Я иду за тобой на мягких лапах

Кармальская Светлана Александровна

— Сын, боги, отдайте мне сына!

Охране с трудом удалось вывести его на берег. Император рыдал и выкрикивал проклятия всем богам, потом, спохватившись, умолял простить его и свершить чудо — спасти сына. Иногда вплетал в мольбы имя жены, но рефрен: «верните мне Гралента! Он мой наследник! Моя надежда!» — звучал намного чаще, и меня это коробило. И еще — озадачили, если не сказать больше, две вещи.

Стоя на уступе, я увидела как под водой, в глубине — сверкнула маслянистым блеском чешуя длинного и большого тела, даже не так — гигантского. Морской змей? Хвала остроте эльфийского зрения, доставшегося мне от бабушки. С берега обычному человеку разглядеть происходящее в пучине было невозможно. Да я и сама мучилась сомнениями. Показалось, или нет, что именно морское чудовище создало последнюю волну? И пенистый страшный водоворот — тоже его рук дело. Точнее, не

рук, а хвоста! Но как же так? Драконы — полумифические создания, о которых я слышала и читала, но никогда не видела. Они — Хранители равновесия на Тиоре. И нас учили, что морские змеи — вайри, близкая родня крылатым перворожденным, они никогда не причинят вреда человеку! Почему вайри напал на лодку, где были женщина и ребенок? Или мне показалось? Но, черт возьми, чем больше я раздумывала над случившимся, тем меньше оставалось сомнений. Я точно видела громадную тень в воде и мелькнувший среди волн хвост. При мысли о том, что змей проглотил Ланбэру и моего брата — совсем еще мальчика — страшной болью сжималось сердце. Значит, все ложь? Эти монстры способны в человеческом облике находиться среди нас, однако при этом воспринимают людей, как добычу? В любой момент могут показать свою ужасающую суть? Неужели они нападают на разумных? Но как бороться с безжалостными и могущественными созданиями? Их ведь даже магам убить невозможно. Не буду молчать — расскажу, кто виноват на самом деле в гибели родных. Я вытерла слезы и решительно поднялась на ноги. Осторожно спускаясь вниз, цеплялась за кусты и траву, упасть с такой высоты — не просто больно, можно и покалечиться. Направилась было к дэйни, но остановилась — она уже подошла к базилевсу и утешала его. Тот совсем расклеился и сидел в пляжном кресле, весь оплыв вниз, словно тесто в квашне. На минуту мне стало противно, но я тут же одернула себя — как не стыдно, у него на глазах только что погибли жена и сын. Какой бы он не был, пусть даже с тяжелым характером, ведь это не означает — что Ветраний зверь, не заслуживающий сочувствия. Звери — те самые драконы. Ха-ха, вот так хранители! Взять и сожрать сразу двоих людей! Дэйни кивала и гладила зятя по плечу. Затем приложила пальцы к вискам мужчины и замерла. Легким облачком его окутало заклинание — наверное, исцеляющее и успокаивающее. Наконец, он тяжело поднялся, слуги подхватили его под руки, повели к ступеням. Там уже ждал паланкин. Было ясно — император сам не в состоянии подняться на высокий берег. В тягостном удивлении я наблюдала за его шаркающей походкой. За несколько минут пожилой, но еще крепкий мужчина превратился в глубокого старика. Я кинулась к Ульвиэль, стремясь рассказать об увиденном. И замерла, увидев — на ее сжатых губах промелькнула торжествующая усмешка. В следующий миг горестно опустились уголки рта, глаза наполнились слезами, и все лицо изобразило глубокую скорбь. Вот честно, меня охватило дикое изумление пополам с растерянностью. Что происходит? Что за хрень? Другого слова и не подберешь! Нет, пожалуй, лучше промолчать. Сказать всегда успею.

ГЛАВА 20 — СЛЁЗЫ И ЛЮБОВЬ

ЭЛЬВЕЙНА

Я проплакала весь день до вечера, Линии и Верена утешали и успокаивали меня, как могли, но стоило вспомнить о том, как Ланбэра и принц исчезли в пучине, снова охватывала дрожь, и глаза наполнялись слезами. Попыталась было зайти к Ульвиэль, мне не давала покоя ее непонятная и гадкая усмешка на пляже, но слуги ответили: госпожи нет, и где она — им неизвестно. Я чувствовала себя так, словно заблудилась в глухом и вязком тумане и не могу понять, что делать и куда идти?

После ужина Линии выскользнула из моих покоев: отправилась на разведку и вскоре прибежала обратно с донесением — герцогиня вернулась и собирается почивать. Оказывается, целый день она была у императора. Удалось подслушать — завтра утром ее светлость куда-то уйдет, приказала подготовить местный наряд — покрывало и свободное длинное платье. У меня даже не было сил подняться из кресла, не пойду к ней. Все равно голова плохо работает и разговора не получится.

Прикажу горничной разбудить меня с рассветом и, явившись к дэйни, потребую ответов на все вопросы. Я умылась холодной водой, освежив опухшее и зареванное лицо, переоделась на ночь и, как назло, едва легла в постель, сон пропал. Да что же это такое! С час безуспешно пыталась заснуть, ворочаясь с боку на бок, но едва смыкала ресницы — перед глазами вновь и вновь вставала одна и та же страшная картина — водоворот и гибель моих родных. Кругом было тихо. Разбудить Линии или Верену? Нет, это жестоко. Девушки и без того умаялись, отваживаясь со мной.

Пусть хоть они отдохнут.

Я вышла на балкон, подвинула банкетку и села. Было свежо, но не холодно, поэтому возвращаться за халатом не стала. Облокотилась о перила и положив голову на скрещенные руки, прикрыла глаза. Текли минуты, в саду щебетали ночные птицы, больше ни один звук не нарушал тишину. Внезапно я услышала, как внизу в кустах кто-то еле слышно зашуршал. Затрещали ветки и птицы, вспорхнув, улетели. Насторожившись, я выпрямилась. Из сада донесся легкий свист и негромкое.

— Злата! Отзовись, я вижу тебя на балконе.

Я замерла, позабыв дышать, сердце зачастило с бешеной скоростью. Дан, боже мой! Как он меня выследил? Ох, о чем это я, ведь он комит спатариев, а значит, осведомлен о расположении всех залов Палатия и китонов царской семьи.

— Мне нужно с тобой поговорить, спустись.

В его голосе прозвучали повелительные нотки, что мне совсем не понравилось.

— И не подумаю! — процедила сквозь зубы, с трудом подавляя вспыхнувший гнев. Да как он смеет приказывать. Я ему разве собачонка, побегу по первому зову?

— Тогда сам поднимусь.

— Не смей!

Я испугалась — здесь высоко и он может разбиться, к тому же не дай бог, кто увидит — позора не оберешься. Хотя, стражам их командир прикажет молчать или соврет что-нибудь. Нет-нет, все равно не позволю. Да что же это, какое бесстыдство! Впрочем, советоваться со мной никто не собирался. Пока я раздумывала, чем бы пригрозить обнаглевшему кошаку, снаружи что-то заскрежетало и вскоре довольная усатая рожа появилась над перилами.

— Ты с ума сошел! Куда, куда? — воскликнула я испуганным шепотом, в отчаянии понимая, что не могу остановить бандита!

— Сказал же, нам надо поговорить!

Тут я с ужасом увидела когти на лапах тигра, ой — слава богу — исчезают, и те превращаются в обычные человеческие руки. Ухоженные, с аккуратными ногтями на сильных пальцах. Заметив мой испуганный взгляд, княжич пожал плечами.

— Извини, пришлось немного трансформироваться, иначе не залез бы. Правда, кажется, стену немного повредил, ну да бог с ней.

Я покачала головой и всхлипнула, отступая назад. Дан быстро шагнул ко мне и крепко обнял, гладя по волосам.

— Чш-ш, так и знал, что ты не решишься уйти в Обитель! Что там делать, хоронить себя заживо? Злата, девочка моя, у нас с тобой вся жизнь впереди!

— Отпусти меня, — я рванулась, — нет никаких нас! Все кончено, ты разве не понял. И в Обитель все равно уйду, принцесса упросила последний раз съездить с ней в Эрсунну, а потом — отпускает меня со службы.

Словно не слыша, Дан продолжал удерживать меня в объятиях, цепко оглядывая комнату.

— Погоди шуметь, я сейчас все расскажу. Ого, — он присвистнул, — неужели тебе выделили такую роскошную спальню?

— Не придумывай, это комната принцессы.

— А где она сама?

— Ушла ночевать к бабушке, ей там поставили кушетку или кровать, не знаю. Плакала весь день, она очень чувствительная.

— Да ты что? Эльвейна может плакать? Ледышка разморозилась?

— Не смей, — я в бешенстве ударила его кулаком по груди, — это не повод для смеха! Погибли ее родные

— Ладно — ладно, не сердись, я все понимаю. На самом деле мне очень жаль базилиссу. Такая молодая и красивая. И мне показалось, очень несчастная. И наследник был отличным парнем.

Я горько всхлипнула.

— А как мне всех жаль! Так внезапно это случилось! Как странно: только что они были живы и Г ралент играл в мяч, и Ланбэра смеялась, как вдруг — раз, их уже нет!

Данвер прижал мою голову к своей груди, и некоторое время молчал, ожидая, когда утихнут мои судорожные вздохи. Боги, как же мне было хорошо и спокойно в его руках, я чувствовала себя защищенной от всего мира. Внезапно он заговорил.

— Мне тоже кажется странным все случившееся. Когда я играл с принцем в мяч, на небе не было ни облачка. А потом ко мне обратилась леди Ульвиэль, и сказала: к ней только что подошла одна из служанок, испуганная и встревоженная. Девушка сообщила — видела каких-то неизвестных недалеко от виллы, они шлялись в лесу за оградой. Я встревожился и заторопился наверх, позвав своих парней. Отругал часовых за невнимательность, но они уверяли, мол — никого не заметили. Мы тщательно проверили весь периметр, обошли дом и все постройки несколько раз. И за те полчаса, что меня не было на пляже, все изменилось. Откуда ни возьмись, задул ветер, появились тучи и волны, мне передали — в яхту ударила молния, да собственно, я успел разглядеть, как она горит. А кстати, ты, оказывается, тоже была на пляже? Раз видела принца с мячом. Где ты пряталась?