Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ
Шрифт:
Все-таки надо его проверить. Если сделал так один раз, то не исключено и повторение подвига в другое время, в другом месте.
Вдруг Паше пришло на ум: Симонян же встретился с Федей! Прямо на глазах у Павла! Как же насильник не испугался прийти в дом жертвы? Ну, положим, он не знал, что Федя приехал. Так ведь и не смутился, не испугался, когда увидел его! Разве что, он ничего не помнил из событий десятилетний давности. Тогда, совершая свое похабное и страшное дело, Симонян был здорово пьян и нанюхался той травки, что сам подсыпал в курительницы. К тому же, он мог и не знать, что изнасиловал именно брата Светы Клюшкиной! Узнать в двадцатилетнем мужчине маленького
«Господи, что же пережил ребенок тогда? — запоздало ужаснулся Павел. — Это же травма на всю жизнь! И Света, судя по всему, ничего не знает. Он не рассказал? Он оставил это в себе? А потом погибли его родители, потом он учился за границей, где, конечно, был чужим. Каждый русский там чужой! Ребенок нес в себе такой ужас — и не мог и не хотел поделиться. Боже, боже, у него же все внутри отравлено, все перевернуто. Его принесли в жертву на ведьминском шабаше сестра и ее подруги, потом, будто бы Бог отказался от души мальчика, он подвергся надругательству, потом погибли его мама и папа. Он потерял свой дом, семью, свою жизнь, наконец. Так это и есть он?»
Седов вернулся домой, чтобы поесть и спокойно подумать. Он был очень взволнован новым оборотом событий и чувствовал, что на этот раз не ошибается. А ведь если убийца подруг Светы не ее муж, то и мотив убийств другой. Маньяки, то есть, люди, маниакально помешанные на какой-нибудь идее, не останавливаются на полпути. Если он убил четверых из своей «целевой группы», то уж пятую не пощадит никогда. Надо действовать!
Пока жарилась яичница, набрал привычный рабочий номер и поговорил несколько минут. Ему рассказали, что тот самый Гарик Симонян, которым он так интересуется, был убит неделю назад в своей квартире. Симонян сам открыл убийце дверь, даже угощал его водочкой, которую весьма уважал. Гость задушил хозяина своими руками и, самое странное, сунул Гарику перед смертью в задний проход бутылку из-под выпитой на двоих водки. Нашли труп только вчера, когда пришла бывшая жена Гарика и открыла дверь своим ключом. Из квартиры ничего не пропало, чужих отпечатков пальцев не нашли. Вот так! Прямо как на квартирах, снятых на имя Фирсова, где Паша уже успел побывать.
А ведь есть вероятность, что кто-то просто подставляет Ванечку, как называла мужа любимая Павлом женщина. Хотя почему «кто-то»? Имя уже известно, хоть еще и не произнесено вслух.
Седов слегка побледнел, услышав о бутылке. Эта пикантная деталь, смысл которой для сотрудников уголовного розыска остался загадкой, была для Павла как сломанная ветка на лесной тропе. Он получил еще одно доказательство того, что гнался не за тем зверем.
И все же Паша не потерял аппетита, правда и поесть нормально ему тоже не удалось. Как только парящая яичница легла перед ним в тарелку, задребезжал телефон. Паше сообщили, что его желает видеть сам Иван Павлович Фирсов, находящийся сейчас в кабинете следователя прокуратуры Гродинской области.
Кое-как прожевав свой обед, Седов рванул к зданию прокуратуры. Там его беспрепятственно пропустили в здание и проводили к месту встречи с задержанным Фирсовым. Ванечка сидел, развалившись, на хлипком стуле и поджидал человека, обеспечившего ему пребывание в предварительном заключении, несмотря на депутатскую неприкосновенность. Павел ожидал услышать оскорбления, но Фирсов ничего такого не учудил. Он мирно поздоровался и заговорил вполне человеческим голосом:
— Павел Петрович, я обращаюсь именно к вам, потому что случилось нечто страшное.
— Что случилось? — сухо поинтересовался Седов.
— Пропала моя дочь. — беспокойство проступило на обычно надменном лице Фирсова. — Жене я ничего не говорил. Света с Маришкой общаются по электронной почте, и жена еще не в курсе. Я обычно звоню Маринке на мобильный телефон раз в неделю. По четвергам. Вчера меня арестовали, и я не смог ей позвонить, а попросил сделать это своего адвоката. Он выполнил мою просьбу, но ему ответил совершенно посторонний человек. Он сказал, что нашел аппарат моей дочери на улице и спросил, куда его теперь отнести. Тогда адвокат позвонил в пансион. Воспитатель Маринки сообщил, что за ней приехали и забрали ее домой, предъявив письменное разрешение родителей. Там у них есть специальная форма документа, если ее не заполнить, то ребенка не отдадут посторонним.
— Кто же забрал вашу дочь?
— Брат жены, Федор.
— Можете сказать, зачем? — Паша слегка удивился такой подсказке судьбы.
— Боюсь самого худшего, — Фирсов нахмурился. — Я уверен, что вы приложите все силы, чтобы найти Маринку!
— Почему это? — вопрос о том, что подразумевает Фирсов под самым худшим, Седов оставил на будущее.
— Потому что вы — любовник моей жены.
Фирсов сказал это таким тоном, что до Павла не сразу дошел смысл сказанного. Ванечка говорил об измене супруги таким тоном, будто речь шла о чем-то совершенно обычном, например, о ее прическе. Наконец, Седов понял, о чем речь.
— К сожалению, вы не поспеваете за событиями, — сдержанно ответил он. — Света бросила меня.
— М-да?! — удивился Фирсов. — Надо же! А я думал, что у нее это серьезно! Что же, в таком случае, прошу меня извинить. Всего доброго!
Ванечка поднялся с места, будто они находились не в кабинете следователя, а у Фирсова в гостях и он собирался проводить своего гостя до двери.
Седов остался сидеть.
— Я возьмусь искать вашу дочь, — сказал он.
— За деньги?
— Нет. Без денег.
— Тогда почему?
— Не ваше дело.
— Ну-ну! — осклабился Ванечка. Его устраивало согласие Седова, вызывали любопытство только причины. — Вообще-то, я на это и рассчитывал. Вы живете один, работаете без перегрузок — времени у вас полным полно. Неужели вы только из дешевого любопытства бегаете по всему городу и задаете вопросы о пропавших женщинах и сгоревших церквях? Неужели вам ничего не надо и от меня, как ничего не надо от того попа? Я ведь не священник, я многое могу для вас сделать!
— Вы только ответьте на мои вопросы, — предъявил свой счет сыщик.
— Ладно, — Фирсов прекрасно понимал, что за вопросы сейчас последуют.
— Вы знали о том, что подруги вашей жены убиты, до того, как информация просочилась в прессу?
— Да.
— Откуда?
— Из электронной почты. Жена попросила меня помочь ей прочитать вложение в полученное письмо. У меня не было времени в тот момент, но поздно ночью, когда она спала, я сел за компьютер по своим делам и заодно открыл ее письмо. Там было видео, кадры пыток. Я, конечно, узнал женщину. Сначала подумал, что это шутка. Только Ира Китаева не из тех, кто может так пошутить. Я осторожно выяснил у Светки, что она знает о письме и видео. Светка была не в курсе. К тому времени я уже знал о пожаре в церкви. Потом пришло второе письмо и случился второй пожар. Я навел справки и узнал о костях в пожарищах. Понял, что это... — он запнулся, — Ирка и Гелька!