Я был на этой войне
Шрифт:
— Похоже, что так. А что делать?
— А кому сейчас хорошо?
— Что это?
— Деньги. Что еще ты хотел найти в Госбанке?
— Точно. Деньги. Но старые деньги. Деньги образца девяносто первого года. Что с ними будем делать?
— Как что! Давай наберем и используем для растопки печей. Нам еще ночевать в этом здании. Вот и будем греться у костра из миллионов! Тебе когда-нибудь приходилось греться у костра из многих миллионов?
— Нет.
— И мне тоже. Вот и погреемся!
— Мне нравится!
— А то!
Всем присутствующим эта идея понравилась.
А реалии были таковы: при взятии здания Госбанка мы потеряли около пятидесяти человек. Убитыми, ранеными, пропавшими без вести. Вместе с первым штурмом Минутки, неудачным переходом и взятием банка получалось что-то около трехсот человек. Дорогая плата. Многое было неизвестно. Было неизвестно местонахождение нового командира, который бросил нас. Многие бойцы пропали, искать их никто и не пытался. Не было ни сил, ни средств. Накатилась бешеная усталость. Не хотелось ничего. Было одно желание — поесть и в тепле лечь спать.
Если поесть нам принесли, то вот со вторым вопросом было сложнее. Из батальона материального обеспечения нам принесли продовольственные пайки армии НАТО. Такая картонная прямоугольная коробочка. В ней находились запаянные банки с продуктами, самая большая — с мясом и овощами, затем — что-то типа желе, шоколад, растворимый кофе, таблетки для обеззараживания воды, салфетки гигиенические, жевательные таблетки. Они выполняли двойное действие. С одной стороны служили для очищения полости рта после приема пищи, а с другой — в них содержалось вещество типа кофеина, и при усталости, утомляемости они придавали силу и бодрость.
Начали греть консервированное мясо с овощами на костре из денег и обломков мебели. Оказалось, что его можно есть и в холодном виде. Мясо не жирное. Овощи вкусные. Пришли к выводу, что наш раненый боец не сможет открыть банку тушенки и потому умрет с голоду. Рядом крутились бойцы и офицеры из батальона материального обеспечения.
— Откуда такая роскошь, мужики?
— Было направлено в Россию в качестве гуманитарной помощи. Досталось от немцев. Вот то, что осталось от гуманитарки, нам и направили.
— Хорошо кормят наших противников!
— А ты как думал!
— Лучше не говорить об этом.
— Да. Спирт тыловики привезли?
— Есть. На брата по пятьдесят грамм.
— Не густо. Могли бы отвалить за Госбанк и побольше.
— Подожди. Завтра пойдем на долбаный дворец, вот тогда и попьешь.
— Кстати, как там?
— Да никак. Наши бегают туда и назад. Вот и все дела.
— Опять что-то брать.
— А ты как хотел на войне?
— Надоело!
— Бери и вешайся.
— Да пошел ты.
— Сам туда иди.
Через четыре часа после взятия Госбанка эйфория победы сменилась глухой усталостью. С крыши здания мы видели, как наши войска пытались прорваться к Дворцу, но массированный огонь заставлял их откатываться назад. С тупым упорством обреченных войска посылали вновь и вновь на штурм, и всякий раз
— Ты как? — спросил я его.
— Плевать, — он устало махнул рукой.
— Выпить есть?
— Немного. Давай пойдем тряханем тыловиков.
— Сил нет. Если бы они принесли, тогда другое дело. А так…
— Чем народ в подвале занимается?
— Стеллажи со старыми деньгами грабит. Тебе надо?
— На хрена?
— И я то же говорю. На растопку, на карты мы и так найдем.
— Как завтра будем? — спросил я, прикуривая.
— Хрен его знает. Что-то последнее время я устал.
— Старые мы с тобой, Юрка, стали для этих игр. Сейчас мне абсолютно все равно. Приходи бери голыми руками. На все начхать с высокой колокольни.
— Аналогично. Спать будем?
— А как же. Вот только где?
— Пошли в подвал, а то здесь холодно. К ночи похолодает, да и сквозняки тоже достанут.
— Ладно, пошли.
Не спеша, лениво мы поднялись. Побрели, покуривая на ходу. Когда приблизились к лестнице, ведущей в подвал, навстречу попались тыловики и связисты, несущие полные мешки денег.
— Зачем вам этот мусор, мужики?
— Пригодится в хозяйстве! — кто-то бодро ответил нам.
— Им все пригодится, — устало заметил я и начал спускаться в подвал, придерживаясь рукой за стену.
— Поле боя после битвы принадлежит мародерам, — философски ответил Юра.
Его уже не было видно в темноте, и только огонек его сигареты показывал местонахождение. Впереди замаячили факелы.
— Пойдем на огонек. Там и устроимся.
— Да, они сейчас награбят и смоются.
— Не успеют. Там денег на десять грузовиков.
— Не пойму, на кой ляд этот хлам на себе таскать? Лучше бы подтащили пару кранов, да мужиков вытащили из-под завала.
— Ага, держи карман шире. От этих гадов разве дождешься!
— Есть старый армейский анекдот на эту тему. Встречаются после войны Иван-фронтовик и Абрам-тыловик. Иван весь израненный пешком бредет, а Абрам на шикарной иномарке останавливается рядом. Иван и говорит, откуда, мол, Абраша, такая шикарная «тачка». А Абрам и отвечает — не завидуй, я тебе всю войну завидовал, что у тебя собственный танк есть.