Я не ангел
Шрифт:
Все оказалось не так плохо, как я думала. Не зря я по нескольку часов в день истязала его массажем. С туалетом и даже с купанием у нас все получилось, вот только его кровать нам после этого подвига пришлось делить на двоих. Как только я его на нее уложила, так больше уже ничего не смогла. Поздним завтраком нас на ней же кормил ребенок.
И вообще, такой «завтрак в постель» у меня был впервые. Зато бутерброды и чай в этот день были просто божественными. В обед меня хватило на еще один поход в туалет и суп, разогретый в микроволновке. К вечеру мы приноровились к новым жизненным обстоятельствам и уже на следующий день жизнь начала налаживаться. Над кроватью Кирилла появились дополнительные поручни, и дочка приступила к работе тренера. Массаж и уколы я ему еще делала, кушать и мыться помогала, а вот памперсы, к моему огромному облегчению, стали историей. К концу недели моему муженьку заметно полегчало. Сил прибавилось.
Чем мы занимались? Мы с ребенком по-прежнему учились читать, играть на пианино, разговаривали на французском, готовили, пекли пироги, ходили на скалодром, а он внимательно за нами наблюдал. Как ни предлагали мы ему прогулку, но уговорить «прокатиться» в кресле в парк, так и не смогли. Ответ всегда был один — «Как только смогу, выйду на своих ногах».
К концу второй недели у нас наконец-то состоялся ночной разговор по душам.
Глава 10
Заканчивая мыть посуду после ужина, я уже предвкушала увлекательное путешествие по сети и несколько благодатных часов единения с самой собой. Неугомонное солнышко уже посапывало в своей кровати в обнимку с любимым медведем. Муженек, получивший очередную порцию уколов, тоже должен был отбыть вскорости в след за ней. Казалось никто и ничто не могло, помешать мне. Но это я так думала и желала. Кирилл так не думал. Он решился на разговор и мои желания, судя по всему, его не интересовали, потому, как, не успев отложить на раковину кухонную губку, я услышала за спиной:
— Нам нужно поговорить, — заявил мой убогонький, пришлепавший на кухню на своих двоих, и тяжело опустившийся на стул. — В тот день, в машине, мы ссорились, — продолжил он, не собираясь видимо дожидаться моего согласия на разговор. — Разговор шел о разводе и ты, поверь мне, была согласна на него. Не устраивали тебя только его итоги. Ты соглашалась оставить мне Ваську, но не соглашалась оставлять долю в квартире, оформленной сейчас на мою мать. Я же настаивал на том, что ребенок останется со мной, а твою часть квартиры мы оформим на нее, это примирило бы мою мать с ее присутствием и обезопасило бы ребенка от ее интриг. Моя мать не святая, но она моя мама, и я не позволю тебе обижать ее. В отличие от тебя она не отказалась от меня, вырастила одна, не бросила.
Успев очень близко познакомиться с его мамочкой, я не выдержала и встряла в его монолог.
— Конечно, вырастила. Времена-то какие были? Попробовала бы она тебя бросить. Ее родители, воспитанные в духе коммунизма, ей бы все глазоньки повыколупывали за это.
— Оставь мою мать в покое! Чтобы она для тебя не делала, ты всегда была недовольна. Ничему не хотела учиться. Работать тоже не хотела. Это из-за тебя мне пришлось бросить институт. Это из-за тебя в доме вечно не хватало денег. Из-за тебя Василиска растет такой болезненной и нервной! Из-за тебя я никак не могу построить жизнь с хорошей, любящей меня девушкой. На момент аварии она уже была беременной, и теперь я даже не знаю где она и что с ней? Мы собирались стать семьей. Она согласна была принять мою дочь, стать ей настоящей матерью. Все портила ты!
— Так кто тебе мешает строить новую семью? Звони своей красавице. Пусть приезжает и забирает тебя себе. А я в приданное кровать тебе навороченную вместе с памперсами подарю. И шмотки, что купила тебе, тоже зажимать не стану. Да и карточку отдам. На… — пенсионная карточка Кирилла Крафт перекочевала с холодильника на стол. — Забери. Не сможешь связаться с зазнобой, звони матери. Пусть забирает тебя. Дочь не отдам. Ты не работаешь. Содержать тебе ее не на что. Вот оформишь на нее часть квартиры. Приходи с документами на руках. Поговорим.
Я рисковала, но почему-то была твердо уверена в том, что делала. Никогда его мать не оформит на Василиску часть своей квартиры. Тем более, что половину денег за эту часть я с нее уже отжала. Доказать, что деньги эти были отданы ею именно в уплату за жилье, она не сможет, а значит тем более ничем делиться не будет.
— Ты тоже нигде не работаешь. Живешь на мои деньги. Уйду я, и чем ты будешь платить за эту квартиру? Насколько ты ее сняла? За какой срок заплатила?
— Для того, чтобы снять эту квартиру я устроилась на работу в элитный конный клуб и получала зарплату в три раза большую, чем размер твоей пенсии. Бросить ее пришлось только из-за тебя. Василиска очень хотела, чтобы мы забрали домой ее любимого папочку. И мы забрали тебя. Я считаю, что все свои бывшие прегрешения уже искупила, ухаживая за тобой, поднимая тебя на ноги. Даже врачи не делали в отношении тебя никаких положительных прогнозов. Но вот он, ты, сидишь здесь передо мной и качаешь права.
— Я отсужу ее у тебя.
— А зачем? Ты же говоришь, что у тебя уже наверняка есть еще один ребенок. Если нужно, милая тебе еще нарожает. Я детдомовская, а она лимита* какая-нибудь. Где ты ее нашел? Откуда она родом? Украина? Казахстан? Глубинка России? Поступать приехала и провалилась? Жилья своего нет поди? А тут ты. Красавец. Почти уже не женатый. С жильем и работой. Вот только где она, любимая твоя? Что-то мне в больнице не сообщали о том, что тебя еще кто-то, кроме нас с Василисой, навещает.
— Всех по себе судишь. Если она родила, то ей сейчас нелегко. Ребенок маленький, а, наверняка, еще и подрабатывать приходится. Ей самой помощь нужна.
— Ну-ну… Помошничек. Ищи. Помогай. Только без меня. Свалишь к маменьке, тогда ищи, помогай. Найдешь, на горб свой взгромозди и еще одну тащить приготовься. Да только все это уже без меня. Надоел ты мне. Не жди от меня больше помощи. Массаж тебе уже не нужен. Сам упражнения можешь делать. Уколы доколю. Их всего пару штук осталось сделать. К врачу теперь сам. Если что пропишут, проси таблетки. Стираешь свое тоже сам. Машинка с кнопками к твоим услугам. На продукты будешь деньги выделять. Готовить на тебя буду. Мне не сложно. И, надеюсь, с переездом, к любимой маме, ты поспешишь. У меня одно требование. Сделаешь так, чтобы дочка не плакала и не страдала по поводу твоего убытия! Объясняй, как хочешь. Обещай в гости каждый день ездить или еще что, но ребенок должен понять, что ее ты не бросаешь. Понятно?
— Ты… Ты…
— Я. Я это. И снова я. Теперь я тебе никто, как и ты мне. Спокойной ночи.
Лазить в сети мне уже не хотелось. Темнота пыталась подарить покой, но тревожные мысли не желали исчезать. Но похвалить себя за предусмотрительность все же хотелось. Кирилл не знал о том, что квартира эта мною куплена, а не арендована. Не знал он и том, что документы на нее, как и документы на усадьбу на Урале, карточки на предъявителя, карточки на имя Елены Владимировны Крафт, кроме одной с десятью тысячами рублей, спрятаны в тайнике, приведенном в порядок собственноручно мною. А помогала мне в выборе места для тайника моя соседка, милейшая бабулечка Нинель или Нинуль, в моем исполнении. Изумительное создание на вид лет семидесяти и девяносто двух по паспорту. Она пришла со мной знакомиться стоило мне только купить данную жилплощадь, и я не дня не жалела об этом. Это с ней я отмечала Новый год и восьмое марта. Это ей я жаловалась на боль в мышцах и звездочки в глазах. Это она рассказала мне историю этого дома, бывшего раньше родовым, купеческим особняком, переделанным вандалами коммунистами под нужды трудового народа. Она же открыла мне его тайны. Нинель знала все об этом доме потому, что ее мать сначала работала горничной в семье купца, а потом проживала в одной из комнат коммунальной квартиры в этом же доме. Мне же посчастливилось купить именно ту часть дома, где раньше располагались комнаты хозяина, его кабинет, гостиная, спальня. Самое удивительное это то, что никто за эти года так и не смог проникнуть в тайны этого дома. Делавшие мне ремонт строители были, конечно, не очень рады, когда я решила переделать ремонт в одной из комнат. Ну, а кому понравится сдирать тонны штукатурки с уже отремонтированных стен. Но им все же пришлось выполнить мои хотелки. Стены ободрали. Нашли упрятанные под сотней слоев остатки шелковых драпировок. Содрали их тоже и начали ремонт по новой, с учетом моих дополнительных требований. Вот с той поры в моей комнате есть потайная дверь, о которой наемные ремонтники так ничего и не узнали потому, как прятать секреты во времена постройки этого дома умели. У меня же получилось этот секрет сохранить. Маленькая комнатка с отличной вентиляцией и круглым окошком, смотревшемся с улицы как декор здания превратилась в уютное помещение. В ней отлично поместился маленький столик с мощным ноутом, компактный стул, в случае надобности, убирающиеся под этот стол, современная откидная кровать, раковина для умывания с подключенной к ней холодной водой и встроенный в стену шкаф. Сил и нервов я потратила великое множество, но сделать все смогла сама, а потому все, что хотела спрятать от чужих глаз, скрыла. Теперь я могла не бояться за свои секреты и себя, потому как при помощи дорогих микроскопических видеокамер, подключенных к стоящему в этой комнатке компьютеру, могла при желании увидеть все, что происходит на моей жилплощади. Многие назовут меня параноиком, но я всегда придерживалась правила: «Если кажется, то это совсем не значит, что этого нет.»