Я есть Жрец!
Шрифт:
— Он уязвим? Его можно убить? А сколько у него животных, а коней? — засыпал Вар вопросами Никея.
— Если ты разумен, то не станешь пытаться убивать этого жреца, который и воином может стать хорошим. Он убил всю звезду Саргона. Так что или принимаешь все правила, которые ранее обсудили, или уходи обратно к лесному озеру и умирай. Сюда я тебя больше не пущу, — жестко и решительно говорил наставник воинов.
Прошло еще полчаса, когда сошел первый шок от увиденного дома, металлических, но даже не бронзовых, столбов, на которых была прикреплена опять же металлическая сетка.
Воин-изгой подумал, что Никей не взял остальных воинов лишь потому, чтобы те не лишились рассудка от увиденного. Через металлическую сетку, подойдя поближе, можно было многое рассмотреть. Вар мог понять, почему лопата металлическая, и то с трудом, но какой смысл тратить металл на ведра? Разве не проще выдолбить емкость из куска дерева? Или слепить из глины? Но Вар настроился, смог отринуть все лишние эмоции и сомнения и стал ждать.
Первым пошел Никей. Наставник воинов двинулся к металлическим воротам, открыл лишь часть массивной конструкции, вошел во внутрь.
— Гав! Р-р-р, гав! — раздалось за воротами и Вар уже изготовился к бою.
Так рычать и гавкать могла только очень большая собака. У общины извергов было три собаки, больше не могли прокормить, но они лаяли куда как менее зычно и убедительно. Вот только ни звуков борьбы, ни лая, больше не было.
— Вар покажи мирные помыслы и иди сюда! — прокричал Никей.
Предводитель общины чуть вытянул руки и развернул их ладонями к заходящему солнцу. При этом, мужчина даже чуть растопырил пальцы, чтобы показать отсутствие острого отщепа, или маленького ножика, который можно зажать между пальцами. Шел Вар медленно, чуть опустив глаза. Он все равно боялся увидеть божественное сияние и ослепнуть.
Металл, вокруг металл, его столько, что у Вара кружилась голова. Он знал, что бронзовый топор — это символ власти и редко, очень редко, у кого есть подобное. У женщин, порой мужчин, бывают медные и даже бронзовые украшения, но лишь потому, что на эти изделия требуется немного металла. Между тем, это так же статус и немалый. А тут…
Вновь возникли мысли об убийстве хозяина всего этого богатства, ведь еще в доме что-то есть, животные, птица, вон курица выбежала. Однако, его общине не отстоять все это, сомнут быстро. Так что металл — это смерть для многих. Люди гибнут за металлы.
Вар решил, что убить всегда успеет, посмотрит, что будет дальше.
*……….*……….*
— Рай дам! [богатство дому] — сказал мужчина, которого позвал Никей.
— Ага! Вечер в хату! — сказал я отзеркалив поклон, но сделал это чуть мене глубоко, чем представший воин.
В руках я держал пистолет и был готов в любой момент стрелять. Моя решительность чуть поколебалась, когда я увидел, как именно подходил мужчина. Он держал свои руки вытянутыми вперед, а ладони сложенные лодочкой, словно просил милостыню.
— По субботам не подаю! — сказал я и попытался вспомнить, какой должен быть день недели, если отсчитывать от того, как я попал.
— Блят, нахер, Вар! — к нам вышел, покачиваясь, Норей.
— В дом, придурок, заразишь тут всех! — наорал я на любопытного больного.
Видимо, начало действовать жаропонижающее и этот идиот вышел. Норей понял меня, правда сделал только шаг назад. Технически он был в доме, но двери открытые и парень всех видел.
А я прогрессор! Привнес в этот мир культуру… матов и иного сквернословия. Уже и Норей произносит мои волшебные заклинания. И как объяснить, что это те слова, которые не стоит применять повсеместно, уж точно ими не стоит приветствовать людей.
— Межа, маса! [еда, мясо] — сказал Никей.
— Он один? — спросил я, дублируя слова жестами, когда указал пальцем на пришедшего мужика и демонстрируя указательный палец, хотя на волю дернулся средний.
Интересно такой жест с вытаращенным средним пальцем поймут?
Никей замялся и после показал на руках шесть пальцев. Подумал и прибавил еще один, указывая на себя. Семь рыл накормить? Я говорил, что у меня много еды? На год хватит?
— Севия, а, балга! [Севия и я болеем/боль] — заявил Норей.
Никей насупился, грозно посмотрел на меня. Кулак непроизвольно сжал пистолет. Вот пусть только дернется! Грозный какой! Привел мужика, с ним еще пять ртов и мне кормить их, а тут… Хотя да, выглядит ситуация не очень. Воин может подумать, что я только и ждал момента, чтобы он ушел, дабы после убить тех молодых людей, кого Никей опекает.
— Дождь, — показал я на небо, а потом началась пантомима, перемежающаяся имитацией кашля.
Так я рассказывал, чем именно заболела Севия, ну и Норей. Спасибо братцу девчонки, он, как я понял, рассказал, при каких обстоятельствах их с сестрой свалила болезнь. А потом начались споры и попытка от Никея выгнать Норея из дома, причем, если я правильно понял, он потребовал от парня забрать и сестру.
Я знал, что у древних Русов, если верить описанию араба ибн Фадлана, был обычай. Скорее не обычай, а правило, по которому человек, заболевающий чем-то серьезным обязан был уйти подальше от поселения, изолироваться от общества. Вернется сам, на своих ногах, значит все в порядке, выжил, не вернется, так за ним после придут и похоронят. Жестоко, конечно, но такие правила должны были быть навеяны реальным положением дел и желанием избегать эпидемий. Частью правильно, сомневаюсь только, что тот человек, которого прогоняют в хижину вдали от поселения, со мной согласится.
Не в этом случае. Тут будет наоборот. Это пришлым нельзя в дом, где, наверняка вирусы гуляют по всему дому. Так что переночуют в сарае. Только в каком? С трактором? Не очень то хорошее решение, с инвентарем, еще хуже. Пусть спят с трактором.
Через час мы сидели за столом на улице и ели. По еде я погорячился, что не хотел кормить. У меня скопилось много мяса, как крольчатины, так и птицы, которое даже в погребе вот-вот начнет портиться. Что я не так сделал, когда чуть отваривал и после коптил, не понятно, но то мясо, что было не в прохладном погребе, уже было чуть липким и мой чуткий нос слышал нотки не предвещающие стандартные походы в туалет.