Я обязательно спасу Тот

Соколенко Мария Павловна

– Занятный ответ. А свободу ты можешь получить. "Дом" - это не совсем твое место, как по мне.
– признается Майклсон, вновь начиная меня раскачивать. Я ухмыляюсь.

– Правда или действие?

– В действия мы с тобой еще успеем наиграться, поэтому давай правду. Сегодня я необычайно настроен на откровения.

– Хорошо.
– я киваю и, почти не задумываясь, начинаю говорить.
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы прожить обычную жизнь? Вот прям совсем нормальную, с работой и семьей. Никаких убийств, никаких наркотиков и шлюх.

Нет, шлюхи допустимы, но без убийств и наркотиков.

– Да, конечно. Было бы странно, если бы не думал. Но такие перспективы мне не очень нравятся. Я всю жизнь жил в неблагополучном квартале, с детства у меня искалечено само представление о семье, так что из меня вряд ли получится хороший отец и муж. Да и без наркотиков с убийствами скучно. Работал бы я каким-нибудь автомонтажником или ремонтником. А так я полностью свободен, мне нравится моя жизнь и это главное.

Эван достает из кармана очередную таблетку и принимает ее.

Я, сощурившись, слежу за этим действием.

– Правда или действие?

– Тебе в какой-то степени повезло.
– говорю я, передернув плечом.
– Действие.

– А ты рисковая, Бруклин. В этот раз тебе не придется откусывать свой палец, все гораздо проще.
– киллер красноречиво хмыкает.

– Ты лесбиянка или би?
– неожиданно интересуется он.

Я оборачиваюсь, удивленно взирая на парня. И, окинув его оценивающим взглядом, интересуюсь:

– А это имеет значение?
– затем снова отворачиваюсь, упрямо разглядывая землю под ногами.
– Если да, то я не уверена в ответе. Скорее би.

– Тогда мое желание не составит для тебя особого труда.
– киллер улыбается и мне это начинает нравиться всё меньше и меньше.
– Тебе нужно всего лишь поцеловать меня. Заодно и проверишь ориентацию.

Я совершенно не понимаю и даже не думаю о том, что самом деле он хочет проверить, насколько далеко я могу зайти и хватит ли мне смелости на это, поэтому недолго молчу, прежде чем выразительно фыркнуть.

Да он издевается!

Я спрыгиваю с качели, одергиваю край куртки и, помешкав, притягиваю Майклсона к себе за ворот, заставляя мужчину пригнуться.

– Первый и последний раз.
– предупреждаю я блондина, машинально прокручивая широкое кольцо на большом пальце. И, тяжело вздохнув, уже собираюсь накрыть его губы своими, как мне на рот ложится широкая ладонь.

Вот это да, вот это я понимаю...

– Не сейчас, милашка.

Простите?

Я, быть может, ослышалась, или меня так откровенно отшили?

– Но за такую твою смелость и решительность я просто обязан выбрать действие.
– беспечно улыбается блондин, щелкая меня по носу и убирая руку.

Я снова опускаюсь на качели, раздумывая о том, какую подлянку сделать бы Майклсону за такую подставу. Но, будучи не особо мстительным человеком, даю весьма простое задание.

– Я хочу твою кофту. Снимай и давай сюда. Если она у тебя любимая, я могу отойти на две минуты и вы с ней попрощаетесь.

Блондин притворно всплескивает

руками, глядя на меня с наигранным ужасом.

– Это худшее, чего я ожидал.
– признается он, прежде чем стащить с себя куртку. Затем Майклсон без каких-либо стеснений снимает с себя светло-серую растянутую кофту и жестом заправской стриптизерши кидает ей в меня.

– Я закаляюсь.
– беззаботно хохочет мужчина, накидывая на плечи верхнюю одежду. Куртка слабо прикрывает его торс и я, как подросток, имею полное право довольно бурно реагировать на привлекательное тело, но не делаю этого. Наоборот, ничем не выдаю заинтересованности и, скомкав кофту, прячу её себе под куртку.

– Правда или действие, Бруклин?

– Действие. Играем не на жизнь, а на какую-то херню. И давай так: раз уж задаем задание, то обязаны выполнять его до конца. И последнее - я замерзла, так что никаких раздеваний, педофил несчастный.

– Я конечно парень жестокий, но девочек раздеваться не заставляю. Они всё сами.
– Эван обескураживающе улыбается.
– Хм... А я могу загадать желание позже? Послезавтра, например. Отложим его на время, а пока продолжим игру. И я считаю, что пора прервать череду действий моей правдой.

– Если я доживу до послезавтра - пожалуйста.
– я развожу руками.
– Правда, значит...

Я отвожу взгляд в сторону, обдумывая задание, и киваю своим мыслям.

– Зачем ты пьешь таблетки? Закидываешься ими, как конфетами.

Эван возводит взгляд к небу и коротко покачивает головой.

– На вкус конечно не конфеты, но я уже не замечаю.
– отвечает он.
– У меня определенное психическое расстройство, хотя я расстройством бы это не называл, а таблетки поддерживают мое состояние. Как только я чувствую, что начинаю немного "улетать", то пью одну.

Я хмурюсь, внимательно вслушиваясь в голос парня.

– И они помогают?
– интересуюсь я.

– Вроде помогают.
– протягивая гласные, произносит Эван.
– Лучше становится, в голове проясняться.

Он говорит таким тоном, будто речь идет о покупке новой садовой мебели.

– Ясно... Я тоже выбираю правду.

– Правду...
– протягивает парень и задумчиво закусывает губу. Он слегка наклоняется вперед и упирается обеими руками о мои качели.
– Вот мне интересно. Твоя подруга, Мел, если я не ошибаюсь. Как вы стали настолько близкими?

Я поджимаю губы.

– Интересный вопрос, на который, опять же, нет точного ответа. Мы начали общаться еще с младших классов, к нам время от времени присоединялись другие, но в результате мы всё равно оставались вдвоем. Мы редко ссоримся даже несмотря на то, что у нас совершенно разные характеры. Интересы схожи, да, но у нас с Мел разные идеалы и стремления. Я думаю, что дело в доверии и преданности, ведь на нашем пути встречались и те, кто откровенно завидовал нам. Это не типичная женская дружба. Это что-то действительно братское.
– я пожимаю плечами.
– За это стоит бороться.