Я иду за тобой на мягких лапах
Шрифт:
Облокотившись о барьер, я делала вид, будто увлечена разглядыванием совершенно пустого ринга и погружена в некие таинственные раздумья, хотя внутри все так и клокотало. Сделав усилие, я отстранилась от окружающей реальности. Мечтательная улыбка заиграла на губах, и серая дымка заволокла все вокруг, погружая в мир предков — благородных яростных нолдор и метких лучников сидов. Я стою на солнечной поляне, держа в руках прекрасный эльфийский лук. Натянутая тетива дрожит от напряжения и даже слегка звенит.
Я отпускаю ее. Стрела за стрелой бесшумно вонзаются в горло, в гладкое смуглое тело. Льется кровь, потоки крови! И с ними тихо льется сидская песня:
Дочь
Как же здесь оказалась ты в диких лесах
Ты идешь на восток, путь опасный далек
Возвращайся в закат, там горит огонек
За собою зовет и в Холмы проведет…
— Злата! Что с тобой? Ты не слышишь меня?
Я медленно выдохнула и повернулась, продолжая сохранять учтивую (хотя и слегка кривоватую) улыбку на застывшем лице. Вот где пригодились уроки матушки, призывавшей брать пример с Ларейны: «никаких эмоций, благожелательное равнодушие и ничего больше».
Данвер стоял в дверях, переводя взгляд с меня на тигрицу. На лице его по-прежнему была черная маска.
— О, извини, задумалась.
Он поднял брови.
— А на каком языке песня? Красивая. Будто бы одно из наречий эльдар.
Я закашлялась, вот же идиотка, мало того, что напевала вслух, так еще песня-то на синдарине. Ульвиэль обучила нас своему родному языку еще в детстве. И когда бывала в гостях, то разговаривала с внучками преимущественно на нем. Похлопала ресничками.
— Не знаю. Ба… Миледи ее часто поет. А я и запомнила, хоть слов не понимаю.
— Как это? — удивился Дан, — ты очень хорошо выговаривала их, четко. Думаю — это синдарин.
— Может и син… да-рин. У меня ведь хороший слух. Я училась музыке, пока отец не разорился. Легко запоминаю механически.
Княжич недоверчиво покачал головой.
— Надо же! Запомнить совершенно непонятные слова.
— Как дрессированная обезьянка, или нет — попугай! — закатилась смешливая фрейлина.
Данвер обернулся, уставившись на нее нечитаемым взглядом.
— А вообще, я бы хотела знать, что здесь делает какая-то девка? С какой стати это недоразумение торчит в нашей ложе? — капризно воскликнула тигрица.
Молчание кронпринца, кажется, ободрило ее.
— Эй, ты, — раздраженно обратилась она ко мне, — что вытаращилась? Делаешь невинное личико? Губешки дуешь? Думаешь, не догадываюсь, чего ради вы все на моего мужчину вешаетесь? Решила подороже продаться? Пошла вон, шалава малолетняя!
Зря она так. Я молчала, вначале растерявшись. Гадкая сцена вызывала гнев и отвращение, даже возникла мысль — не уйти ли мне вовсе отсюда, но последние слова вызвали совсем другое желание — до крови отхлестать эту дрянь по щекам. И черт с ним, с моим статусом. Здесь он никому не известен. А драться я умею неплохо, брат научил. И эльфийская кровь, пусть и четвертинка — сил ой как много прибавляет! Обычной человечке, разумеется, тигрицу не одолеть, так что вопросов ко мне у Дана много возникнет. Но злость разрасталась, требуя своего.
Лицо тайгера, между тем, стало суровым, и глаза потемнели почти до цвета его маски.
— Равида, кто дал тебе право? — начал кронпринц тихим и страшным голосом, но фрейлина перебила его.
— Ты сам дал, — прошипела она разъяренной кошкой, — называл своей амаритой! При всех. Приглашал не только спутницей в поездки и на балы, но и в постель тянул! Заваливал подарками. Забыл? Решил сменить подстилку?
— Уходи, — прорычал Данвер, — зря дал тебе права амарры, беру их назад! Убирайся, иначе тебя вышвырнут отсюда. Отныне ты для меня никто.
Отповедь
— Вон! — оскалившись, рявкнул принц.
— Ты не поступишь так со мной, — стремительно бледнея, она прижала ладони к груди.
Холодная усмешка и жесткий взгляд были ей ответом.
Я передернулась и вся сжалась. Хотя его гнев не имел ко мне отношения, но как же было неприятно! Нет, это слово — неприятно — не отражает полностью все отвращение, разочарование и горечь, охватившие меня. Такого Дана я не знала.
И можно ли верить ему, теперь? Если мужчина так обращается с девушкой, которой не так давно говорил ласковые слова? Пусть кошка меня бесит, но ведь кронпринцу она совсем недавно нравилась, он ухаживал за этой девицей, осыпал подарками, целовал и обнимал. Во рту стало так горько, словно я выпила желчь, даже затошнило.
Опустив голову, бывшая любовница сделала шаг к выходу из ложи, но у самой двери остановилась и вперилась в меня темным взглядом.
— Его высочество часто меняет амарит, мне говорили, мол, надолго не задержусь. Я, дура, не верила. Тебя он тоже зовет деткой?
Я вздрогнула, и Равида удовлетворенно кивнула.
— Значит, тоже. Это, чтобы не напрягаться и не запоминать имена. Запутаться ведь можно. Он всех использованных девиц называет детками — удобно.
Ее слова были словно завершающий удар под дых. У меня потемнело в глазах, на миг показалось — сейчас упаду в обморок. Ну, сволочь тигриная! Кто из них? Да оба.
Резко поднявшись, я глубоко вздохнула и сделала шаг к выходу. Ноги подгибались и мелко дрожали. Ничего, я не в мужском костюме, а под юбками признаки позорной слабости почти не заметны. Боги, какая же я идиотка. В этот миг я была сама себе противна до тошноты! Размечталась! Интересно, сколько Злата пробудет в его любимицах? Когда и каким пинком ее выкинут из принцевой постели?
— Ты куда?
— Хочу уехать, — голос предательски дрогнул. Мне было так плохо, что я почти ничего не соображала. В ушах стоял звон, а ноги и руки заледенели.
Больше всего боялась потерять сознание. Кто знает, где доведется очнуться. Снова в его постели? Да ни за что на свете!
Данвер до хруста стиснул челюсти. Если бы можно было преодолеть инстинкты, он бы, наверное, дал наглой тигрице хорошую оплеуху.
Черт — нужно было жестко отшить Равиду еще вчера. Самовольно уехав из охотничьего домика, она явилась в покои принца, рассчитывая на радостную встречу. Однако любовник принял ее холодно и отослал прочь. Не сказать, чтобы вел себя грубо, отдарился массивным золотым гарнитуром, но в постель к себе не пустил. Наследник проклинал себя за глупость, с чего он решил — фрейлина сама все поймет? Ну не дурак ли? Равида и не подумала отступиться. А как результат — весь этот мерзкий скандал. К счастью, нахалку удалось изгнать, хотя, та успела наговорить всяческих гадостей, перед тем как уйти. Злата, разумеется, сильно расстроилась, вон как побледнела. Бедная малышка. Уехать хочет. Ее можно понять, кто бы захотел после такого остаться. Принц благодарно кивнул Ирлиху, узнав его матрицу заклятия. Слава богам, друзья сообразили сами — нужно избавить Данвера от лишнего внимания. Зрители на трибунах увлеченно свистели и орали, болея за очередных бойцов. Никто не обращал внимания на ложу, задернутую пологом и абсолютно тихую. Возможно, даже пустую.