Я нарисую тебя
Шрифт:
– Как ты его спас? И где остальные? – спросила я рыцаря, зная, что на самом деле он не сердится на меня. Просто волнуется за своего старшего брата.
– После того, как Лайона прилюдно выстегали на площади, его отнесли не в подвалы замка, а в коморку под главной лестницей, – начал рассказывать Брайн, поглядывая на брата. Лайон лежал так тихо, что я пугалась, думая, что он не дышит.
– А дальше? – спросила я.
– Рикон купил большую бутыль славного красного вина, а Хорн привез две бочки темного эля. К полуночи почти вся охрана замка спала пьяным сном, – усмехнулся Брайн, – Осталось только выломать дверь и вынести Лайона. Пришлось скакать всю ночь, привязав его веревками к лошади, так как сам он не мог ехать.
– Что теперь будет?
– Нужно срочно возвращаться в замок. Вильгельм медлить не будет, через пару недель или месяц он дойдет до замка Лайона. Наш дом не выдержит штурма.
– Печально, – расстроилась я, – Но может можно позвать кого-то на помощь? Разве Роберт, граф Тулузский не должен защищать своего вассала?
– Теперь нет, – кивнул Брайн, – Ты еще не знаешь. Когда я прибыл сюда, нас нагнал гонец от графа Тулузского, обрученная жена Лайона после нашего отъезда слегла. Грудная хворь забрала ее, так что Лайон теперь вдовец. Роберт призывает ему вернуться и взять в жены еще одну дочь, Леди Сисилию. Приданное леди Гонории и замок остаются Лайону, как и было обещано при оммаже.
– Лайон теперь не женат? – чуть громче вскрикнула я, мое сердце радостно забилось. Нет, я, конечно, сожалела о смерти леди, жены Лайона, которую даже не видела никогда, но мне почему-то было невыносимо думать о том, что Лайон принадлежит другой.
– Ты, женщина, особо не радуйся, – проворчал Брайн, – На тебе Лайон все равно не сможет жениться. Ты не леди и без приданного. У тебя нет замка и властного отца, ты не ровня моему брату.
– Пусть так, я и не собиралась за него замуж, но поверь мне Брайн, твой брат не был бы счастлив с леди Гонорией.
– Здесь не счастье, а воины, рыцари и земли в приданное, глупая женщина, – рассердился Брайн и встал, потягивая мышцы, – Нам нужно завтра выезжать, иначе Вильгельм настигнет нас в пути.
– Но Лайон не может?! – возмутилась я, – Как ты повезешь его в таком состоянии? На нем живого места нет!
– У нас нет выхода, Лайон должен быть в стенах своего замка, когда начнется штурм.
– Ты его убьешь по дороге!
– Женщина! – рыкнул Брайн, уже не скрывая своей ярости, – Ты много говоришь! Твое дело сидеть и молчать, а не давать мне советы! Если мой брат не выдержит дорогу, так и быть, на все воля Божья. – Брайн сердито развернулся и вышел из кельи.
– Упертый пень, – ругнулась я, снова поворачиваясь к Лайону.
– Мне нравится, когда ты ругаешься, ведьмочка, – Лайон смотрел на меня, и улыбка чуть тронула его губы на бледном лице.
– О, Лайон! – прижалась я губами к его щеке, – Какой же ты осел!
ГЛАВА 49. Старая часовня
Мы с Розой ворчали, когда устраивали в повозке бесчувственного Лайона. Тут даже маковое молочко не помогло, граф Торгин отключился, когда его начали плотно бинтовать, затягивая еще кровоточащие раны.
– Изверги, – ругалась я на Брайна и Хорна, накрывая Лайона теплым одеялом и подтыкая со всех боков.
Те отвечали мне гневными взглядами, но предпочли отъехать дальше, как только наш отряд тронулся. Я положила голову Лайона к себе на колени и вытирала горячий лоб влажной тряпочкой, которую постоянно смачивала водой из кувшина. Уильям дал нам в дорогу травы и мази, которые изготовил монах, что лечил Лайона. Мы с Розой обтирали нашего графа водой, меняли повязки, поили настоем и все это на ходу. Брайн спешил, и повозка практически не останавливалась, лишь на пару часов, чтобы отдохнули лошади. Уильям провожал наш отряд у ворот монастыря.
– Да поможет вам Господь, – сказал приор, стоя в длинной черной рясе, что развевалась на ветру и крестя нас в дорогу. Позже я узнала, что монастырь был стерт с лица земли Вильгельмом, превращен в обглоданные огнем руины, а самих монахов повесили на ближайших деревьях. Вильгельм не щадил никого на своем пути, кто отказывался признать в нем будущего короля Англии. И хотя Вильгельму не удалось привлечь на свою сторону обычных крестьян и купцов, его активно поддержали солдаты-наемники, которых было вдоволь в то время. Некоторые воевали за золото, другие за земли или в надежде на брак с какой-нибудь знатной леди, что принесет им в приданное замок и крестьян. Церковь тоже благословила Вильгельма на грабежи и убийства, надеясь получить в свою власть довольно жирный кусок будущей Англии, где будет царить религия, которую проповедовал папа Римский. Вильгельм и его люди сжигали, убивали, грабили и разоряли даже церкви и монастыри, прикрываясь словами «Что так велел Господь, во имя короля и церкви».
На восьмой день нашего пути мы остановились лагерем у старой часовни, и Брайн сказал, что отсюда начинаются земли графа Торгина.
– Мы дома? – возликовала я, возвращаясь к повозке, после того, как побывала в кустиках за поляной.
– До замка еще дня три и да, мы дома, – согласился Брайн, развешивая свой плащ у костра, на воткнутых в землю палках. С самого утра шел дождь, и мы все промокли до нитки. Колеса повозки вязли в мокрой грязи, и рыцарям приходилось то и дело вытаскивать их из луж, чтобы можно было продолжить путь. Лайон последние два дня почти не приходил в себя, и я опасалась, что мы не довезем его до замка живым. Рубцы на спине стянуло кожей, но она воспалилась, и Брайн предлагал прижечь их мечом, но я отказывалась. Что за варварство такое, прижигать раны каленым железом, но предложить какое-то лечение взамен, я не могла. Впрочем, как и все остальные.
Я сидела в повозке, держа на своих коленях голову Лайона, и захлебывалась слезами. Я не могла его потерять, просто не могла.
– Что ты плачешь, ведьмочка? – спросил вдруг Лайон и я посмотрела на него. Оказывается, он давно уже открыл глаза и смотрел на меня со своей улыбкой, которая покорила с первого дня пребывания в этом веке.
– Ты оставляешь меня, Лайон, – всхлипнула я, прижимаясь губами к его горячему лбу. Слезы капали на лицо графа, но он продолжал улыбаться.
– Ты отправишься домой, сразу, как только меня не станет. Обещай мне, – попросил он, и я кивнула, просто не могла говорить, боясь разрыдаться еще больше. Рядом с нами тихо зазвонил колокол, что был в старой часовне.
– Мы рядом с монастырем? – хрипло спросил Лайон.
– Нет, здесь старая часовня, и священнослужитель разрешил нам остановиться у него во дворе.
– А где остальные?
– На службе, она, скорее всего уже закончилась.
– Попроси Брайна отнести меня в часовню, – попросил Лайон и я кивнула, глотая слезы. Я понимала желание Лайона и не собиралась его отговаривать. Аккуратно положила голову графа на тюфяк и поцеловала в сухие, потрескавшиеся от жара губы.
– Я сейчас, – сказала я и Лайон еле заметно кивнул.