Я не ангел
Шрифт:
Беспрерывный скулеж и вой позволил мне, почти не скрываясь, заняться наконец-то своей цепью. Широкий наручник, обхватывающий мою щиколотку, был крепким, а замок, удерживающий его закрытым, примитивным, но в отсутствии ключа или отмычки вполне себе надежным. Вот только у меня была возможность его открыть. Матвей в свое время вбивал в меня воровскую науку с кровью, а потому до сих пор в любой моей обуви, даже в домашних тапочках, были элементы украшения готовые послужить мне в качестве отмычки. В этих кроссовках они тоже были. А еще я все-таки надеясь на помощь моих соседок.
Сломанные ногти не помешали мне подцепить
Утро я встретила сидя на матрасе и цепь по прежнему украшала мою изящную ножку, стирая в кровь нежную кожу под наручником. Отмычка была спрятана под краем матраса, прилегавшем к стене.
Загорелась под потолком лампочка-прожектор, загремела откидная, крышка. В этот раз вместо веревки с крюком сверху начала опускаться лестница и уже через пару минут в подвал резво, по-молодецки, спустился наш хозяин. Его изумительной красоты голос зазвучал, словно самая великолепная музыка, лаская слух:
— Девочки, девочки мои… Что же это вы расклеились тут без меня? Стоило мне ненадолго задержаться, и вы без моего внимания уже даже выть принялись. Лола мне жаловалась. Нехорошо. Поднимайтесь красавицы мои. Ручки давайте. Вот так. Умнички, умнички… Сейчас посмотрю, обработаю, что распорю, что подштопаю. Таблеточку дам, а может и приласкаю кого. Как тут наша младшенькая — новенькая поживает? Я наконец-то решил, что я с ней делать буду, — все это он проговаривал, стоя спиной ко мне. — Она мелкая. Грудь маленькая, попа тоже вот… Не фонтан. Но я, Кушнаковский Валерий Михайлович, сделаю её красоткой. Мне удалось достать импланты. Качество, конечно, дрянь, но я уверен, у меня все получится. Сделаю из страшилки красавицу.
Следующие его слова я понять не смогла потому, что Света, а она была первой, кого он принялся «лечить», видимо не выдержала боли и закричала в полный голос. Именно ее крик, словно плетью, подстегнул меня.
Фельдшерский чемоданчик стоял открытый позади увлеченного медицинскими процедурами мужчины. Вот только электрошокера в нем не было, он висел на его поясе, а вот скальпель еще один был. У меня была только одна попытка. Только один шанс. Мне нужно было успеть взять скальпель и… Успеть…
Глубокий вздох и… Раз. Мои пальцы бесшумно подхватывают отмычку, и одним невесомым движением открывают замок моего наручника, освобождая ногу. Цепь беззвучно сползла на пол.
Два. Я метнулась вдоль пола, попутно прихватывая острую железку из фельдшерского чемоданчика. Выпрямилась во весь рост, вплотную прижимаясь к спине маньяка, увлеченно ковыряющего раны постанывающей Светланы.
Три. Рывок левой рукой за волосы и правой со скальпелем по шее.
Четыре. Руки разжать, тело с перерезанным горлом оттолкнуть.
Пять. Два шага в сторону. Лестница. Я чуть не опоздала. Она, та которая ждала его на верху, уже начала поднимать ее. У Лоты звериная реакция и силы немерено… Но я успела начать подъем, а она успела выпустить из своих рук лестницу, схватить в руки небольшой ломик и замахнуться, крышку люка они им запирали что ли… Вот только попасть мне по голове она не смогла.
Первым до пола долетел ломик. Второй была Лола, а я как самая дурная дура повисла вниз головой на лестнице. Зацепившись ногой за одну из ее ступеней. Хорошо хоть руки успела разжать, а то бы не только ногу сломала, хорошенько застряв, но и руки из плеч повыдергивала… В связи с этим мне еще повезло, что наша тюремщица башкой об пол качественно приложилась и осталась лежать у подножия лестницы сломанной куклой, а то результат моей «прыткости» был бы не предсказуем. Больше я в тот момент ничего разглядеть не успела, потому что как истинная леди ушла в полную несознанку. В обморок, проще говоря.
Глава 15
В себя пришла от боли и возмущения. Что меня возмутило? Так собственная неуклюжесть и занудный голос Светланы, повторяющий словно молитву:
— Лен. Ленка. Крыска рыжая, ты просто должна ответить мне. Ты не могла сдохнуть вот так. Приходи в себя, оторва мелкая. Мы не хотим, чтобы ты начала вонять тут рядом с нами, как эти двое.
— Так много времени прошло? Они уже воняют? — прохрипела я в ответ на ее слова, пытаясь открыть глаза, чтобы оценить свое местоположение.
— Рыжик! Живая! — заговорила Ксения. — А мы уж было подумали, что твоя голова успела все-таки с ломиком познакомиться, а ты вона, трепыхаешься.
— Не слушай их, — вступила в наш диалог Настя. — бери себя в руки и начинай выпутываться. Ты ногу сломала, и она у тебя очень нехорошо застряла, а мы и помочь тебе не можем. Остается только надеяться, что ты сможешь спуститься и освободить хоть одну из нас. Постарайся, Леночка. Постарайся. Только не упади. Прошу. Не упади!
Я не упала, но пока подтягивалась и выпутывала неестественно согнутую и застрявшую между ступеней ногу, а потом спускалась, искусала изнутри щеки и прокусила нижнюю губу. Так, что к тому времени, как я добралась до бетонного пола, весь мой подбородок и даже шея были, в крови. Как я добралась до Светы? Как освобождала ее от цепи и наручника? Как она подтаскивала меня к другим девочкам потому, что не смогла сама справиться с отмычкой? Помню ну очень смутно, а уж подъем наверх не помню совсем. Зато помню, как очнулась в небольшой гостиной от громкого спора и с огромным «энтузиазмом» присоединилась к прениям спорящих сторон.
— Ну, нашли мы телефон и что? — горячилась Света. — куда мы ментов будем вызывать? На деревню к дедушке?
— Дремучая ты, Светка. Во-первых, не менты, а полиция, а во-вторых, телефон у этой сволочи, новый, навороченный, если бы мы смогли позвонить, они бы сами наше местоположение определили, да вот только он запароленный. А стационарного телефона в этом доме нет и соседей нет. Вообще никакого жилья рядом невидно, одни деревья вокруг. Дом крепкий, старой постройки, а вот гараж и подвал под ним отдельно строили, да только знание этого нам ничем не поможет, как и машина, стоящая рядом с крыльцом. Водить-то, как выяснилось, никто из нас не умеет, — срывалась на истерику Ксения.