Я иду за тобой на мягких лапах

Кармальская Светлана Александровна

Уля схватила меня за руку.

— Нет, это для принца. Не смей трогать!

Тон ее был неожиданно жестким, а пальцы так сдавили мое запястье, что стало больно. Я высвободилась и с обидой буркнула.

— Да не возьму я этот ваш дурацкий мяч. Братец сам еще позовет, вот увидишь! Он не жадина!

Уля нахмурилась и быстро сменила тон на ласковый.

— Не сердись, но мне бы хотелось, чтобы они вместе с отцом занялись чем-нибудь. Им нужно общение! А ты побудь рядом со мной, вдруг твоя активность не понравится базилевсу. Или он не захочет играть с сыном. Я ведь просила — веди себя как можно тише.

Окончательно рассердившись, я отошла в сторону и села под зонтом. Да плевать на все ее причуды. Лучше обдумаю, как вести себя с Виком и особенно, с Даном, когда он

попадется мне на глаза. Нет, ну это же надо! Разругаться с князем так, что отец лишил его наследства, и самому уехать из страны! Мало того, прельстившись огромными деньгами, наняться на службу к императору!

Я все пыталась осознать новости. Заявить отцу, мол, расторгает помолвку, и ничто не заставит его отказаться от этого решения. Уйти из дома? Ладно, положим, не сам ушел, его выгнали взашей. Но ведь он все для того сделал.

Ха-ха, бывший наследник, бывший жених, бывший княжич Риексари. Теперь его имя — Дан Скир. Такие имена часты у северян — в Рендале или Винкау.

Мои мысли прервал женский голос.

— Миледи, всех приглашают к столу.

Есть в жару не особенно хотелось, но кушанья были приготовлены отменно, напитки и фрукты — в меру охлажденные, как я любила. Поев, все разбрелись по пляжу, я устроилась на лежаке под зонтом, лениво наблюдая за тем, как Гралент пинает мяч… Погодите, а кому он пасует? Ветраний полулежал неподалеку в тени полога, и слуга обмахивал его большим опахалом. Высокий мужчина в светлой короткой тунике на удивление ловко перемещался по мягкому песку. Боги, что здесь делает мерзкий кошак. Пусть бы сидел на вилле и охранял. Что? Не знаю. Нет, главное — опять полуголый!

Ах ты…! Наглый донельзя! Отстегнул пряжки на плечах и превратил вполне приличную одежду в какую-то бесстыдную юбку. Торс и мощные руки, бугрившиеся мышцами, были полностью обнажены. Почему Ветраний такое допустил? Данвер на миг обернулся, скользнув по мне равнодушным взглядом. Я застонала. Да чтоб ему провалиться! Служанки и фрейлины глаз с него не сводят. А вот и его дружки. Вся свора опять вместе. До тигров-поганцев мне дела нет! Пусть хоть полностью с себя все скинут! Но как этот нахал смеет! От злости до крови закусила губу и лишь после осознала: да ведь мне-то он теперь никто, и какие могут быть претензии к его виду? Правильно, никаких, так что сиди спокойно и дыши морским воздухом.

Неслышно подошла Ульвиэль.

— Ты уже знаешь про Данвера? Отец изгнал его. С недавних пор княжич служит командиром личной охраны базилевса. Ветраний предлагал ему должность эпарха всего Хрисантия, но с условием вассальной клятвы. Твой жених отказался и принес лишь стандартную присягу верности спатариев на время договора.

— Бывший, — процедила я сквозь зубы, — он ведь разорвал помолвку. И да, мне все известно, Виктар уже рассказал, так что можешь не повторять.

Если честно, после ее отвратительного подхалимского заявления о чести быть супругой базилевса, мне вообще не хотелось с ней разговаривать. Не ожидала от нее такого! Никак не ожидала!

Дэйни с двусмысленной ухмылкой пожала плечами и, ничего не ответив, удалилась.

Подойдя к Дану, эльфийка что-то негромко сказала ему, я тщетно старалась расслышать ее слова: кажется, что-то о необходимости проверить охрану вокруг дома. Комит приложил ладонь к груди и, окликнув спатариев, направился вверх по ступеням к вилле. На пляже оставались лишь слуги и несколько охранников из людей. Неужели герцогиня решила помочь мне, удалив подальше моего бывшего? Так я ее об этом не просила.

Оставшись без партнера, Г ралент подбежал к отцу и протянул мяч, предлагая поиграть с ним. Император колебался — то ли вставать было лень, то ли он считал это неуместным для своей царственной особы. Сомнения разрешила Ульвиэль, что-то тихо проворковав и рассмеявшись завлекательным грудным смехом. Ветраний улыбнулся ей, молодцевато поднялся на ноги и неожиданно сильным броском отправил мяч Граленту. Мальчик почти поймал его, но в последний миг нога подвернулась, провалившись в песок, он покачнулся и мяч пролетел мимо. Да не просто пролетел, а упал в воду. Я приподнялась, желая помочь и самой включиться

в игру. Если Ветраний был не против Дана, то почему он должен рассердиться на меня? Базилевс и сам шагнул к морю, но всех опередила Ланбэра. Она первой оказалась в воде, не боясь замочить платье, протянула руку и все же не успела! Да что же они такие неуклюжие! Волна подхватила мяч, казалось, он сам решил поиграть с людьми, покачивался на волнах так близко — протяни пальцы и дотронешься, еще шаг и схватишь. Однако ничего не получалось, легкий ветер уносил его все дальше. Деспоина смеялась как девчонка и, заметив на песке маленький ялик с веслами, вставленными в уключины, воскликнула.

— Гралент тащи его в воду, мы сейчас догоним твой мяч. Не уйдет!

Братец, обрадованный возможностью прокатиться на лодке, тут же уперся руками в борт, толкая изо всех сил, и Ветраний сам помог сыну спустить крошечное суденышко на воду. Ланбэра с легкостью взобралась внутрь и споро заработала веслами. Гралент смеялся, усевшись на носу. Мяч, однако, уплывал от них с неожиданной прытью. И движение лодки тоже вдруг показалось мне слишком быстрым. Нахмурившись, я подошла к воде, потом вернулась к бабушке. На губах ее блуждала странная недобрая улыбка, а глаза были серьезными и холодными.

Мне не нравилось все происходящее. Удивительно, почему Дэйни ничего не сказала, спокойно наблюдая за тем, как Ланбэра с сыном уселись в маленькую ненадежную лодчонку. И Ветраний молчит — тоже мне! Где не надо — он все контролирует, а тут вдруг пустил события на самотек. Будто слуг нет. Я обратилась было к Уле с этим вопросом. Она равнодушно пожала плечами.

— Да что особенного? Лане захотелось вспомнить прежние развлечения, когда-то моя дочка неплохо умела грести.

Сжав в досаде губы, я отвернулась и стала разглядывать высокий берег. Приметила большую плиту известняка, навесом выступающую из скальной породы и решительно двинулась туда. С трудом взобравшись по каменистому склону на площадку, я приставила ладонь козырьком ко лбу, наблюдая за белой лодочкой, быстро увлекаемой течением. Откуда ни возьмись, набежали тучи, шквалистый ветер усиливался с каждой минутой, воздух на горизонте ходил мглистыми волнами, темнея на глазах. Прозрачная голубая вода помутнела, покрылась рябью, сменившейся барашками.

— Им надо вернуться, — прокричала я, обращаясь к эльфийке. Похоже, одна она здесь вменяемая. Слуги и Ветраний — будто в прострации. С дебильными улыбками наблюдают за тем, как лодку уносит в отрытое море. Ветер пугал и, отойдя от края, я присела на замшелый валун.

— Ты меня слышишь! Им надо быстрее повернуть обратно!

Она даже не обернулась, однако подошла ближе к воде и замахала руками, зовя дочь. Ветер ревел и дул с такой силой, что я не слышала ее слов.

Ланбэра обернулась в сторону матери, испуганное лицо ее казалось белым, как мел, она беспомощно открывала рот в неслышном крике, гривастые волны между тем, стали настолько большими, что в любой миг могли перевернуть ялик. Базилисса пыталась грести, но все было бесполезно. Ветраний, словно очнувшись от непонятного транса, отдал приказ слугам, те бросились к яхте, и сам император поспешил вслед за ними. На судне, поняв серьезность происходящего, уже поднимали якорь, но справиться с парусами было невозможно: мачты трещали и гнулись, шквальные порывы ветра, не давали матросам туго выбрать шкоты и привести судно к ветру. Оно накренилось и вдруг совсем рядом, прямо в воду ударила молния. Вторая — попала в яхту. Та опрокинулась и загорелась прямо в воде. Люди горохом посыпались с палубы. Хорошо — и сам берег, и причал были близко. Я в ужасе, забыв дышать — наблюдала эту страшную картину. На несколько мгновений даже забыла о тете с братом, но обратив взгляд в сторону моря, дико закричала. Белую лодочку унесло так далеко, что она казалась перышком в бушующих волнах. Появившийся неизвестно откуда громадный темный вал поднял ялик и обрушился вниз, закрутился стремительным водоворотом, и все исчезло в белой пене. Дэйни зарыдала, как-то картинно ломая руки — она что-то выкрикивала, и у меня слезы ручьем хлынули из глаз! Ветраний какое-то время стоял в оцепенении, потом с ревом бросился в воду: