реалий, от событий прошедшего дня.
От тепла костра постепенно мы согрелись. Несмотря на жажду, голод, переполнявшие нас эмоции, накатилась дрема, и мы начали засыпать. Закончился еще один день моей жизни, закончился очередной день очередной войны.
Спать было неудобно. Конечности быстро затекали, ноги сводило судорогой. Потом стало холодно. Костер почти погас. Приходилось спать вполглаза, наблюдая за костром. Еще не рассвело, когда мы проснулись. Подкинули очередную порцию дров в полупотухший костер. Костер медленно разгорался. Мы начали делать зарядку, махать руками, приседать, отжиматься от пола. Только благодаря физическим упражнениям согрелись. Но без горячей пищи, чая, водки мы долго не продержимся. Духи нас не выпустят без потерь, и подойти не дадут помощникам. Кто кого. У них тоже нет возможности просто так пройти. Не выпустим. Порвем как вчерашнюю газету!
На улице, вернее на площади, началась перестрелка. Осторожно, чтобы нас не подстрелили свои, приняв за духов, мы выглянули из окна. Большая группа, не меньше полка, по форме очень похоже на сборную команду из внутренних войск и морских пехотинцев, пыталась прорваться к нам на помощь.
Духи с верхних этажей отчаянно стреляли. Теперь мы с Юрой ясно представляли себе, какую невероятно трудную задачу мы сумели выполнить, преодолев площадь. Сверху, даже при паршивом утреннем освещении все было как на ладони. И бойцы внизу, пытавшиеся пробиться к нам на помощь, а сейчас прятавшиеся за обломками техники, в ямах, окопчиках, представлялись сверху не более чем прекрасными мишенями в тире.
В коридоре послышалась стрельба и разрывы гранат. Мы бросились из комнаты. На второй лестнице бойцы, отступая, сдерживали натиск духов. Пошли на прорыв, уроды! Не получится.
На бегу заталкиваю гранату в подствольник. Не целясь, стреляю. Граната исчезает в лестничном пролете. Через секунду слышится хлопок разрыва. Звук падающего предмета. Стрельба замолкла на пару секунд и вновь началась. Не прорвутся. Все больше наших просыпались и подбегали.
На первой лестнице тоже перестрелка. Духи отчаянно желали вырваться из «котла». Юра рядом тоже стреляет по духам из подствольника. По прежнему опыту знаю, что стрелок из гранатомета он более умелый. Может приложить как надо. Если я, страдая отсутствием пространственного воображения, толком не могу представить, куда и как полетит граната по навесной траектории, то Юра прекрасно это делает. И сколько раз я удивлялся его умению «закидывать» гранату из подствольника из немыслимой позиции по невероятной траектории. И он неизменно добивался результата с первого выстрела. Вот и сейчас он с невозмутимым лицом азартно стрелял по духам. Под маской невозмутимости во время боя скрывается азартный, увлекающийся боец.
Противник тоже перешел на подствольники и ручные гранаты. Поэтому обе стороны держались друг от друга на почтительном расстоянии. «Гранатная» дуэль продолжалась.
У меня мелькнула даже мысль — а что если вывести всех наших из здания, а потом взорвать его ко всем чертям, вместе со всем содержимым! И все духи одним махом кончены. Заманчивая перспектива. Но не дадут. Начальству подавай победные реляции. И фотографии побежденного здания на первых листах новомодных журналов. Флаг, чтобы как над Рейхстагом развевался. Сейчас будут гнать на помощь войска. На площади такими темпами положат не меньше трети. Загонят в здание не меньше дивизии, чтобы оставшихся положить здесь.
Глава 19
Я примерно догадываюсь, что хотят сделать наши московские отцы-командиры! Хорошего от них не жди! Пакостей? Пожалуйста — сколько угодно! Толкового — ни шиша!
На улице тоже была слышна нарастающая перестрелка. Жалко ребят. Надо поднажать, чтобы внимание духов на себя оттянуть. Сколько раз уже вызывали огонь на себя! Сюда бы пару престарелых генералов-пузанов из Арбатского военного округа, чтобы они вызывали огонь на себя, спасая жизни солдат, что сейчас бьются на площади, идя к нам на выручку.