Я не вернусь

Сашина Тина

Говорят, со временем лица стираются из памяти, становятся смазанными, неясными. Я закрываю глаза и вижу Сашу так четко, будто на фотографии. Помню каждую родинку, и мою самую любимую - на хрящике уха, и шрамики-растяжки на животе и спине, которые так любила целовать. И маленький шрамик на тыльной стороне ладони чуть выше большого пальца. И те, которые остались от спиц в аппарате Елизарова. Наверное, я бы узнала Сашу где угодно и при любых обстоятельствах по одной-единственной родинке на спине или на руке. Забыть такое невозможно. Память может выкинуть какие-то моменты детства, школьных друзей, первый медленный танец, слова инструктора по вождению, лицо нового знакомого, чье-то имя... Но тело любимого человека, которое тысячу раз целовала, ласкала - забыть нельзя. Память

постоянно возвращает его образ во снах. В его руках находится мое счастье с того самого момента, как мы впервые встретились, и до этих самых пор. Я сама ему отдала и счастье, и сердце, и душу, и тело, и всю себя - без возможности вернуть все это обратно. И ни разу об этом не жалею. Потому что знаю, уверена - он самый лучший, и мне безумно повезло, что мы были вместе те коротких-длинных четыре года. Наверное, так любят первый и последний раз. Да-а... Говорят, первая любовь - от Бога, а последняя - от черта. А от кого единственная?

За то время, что мы были вместе, я будто прожила целую жизнь. Счастливую, яркую, насыщенную жизнь. Я ни о чем не жалею. Разве что о том, что это больше никогда не повторится. Знаете, теперешнее одиночество по ночам - это, наверное, плата за то, наполненное блаженным счастьем время. За все в жизни надо платить. Я заплатила сполна. Стоит ли это того? Не знаю...

Если честно, то за то время, как я начала работать над этой книгой - я не просто все вспоминаю заново. Я не забывала этого никогда. Но я впервые могу спокойно подумать о своей жизни. Не просто задаваться риторическим вопросом: 'Что было бы, если бы вдруг...?', а вот именно действенное: 'Почему именно так, а не иначе...?' Узнаю о себе много нового.

Саша никогда не грустил, ко всему относился позитивно. Он мог быть задумчивым, усталым, загруженным, злым, но грустным - никогда. Это качество я всегда в нем ценила. Каждый раз, когда у меня падало настроение - я вспоминала его улыбку, чуть прищуренные глаза - и на душе становилось светлее. А сейчас, когда в памяти возникает его образ - хочется зажаться, спрятаться от бессилия и рыдать. Кровать кажется непомерно огромной, жизнь кажется непомерно ошибочной. Черт бы побрал эту любовь! Кто только ее придумал? Того надо сжечь на костре инквизиции... или поставить вечный памятник.

И какими бы не были радостными воспоминания, от них хочется только плакать - тихо и беззвучно.

– Ну Саша! Щекотно же! Отпусти!

– Отпустить?

– Да, отпусти!

– Ты уверена?

– Уверена!

– Тогда отпускаю.

И я кубарем падаю с кровати. Бабуля смеется, в шутку хватает швабру и грозит Саше, мол, хватит баловаться. Саня, изображая испуг, кричит и прячется под одеяло, а я сижу на полу и закатываюсь от смеха.

Кто-то подумает, что у нас детство в одном месте играло. Да, так и есть! И это было весело! У меня видеозапись осталась после очередного такого дурачества - Саша прячется под одеяло, как Карлсон, и рычит на меня. Удивительно, но за четыре года у меня осталось только это видео и не больше десятка общих фотографий... И когда накатывает какая-то меланхолия, я включаю эти кадры и слушаю его нарочито испуганный голос, прерываемый моим смехом... А еще у меня есть аудиозапись - правда, очень слабая, с кучей помех. Там наши голоса еле-еле угадываются - я как-то случайно нажала на кнопку в телефоне, пока тот был в кармане. И теперь иногда слушаю ничего не значащие три минуты наиглупейшего разговора, где я, немного заикаясь от смущения, рассказываю о том, как искала в интернете исторические фильмы про гладиаторов и случайно зашла на порно-сайт. А Саша смеется над моими жалкими попытками оправдаться и объяснить, что вирусы на свой старенький нетбук я занесла ненамеренно. Смеется и подкалывает. Господи, это, наверное, самый глупый и бредовый разговор на свете! Но у меня так мало осталось от Саши, что даже эта аудиозапись стала для меня одним из самых ценных воспоминаний. Помните фильм 'P.S. Я тебя люблю'? Похожий сюжет, да? А наша фотография, одна из тех,

которые сделал Артем Ефимов - моя самая любимая - у меня под подушкой в самой простой рамке. Как в каком-нибудь дурацком кино про любовь...

На небе яркими огоньками взрывается салют. Прямо над головами, лишь ненамного выше самых высоких струй фонтана, возле которого мы стояли. Люблю салют. Он возвращает меня в детство.

– Как красиво!
– я радовалась как ребенок, и с благодарностью смотрела на Сашу. Он стоял у меня за спиной и крепко обнимал. Тоже улыбался. Запрокинула голову ему на плечо и мысленно порадовалась, что обула босоножки на высоком каблуке - так я хоть немного достаю до его плеча.

Неожиданно Саша что-то вспомнил и посмотрел по сторонам. Нахмурился.

– Что такое?
– напряглась я, надеясь, что причина не во мне.

– Да Дэн с Малым потерялись.

Дэн - это Денис Зауэр, а Малой - Дима Зюбанов, младший брат Шнура, с которым последнее время Саша видится чаще, чем с Зюбановым-старшим. Ребята и вправду потерялись где-то в толпе - народу на площадь пришло очень много... Хотя это не важно. Найдутся - они ж не иголки в стоге сена?

– Сань...

– У?

– Спасибо, что согласился пойти сегодня на площадь.

Все-таки я его целый вечер уговаривала. А одновременно со мной уговаривала и та... другая... Вика, кажется. Вот он - выбор. И сегодня Саша его сделал.

– Ну, детка... Тебе нравится?

– Да.

– Вот и хорошо.

Саша спросил, нравится ли мне? И после этого я буду слушать Катьку, что он эгоистичный? Нет, Саша - самый лучший. Конечно, мне все нравится! Еще бы - он здесь, со мной, обнимает, целует, да к тому же и салют для красоты момента.

– Родной, я так сильно тебя люблю.

– Смотри салют, а то пропустишь.

Очень скоро после того, как мы с Сашей снова стали встречаться, случилось одно очень важное событие. Нет - два события, взаимосвязанные друг с другом. Произошло то, что многие называют коротко и ясно - 'залет'. Случайно - как это обычно и бывает. Ох как Саша психовал! Еще ничего не было известно, но он уже искал в интернете признаки, симптомы и прочее. Не хотел он ребенка. Предложил выпить таблетку, которая 'после'. Ну, как предложил... очень сильно настаивал. Я, понятное дело, была против. Видя, что добровольно я не соглашусь ни на что подобное, на следующий день Саша позвонил какой-то своей знакомой, чтобы узнать название этих таблеток - хотел подмешать мне их в напиток. А надо сказать, что в этот день он был с отцом на работе - шабашили на стройке. И не прошло и десяти минут после этого разговора, как Саню отправляют на леса и... он падает с высоты двух метров. Тяжелый перелом руки. Вот так, и не верьте в Бога после этого.

Операция, аппарат Елизарова - я каждый день к нему в больницу приходила. Срывала цветочек на клумбе и шла в палату. Саша ругался, просил не приходить, ну разве ж я когда-нибудь слушала подобные наставления? Я тогда еще не знала, что вместе со мной к нему приходила и та самая Вика. Он так два месяца с нами обеими встречался. Нет, я догадывалась о чем-то, конечно, но предпочитала об этом не думать.

Я сидела на кровати, скрестив по-турецки ноги, и один за другим открывала сайты в интернете, одновременно разговаривая через наушники с Катькой.

– Крис! Перестань заниматься ерундой и сходи в аптеку!
– настаивала она. Даже находясь в другом городе за тысячу километров, она умудрялась управлять моими действиями, как Сталин - страной. Порой я даже чувствовала себя безвольной куклой. Но сейчас в редкие для себя моменты я проявляла завидное упрямство.

– Кать, этого не может быть, понимаешь? Три года мы вместе были, и никак... А тут за какой-то месяц! Не-воз-мож-но!
– произнесла по слогам и процитировала сухую выдержку из статьи: - 'Чаще всего зачатие происходит во время овуляции...' Катя, у меня ЭТО случилось через несколько дней!
– нашла я очередное несоответствие.