Я не Байрон
Шрифт:
– Всё В Ту Же Степь между Михаилом Пуговкиными Зоей Федоровой - сбежалось всё село.
– Они, что, танцев на эту тему никогда не видели, чтобы ужасаться им, как нашествию инопланетян?
Сознательно идет занижение своего понимания окружающей действительно, как:
– Как учили еще в советской писательской школе:
– Будьте, дорохгие друзья, обязательно ниже Их Теории Относительности.
По этой же причине в самом начале передачи было применено, можно сказать без преувеличения:
– Выражение, - про А.С. Пушкина, к которому:
– Возвращаешься и возвращаешься!
– Это знаменитое и коронное выражение идеологии 17-го года, смысл которого в том, что Чек:
– Может, и обязательно, должен вернуть Себя Сам на истинные пути общества, где нет Трет Китов древности, и уж тем более:
– Бога.
– Чтобы можно было посмеяться над Апостолами, которые чапали - примерно, как американцы Марины Ефимовой, которых нельзя понять просто по-человечески:
– В Питербурх из Москау, но обязательно через Киев
Но потому и через Киев, что не может сам человек, сам Адам, вернуться, чтобы не есть заветное любовное яблочко Евы, подсунутое ей:
– Совсем другим, так сказать:
– Сальери, - возвращает Героя не он сам, следовательно, а Автор, чтобы можно было посмотреть, как завещал Виктор Пелевин:
– Далеко ли пролетела пуля от своего же живота.
– Нельзя самому это понять. Что и про-демон-стрировала М.Е.:
– Даже с автобуса сойти не дадут, чтобы не дать в морду за это:
– Ты, - по отношению к самому себе, ибо обращаетесь вы за пояснениями, как продекларировал Эхнатон:
– Только к богу, - ибо он только и есть тот Азиасат или Хотберд, который передает эти каракули человека, какими и изображен Код Войнича, что даже Тьюринг не смог бы их расшифровать - вот насколько сложно:
– Если разбираться подробно, понять стоящего впереди перед дверью афроамериканца, за что он может дать в лицо, если:
– Если не посмотреть на небо.
Спрашивается, зачем же, идеологи 17-го года научили Мар. Еф.:
– Делать всё наоборот наоборот?
Зачем занижаться до доисторического мышления? Похоже, специально для того, чтобы удивлять и ужасать не только американцев, но и русских, которые без этого комплекса полноценности:
– Вы, что, прикалываетесь?
– В том смысле:
– Или это идеологическая диверсия?
– хотела незатейливо сообщить та дама в аэропорту на Анталию.
И вот это:
– Прикалываетесь - как не поняла Мар. Еф.
– было добрым приветствием аборигенов Незнаю Кука, когда он прибыл на острова Австралии, и:
– Сказали всю правду в лицо, когда пришли, чтобы его съесть, набросившись с криком:
– Это идеологический диверсант, - ибо:
– Не только так ни хрена и не понял, - но и, что очень важно:
– И понимать не хочет.
Но Кука грохнули по ошибке, думали, не на той остановке он предлагает им выйти, в том смысле, что:
– Пожалел гвоздей для дорохгих Незнаю, - не поняли, что:
– А гвозди-то у него узе кончились-ь.
Так вот, похоже, у Мар. Еф. они никогда и не начинались, не запаслась ишшо в России намедни гвоздями-то, чтобы можно было вовремя:
– Подковать американскую реальность, - но не на язык родных осин, а:
– Совсем по-другому взаимопониманию.
А именно:
Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я.
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя.
Где цвел, когда, какой весною,
И долго ль цвел? И сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою,
И положен сюда зачем?
На память нежного ль, свиданья,
Или разлуки роковой,
Иль одинокого гулянья
В тиши полей в тени лесной?
И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок,
Или уже они увяли,
Как сей неведомый цветок?
Пушкин понял тех, кто неизвестно даже где находился. Не видя, только по одному цветку, и то уже засохшему.
А мы, получается, удивляемся нарочно, чтобы нарочно же казаться глупее паровоза, несмотря на то, что некоторые - как в фильме Край - продают эти паровозы почти за просто так, или как сказано:
– Паровоза - очень дорого, - хотя и всего-то за орден, добытый в бою на этих же самых паровозах, чтобы отправиться опять на паровоз в самый дальний Край Сибири - неизвестной России - зачем?
Вот, получается, только зачем, чтобы узнать:
– Авось медведь, её хозяин, расскажет нам, как считать елки, ибо сказано:
– Пас-сал?
– Нэ успел!
Не успел-то - не успел, но медведь всё равно не сожрал машиниста, а почему, спрашивается?
Только по одной причине: он его понял. Понял, что:
– Хочет, - но жаль не удалось договориться:
– Чего именно?
Скорее всего, решил медведь, хотел узнать:
– Где лучше понять жизнь, чтобы не торопиться: в Тайшете, где придется быть немой, или в Америке, где можно говорить, но!
Но далеко не всё, что взбредет в голову, а, как известно:
– Лю-би-и-ить надо, - негров-то.
Хотя бы вот, как я Марину Ефимову:
– Не без ужаса, однако.
– ---------------------
Добавить где-то, что интонация повествования М.Е.
– это и есть интонация нарочито бессмысленного перевода фильмов Голливуда на язык сегодняшних мебелей из карельской березы. Ибо это, просто-напросто учебная интонация тех преподавателей начальной школы, которые считают своей неотъемлемой обязанностью и правом не только учить учеников, но и: