Я (не) ведьма
Шрифт:
— Пусть вокруг лютая зима,
В моем сердце — волшебный сад.
Там расцветает любовь и нежность.
Когда я смотрю на тебя,
Я думаю только о хорошем!..
И кончилась песня.
Я ещё раз вздохнула полной грудью и спрыгнула с парапета. Рэндел стоял за моей спиной, и глаза у него блестели.
— Вы так красиво пели, — только и сказал он.
Томление снова охватило меня. Всем своим существом я ощутила его страсть, и вспыхнула в ответ. Но это было невозможно — сгореть в этом огне. Просто… невозможно.
—
— Нет, — сказал он, словно через силу. — Раскел велел передать, что лошади готовы, мы можем отправляться.
— Тогда надо поторопиться, — сказала я, начиная спускаться по ступеням первой. — А то вдруг солнце померкнет, и моя свекровь передумает приходить на встречу.
Дорога запомнилась мне своей унылостью. Я опять ехала в седле по мужски, но на этот раз Раскел позаботился, чтобы меня окружали рыцари — справа и слева ехали Эрик и Лаэрд, спереди и сзади Йорген и Бриан. Рэндел замыкал отряд, а сэр Раскел ехал первым.
Солнце чуть перевалило за полдень, когда мы остановились у ручья.
Теперь я узнала это место — да, именно сюда привел меня огромный волк, и именно здесь — вернее, по ту сторону — я встретила старуху в меховом плаще.
— Переходите ручей и идите прямо, — приказал мне Раскел, спешиваясь и хватая мою лошадь под уздцы. — Варла будет ждать вас.
— Вы отпускаете меня одну? — изумилась я, спрыгнув на землю, не дожидаясь чьей-либо помощи. — А как же страшные колдуны, чудовища леса и ведьмы в придачу?
— Идите, — процедил Раскел сквозь зубы.
Остальные рыцари промолчали. Я взглянула на Рэндела. Он был не слишком весел, но кривовато улыбнулся и кивнул мне.
— А взять что-нибудь с собой мне не полагается? Осиновые колья, чеснок, охранные амулеты? Да хоть нож, наконец или ветку рябины, — я продолжала дразнить Раскела, но не оттого, что мне было смешно, а оттого, что было страшно.
Что они еще задумали — эти северяне? Что у них на уме?
— Идите уже! — казалось, Раскел едва сдерживается, чтобы не отправить меня на тот берег ручья пинками.
— Хорошо, — бросила я презрительно и перепрыгнула через ручей.
Ничего не произошло, и я пошла вперед, не оглядываясь. За моей спиной была абсолютная тишина — даже ветер не шевелил ветки деревьев.
Солнце слепило глаза, и я щурилась, посматривая по сторонам, и как-то пропустила тот момент, когда передо мной появилась рослая старуха в меховом плаще и в замшевых сапожках.
— Вот и ты, невестка, — она улыбнулась и прищурила глаза, как будто смотрела на меня против солнца. — Теперь ты поверила, что это я — Варла Сомарец, королева Баллиштейна?
Я не спешила отвечать ей, но Варла не ждала ответа.
— Пойдем в мою хижину и поговорим спокойно, — сказала она деловито. — Тебе многое предстоит узнать, и я очень рассчитываю на твою помощь.
— На мою помощь? — спросила я, не двигаясь с места.
— Почему ты не идешь? — нахмурилась Варла, а потом снова усмехнулась: — Так задело, что я назвала себя королевой Баллиштейна? Но тебя ведь еще не короновали. Когда мой сын вернется, мы проведем настоящее венчание, а потом назначим коронацию. И ты станешь королевой. Разве ты не этого хочешь?
— А чего вы хотите от меня? — спросила я настороженно.
— Хочу, чтобы ты разрушила чары, — сказала Варла. — Моего сына заколдовали, и когда я спросила у Флёр-де- Фарин, кто разрушит чары, она назвала твое имя.
— Спросили у Флёр-де-Фарин? У феи источника? — я невольно сделала шаг за старухой, потом еще шаг, и вот уже мы шли по тропинке, раздвигая низко висевшие еловые лапы. — Значит вы видели ее? Видели фею?
— Так же, как теперь вижу тебя, — заверила меня Варла. — А феи никогда не ошибаются. И никогда не лгут. Поэтому я отправила за тобой своих людей. И не поскупилась на подарки. Чтобы твой папаша точно отдал тебя. Но ты ведь ехала и по своей воле? Прости, — она захихикала, — но то письмо было написано мною. Проникновенно получилось?
— Не получилось, — ответила я ледяным тоном. — От этого письма на десять миль веяло фальшивкой.
— Тогда ты умнее, чем кажешься! — громогласно захохотала королева Баллиштейна, а поймав мой удивленный взгляд, пояснила: — Не удивляйся. Я живу здесь, в лесу, уже больше года — поневоле одичаешь. Но когда я приехала сюда, то была самой завидной невестой королевства. И самой богатой.
— Рубины — ваше приданое? — спросила я. — Ваши рыцари швырялись ими направо и налево.
— Нет, рубины — это богатство Баллиштейна, — сказала старуха и загадочно добавила: — Скоро увидишь.
Мы прошли еще сколько-то и оказались на поляне, заросшей папоротником. Огромные папоротниковые лапы уже пожелтели, и посреди них, как посреди рыжих волн, стояла низкая лачуга — с одним окном, затянутым пузырем, и покосившейся дверью.
— Вот здесь живет Варла Сомарец, урожденная Вильет, — сказала старуха с сарказмом. — И всему виной Манила.
— Леди Манила? — я не сдержала удивления.
— Конечно, — старуха посмотрела на меня почти весело. — Эта ведьма — самая страшная ведьма за последние пятьсот лет! И только ты сможешь с ней справиться.
— Ты бредишь, — я даже остановилась. — Разве не ее брат — главный колдун?
— Нобар? — фыркнула старуха. — Да он — мальчонка по сравнению с Манилой. Можешь мне поверить, эта тварь вертит мужчинами, как куклами, и Нобар — ее первая марионетка. И мой сын тоже стал ее марионеткой.
— Что?..
— Она соблазнила моего сына, — повторила Варла, не сводя с меня глаз. — Соблазнила, совратила с истинного пути, заставила обезуметь, выгнать собственную мать из дома. Я бежала, чтобы спастись. Но он мой сын, и прежде всего я хочу спасти его. Ты поможешь мне.