Я/Или ад

Радов Егор Георгиевич

А потом комиссия стала вообще проверять все, что попадется под руку, и тут обнаружилась масса вещей, о которых мы давно догадывались.

Прежде всего — фундамент нашего города был построен на костях.

И потом — комиссия долго выясняла вопрос, кто такие вообще “мы”. В результате всех исследований выяснилось, что такого понятия, как “мы”, вообще не существует. “А как же мы?” — говорили мы. Тогда какой-нибудь хитрый член комиссии подходил к какому-нибудь из нас и говорил:

— Ты — это “мы”?

— Нет, — отвечал тот смущенно.

— А кто ты?

— Я? Это я.

— Правильно.

И так он спрашивал всех, и никто, конечно, не говорил про себя “мы”, а все говорили только “я”.

— Ну вот видите, — удовлетворенно заключал хитрый член. — “Мы” как таковое не существует. Существует “я”.

— Но как же мы? — говорили мы.

— Вас нету, — отвечали нам. — Есть только я.

Отсюда комиссия пришла к выводу, что все строительство было заложено неправильно, потому что будущий город должен был служить “нам”, а на самом деле, как считала комиссия, это все равно что никому. На самом деле важен “я”. Но кто из нас “я”, это было неизвестно.

Я, конечно, считал, что это — я.

А я считал, что это — я.

Эпилог

И все пришло в полный упадок.

Часть четвертая

В мозгах

— Все, хватит валять дурака, заниматься идиотизмом, пороть ерунду! — не выдержав, прокричал Иванов 2-й.

Два других Иванова сидели в управлении и молчали. Они сильно постарели. Они отдали очень много сил строительству.

— Но сейчас-то уже все кончилось? — спросил Иванов 3-й.

— Сейчас только начинается! Но вот никак не может начаться, потому что мы занимаемся черт знает чем! Никак не можем попасть туда, куда нужно! Так-то мы выполняем наше задание!

— Но сейчас, по-моему, нам нужно просто пойти в скважину и броситься внутрь… — сказал Иванов 1-й.

— И что же?

— И мы попадем…

— Куда?

— В мозги.

— Да мы стоим на этих самых мозгах, черт вас задери! — снова взорвался Иванов 2-й. — Что, нет? Где же ваши неправильности? Где же сумасшествие, я вас спрашиваю?!! Земля и земля. А может, там вообще все давно накрылось из-за наших бурений…

— Ну а вы, что вы предлагаете? — спросил Иванов 1-й.

— Ничего я не предлагаю… Путаница какая-то, черт знает что! Все, хватит уже брести по этим закоулкам. Все. Сейчас пойдем, упадем в скважину, и будь что будет. Убьемся, так смертью храбрых. А нет — так будем все крушить, рушить, ломать, чтобы было все нормально. Эталон мы в конце концов или нет? Никак не могу себе простить, что мы упустили этого… меня, когда он был прямо в наших руках.

— Но мы же его убили!

— Да не так надо бы…

— По-моему, все это был просто сон, — сказал Иванов 3-й.

— Идиот! — побагровел Иванов 2-й. — Какая разница — сон, не сон? Совершенно тут запутались все… Скоро вас самих в сумасшедший дом надо будет отдавать! Все! Все должно быть ясно — понимаете? Все должно быть просто — понятно? Вы должны быть категоричны — сон так сон, не сон так явь. Тоже мне нормальные! Все должно быть четко.

— Так что же нам сейчас делать? — спросил Иванов 1-й.

— Снимать штаны и бегать! Вот дураки… Я же уже сказал…

— А строительство?

— К чертовой бабушке!

— А мы?

— Какие еще вы?

— Да не мы… Не мы, а мы…

— Да бросьте мне морочить голову. Совсем с ума сошли. Вы кто вообще? Вы где находитесь? Вы что? Все. Вперед, в мозги, немедленно!

Ивановы встали, построились и пошли к скважине. Мы сидели на кирпичах и смотрели на них с интересом.

— Сгиньте вы к чертям! — бешено проговорил Иванов 2-й. — Вас не существует.

— А кто же существует?

— Существует я, и нам он очень нужен, черт бы его побрал!

— Я?

— Да не ты, болван, а я.

— Я — это в смысле вы, гражданин начальник?

— Да не я же… Тьфу ты, черт!!! Сгиньте вы все к… не знаю к чему. Идиоты безмозглые! Ясно все должно быть. Я — это не я…

— Вы — это не вы?

— Заткнись! Я… понимаешь, я? Вот он — я. Это не я. А я нам нужен.

— А чем же это я отличается от я?

— Да ничем не отличается… Все! Я устал. Скажите этому болвану что-нибудь… Безмозглый… Эй, друзья!

Ивановы стояли и думали.

— Да кто ты такой, чтоб мне тут мозги крутить?

— Я! Это — я! — сказал я и был таков.

— Ловите, ловите, ловите его!!! Тьфу меня! — догадался вдруг Иванов 2-й. — Опять упустим.

“Ну, ну, — думал я. — Ловите меня. Вот он я. Я — вот. Но я — не я, а я — я”.

Все это — ерунда!!! — прокричал наконец Иванов 2-й, взял под руки других Ивановых, но тут они все оступились и упали в скважину.

Ну что ж, это к лучшему. Ивановы наконец-то достигли своей цели и попали в мозги.

— Только бы не потеряться… — раздался вдалеке голос Иванова 2-го и исчез.

Свершилось!

Часть девяносто десятая

Торжественная увертюра. Вступление — и наконец — словесное воплощение:

Глава глав

Через гусь мы выходим на память. Через гусь.

По гробницам текущая паперть. Не вернусь.

Это строчки пяти-шести поэтов, которые умерли малышами. Нагишом они шли через гусь, нагишом они лепили снежки.

— Через гусь, — так и сказали Иванову.

Просто когда блок кричит, то это нельзя выделить. А выцеживание настолько не затрагивает рыб, как, впрочем, и куколку, то.