Я не вернусь
Шрифт:
– А еще хочу понюхать, пощупать, потрогать...
– Еще и потрогать? В каком месте?
– Саша, ты извращенец!
– Э, ты сама предложила...
– Ну так что, увидимся?
– Возможно...
Я всегда степень своих чувств к человеку определяю одним-единственным вопросом - готова ли я отдать жизнь за него, если потребуется? Ну там, сердце пересадить или почку... За маму, за сестру, за дедушку - да. И за Сашу - ответ положительный.
Когда я уже уверенно знала, что беременна, единственным разумным решением было возвращение 'блудной Кристины' - так называла меня Катя - в Казань. Кстати говоря, это был единственный на моей памяти случай, когда супруги Бероевы ожесточенно спорили, решая за меня мою же дальнейшую жизнь и жизнь будущего малыша. Подруга чуть ли не приказывала рассказать обо всем Саше и потребовать от него узаконенных отношений. А Шам, к моему огромнейшему удивлению, несмотря на пресловутую мужскую солидарность, советовал мне - цитирую: 'прекращать дурью
Мои родные не говорили ничего по этому поводу - они еще не знали. Это потом мама каждый телефонный разговор начинала словами: 'Ну, что вы с Сашей решили?'
Но все же сказать Саше было нужно. Для этого с помощью моей очень хорошей знакомой Кати Косенко была тщательно продумана возвышенная речь с признанием в любви и постепенным переходом к другому признанию - более важному и актуальному. Но Саша смог меня удивить.
Глаза в глаза подобное я ему сказать боялась - а если он меня в стену впечатает или на ремни порежет? Поэтому позвонила по телефону - да здравствуют современные средства связи! Прочитав по листочку заготовленную речь (к сожалению, тот листочек не сохранился, в нем было что-то вроде: 'Саша, я очень рада, что мы с тобой когда-то встретились... люблю тебя сильно-пресильно... ля-ля-ля... тополя...' - очень красивая и эмоциональная речь, дядя Пушкин рядом не стоял), и когда остановилась перед последней, заключающей фразой: '...у нас будет ребенок' - Саша не дал мне договорить и спокойно спросил:
– Ты беременна, что ли?
Как ему удалось сохранить хладнокровие - думаю, загадка даже для самого Саши. Слишком хорошо я его знаю - в тот момент его раздирало на куски от противоречия, и он метался от 'Как быть?' до 'Что делать?'
Чудом уговорила его не рассказывать матери - догадывалась, чем это чревато. Она сразу же потребует аборт. Или денег предложит, чтобы я Саше не навязывала ребенка. Я и не собиралась. Была готова сама воспитывать малыша. Но мне нужно было решение Саши - его, собственное. Не знаю, зачем. Я никогда на него не давила в полном смысле этого слова. Это было бесполезно - мои слова не значили ровным счетом ничего. Они всего лишь раздражали воздух пустыми звуками. Но я очень хотела, чтобы Саша решил САМ, чего он хочет. Не то, к чему так активно склоняла его мать, и не то, что подсказывали друзья, и не то, на что надеялась я, а то, что он сам решит, руководствуясь своим сердцем и своим разумом. Я бы приняла любое его решение, если бы оно было сугубо его, личным, а не тем, которое изо дня в день вдалбливала в него Наталья Викторовна. Я надеялась на это крошечное чудо - что Саша вспомнит о том, что на его плечах все-таки есть своя голова.
Но, видимо, лимит чудес на мою долю был исчерпан.
Саша предложил подождать две недели. И эти две недели я была как на иголках, прекрасно понимая, что от него решения зависит мое будущее и будущее малыша.
Нет, внешне я была спокойной. Саше звонила только пару раз - говорили за работу, погоду, друзей. Я делала вид, что кроме погоды за окном меня ничего больше не интересует. Я прекрасно понимала, что в те дни в нем происходили такие метания, какие испытывают загнанные в угол хищники. Ему нужно было осознать свое будущее отцовство и понять, что делать дальше. Какой же он тугодум, на самом деле...
Казалось бы - что такое две недели? Однако эти четырнадцать дней грозили растянуться в бесконечность, и вот уже прошел месяц...
О моем положении узнали все, включая Наталью Викторовну. Как это обычно бывает? Кто-то сказал кому-то, тот еще кому-то - и цепочка замкнулась на госпоже Вычеровой. Я очень хотела сохранить свою беременность в секрете. Чтобы никто не знал до самого победного. Саша же все рассказал друзьям. Нет, его можно понять - ему нужен был дружеский совет, но... Я боялась не только того, что его мать устроит мне апокалипсис, но еще и чужой зависти. Моя бабушка называла это сглазом. Помню, когда узнала о том, что эта новость дошла до Яны Куниной - я ей позвонила и... Не знаю, может, виной тому гормоны или действительно у меня с головой не все в порядке, но как же ругалась! Кажется, тогда я выдала все свои скудные на тот момент познания в области абсценной лексики. Если бы Яна была рядом - я бы ей язык отрезала. Потому что она-то, точнее, ее мама (но не могла же я крыть матом родительницу бывшей подруги?) рассказала обо всем Наталье Викторовне. Я не знала, как госпожа Вычерова отреагировала на эту новость, но была уверена, что Саша в большей степени не звонил мне все это время из-за нее. Да, возможно я ошибалась и искала ему оправдание, но почему-то кажется, что именно в этот раз интуиция меня не подводила. Она вообще меня никогда не подводила, когда дело касалось Сашиной матери. Ну, философию можно опустить - на деле родители выгнали Сашу из дома, и он несколько дней жил у Леши Грибачева. Потом, правда, все нормализовалось, но я до сих пор помню свою трясучку, когда Саша собирал вещи. Я просила его тогда солгать родителям и сказать, что беременность ошибочна. Думала, что вот малыш родится - и все наладиться. Господи, это ж надо было быть такой наивной! Что могло наладиться? Наталья Викторовна встретила бы меня у дверей с хлебом-солью, а дядь Вова - с плакатом 'Добро
Но чтобы доказать Саше, твердо верящему в правоту матери, что она ошибается - я снова устроилась работать в детский сад. Н-да... как же я хотела доказать правду, которая, по сути, никому не была нужна. Саша одновременно и верил мне, и не верил. Он требовал доказательств и тут же их опровергал. Как можно доказать что-то человеку, для которого чужие домыслы перевешивают факты? А я это делала.
Катя тоже, как и мама моя, постоянно звонила - спрашивала, что мы решили. Мы - это я и Саша. На самом деле решал все Саша. Хотя по сути, что тут решать? 'Парень, твоя девушка залетела, включай голову и веди ее в ЗАГС - будь мужчиной и отвечай за свои поступки' - так хотела сказать ему Катя. А я тоже многое хотела ему сказать - и не говорила. Во-первых, потому что Саша не давал мне возможности, раз за разом выключая телефон и придумывая глупые отговорки, а во-вторых, несмотря на это, все равно была счастлива - еще бы... Сашин малыш...
Очень хорошо помню все свои ощущения во время беременности. Не скажу, что все они приятные. Постоянное чувство голода! Я однажды разбудила ночью Юлю Звягинцеву, с которой жила в то время. Проснулась я где-то часа в два ночи от того, что очень хотелось есть. Пошла на кухню, открыла холодильник, достала кастрюлю с супом. Даже разогревать не стала! Прямо без ложки стала пить оттуда бульончик. И, оставаясь верной себе и своей неловкости, немного опрокинула кастрюлю на себя. Громко выругалась - и на мой крик прибежала Юля.
Я не большая любительница японской кухни, но мне очень хотелось роллов 'Филадельфия' с лососем, огурцом и сливочным сыром. А ведь это совсем не та еда, которая полезна для беременных. Да и для небеременных тоже... С трудом приходилось себя сдерживать - эти роллы мне реально снились! И пирожные. Меня частенько клонило в сон, и мой доктор посоветовала в таких случаях перекусывать сладким - конфеткой или ложечкой сгущенки. И да - это действенный способ. Я и сейчас иногда свое утро начинаю с какой-нибудь сладости.
А что касается ощущений относительно малыша... Внутри меня как будто сидела птица и время от времени пыталась взлететь, крылья расправляла. И с каждым разом эти крылья становились крепче. Отчетливо помню, когда мой ребенок впервые толкнулся. Я как раз лежала на сохранении и вышла в магазин с девочкой по палате. Прямо на улице почувствовала легкий удар изнутри. Это было так больно! Думала, меня напополам переломает. Доктор потом только посмеялась надо мной.
– У тебя просто высокий болевой порог. На твоем сроке еще не так сильно толкается. Что ты будешь в последние месяцы делать? А рожать как ты собираешься, а? И так сердце больное, а тут еще и это... Учись не обращать внимания на подобные мелочи - наоборот, радуйся. Раз толкается - значит, живой. Вспомни свой токсикоз. Это же смешно...
Мне смешно не было ни разу! Живот еще не был с размер мяча, а внутри такое ощущение, будто это целая футбольная команда! Нет, правда. Когда я сидела в очереди в женской консультации, и малыш начал буянить - я аж охнула от неожиданности.
– Кто у тебя - мальчик или девочка?
– спросила сидящая рядом женщина.
– Мальчик...
– Ну, значит футболист.
– А у вас? Футболистка?
– Нет. У меня балерина...
А еще у меня начали жестко выпадать волосы. На расческе каждый раз такие клочки оставались, что я думала, совсем лысой стану. Зато зрение резко улучшилось. Я очки до этого надевала перед чтением или когда писала что-то - а тут наоборот, все видела отчетливо, как положено. Кстати говоря, сейчас я тоже время от времени надеваю очки - у меня -1,5D. Результат практически ежедневной работы за компьютером. Точнее, еженощной.