Я Пилигрим
Шрифт:
Сарацин говорил, что якобы отправил свой груз теплоходом из Бейрута в Карачи, а сам вылетел, чтобы встретить его, купил грузовик, который пригнали в Афганистан из Пакистана, и на базаре Шаддле, крупнейшем в мире рынке по продаже опиума, обменял грузовик на пони. Все это было правдой, у него даже имелась дешевая цифровая камера, на которой можно было в случае чего демонстрировать фотографии: как он ухаживает в разрушенных деревнях за больными и детьми после прививок.
Эти меры предосторожности полностью себя оправдывали, да и то обстоятельство, что его караван всякий раз обыскивали и находили лишь разнообразные медицинские принадлежности, также играло Сарацину на руку. Правда, лист толстого армированного стекла и несколько мешков негашеной извести изредка вызывали вопросы. Тогда он объяснял, что стекло служит легко стерилизуемой поверхностью для смешивания ингредиентов лекарств, а известь необходима для уничтожения тампонов и перевязочных материалов, используемых при лечении всевозможных заболеваний, от гангрены до кори.
Никому ни разу не пришло в голову пошарить в глубине маленького седельного вьюка, где лежали одежда и запасные сандалии. На дне его были спрятаны складной шлем с прозрачной гибкой лицевой пластиной, коробка одноразовых стерильных масок, черный костюм биозащиты, резиновые сапоги, перчатки с кевларовой подкладкой и катушки со специальной лентой, чтобы герметично закрыть все места соединений в его экипировке, от шлема до обуви. Если бы это снаряжение обнаружили, Сарацин сказал бы, что у копытных животных, включая козлов и верблюдов, в природных условиях встречается сибирская язва, а в его планы не входит умереть на работе. Для пущего доказательства он продемонстрировал бы флаконы с антибиотиками, украденные из больницы, в которой он работал в Ливане, – стандартные медикаменты для лечения инфекционных болезней. Но люди, которых он встречал, были профессиональными военными или партизанами – они искали исключительно оружие и взрывчатые вещества.
Сарацин откровенно врал, лишь когда его спрашивали, куда он направляется. Тогда он пожимал плечами и, указывая на свои пожитки говорил, что у него нет даже карты.
– Я еду, куда ведет меня Аллах.
Однако карта у него была – в голове: Сарацин точно знал, куда держит путь.
Трижды в разных местах натовские военные после обыска помогали снова погрузить его снаряжение на пони. Самым трудным было поднять и прикрепить мощные аккумуляторы грузовых автомобилей к четырем животным, идущим сзади. Военные улыбались, видя изобретательность доктора: батареи использовались для зарядки маленьких охлаждаемых контейнеров. Внутри их имелись полочки с крошечными стеклянными флаконами: вакцины против полиомиелита, дифтерита и коклюша – врач пояснял, что все это предназначалось для прививок детям. Однако там была также спрятана пара флаконов, содержащих совсем другую субстанцию. От прочих они отличались только дополнительным нулем на номере партии товара.
В то время считалось, что на планете существуют лишь два образца вирусов оспы. Они хранились для исследовательских целей: один – в фактически недоступной морозильной установке в Центре по контролю и профилактике заболеваний в Атланте, другой – на русском режимном объекте «Вектор» в Сибири. Однако был и третий образец, и о нем не знал никто, кроме Сарацина. Он содержался в тех двух стеклянных флаконах, которые в числе прочего имущества тащил на спине его выносливый вьючный пони, пробираясь по горам Гиндукуша.
Самое интересное, что наш герой не украл этот вирус, не купил его у недовольного властями русского ученого, не получил в стране-изгое, подобной Северной Корее, проводившей собственные незаконные исследования. Сарацин сам синтезировал этот вирус. И не где-нибудь в лаборатории, а у себя в гараже.
Глава 30
Без Интернета он никогда бы этого не сделал.
После долгих и безуспешных поисков каких-либо следов Сарацина я наконец обнаружил, что через несколько лет после окончания медицинского факультета он нашел работу в Эль-Мине, древнем городе на севере Ливана.
Сарацин по ночам дежурил в отделении неотложной помощи при местной больнице. То была тяжелая, изнурительная работа: катастрофически не хватало оборудования и персонала. Несмотря на хроническую усталость, саудовец каждую свободную минуту, сохраняя строгую конспирацию, посвящал тому, что считал главным делом своей жизни, – джихаду против дальнего врага.
Пока прочие воины Аллаха проводили время в засекреченных учебных лагерях Пакистана или строили планы получения американской визы, Сарацин читал все, что ему удавалось разыскать об оружии массового поражения. И лишь Интернет обеспечил доктору, работавшему в старой больнице городка, о котором мало кто слышал, свободный доступ к новейшим мировым исследованиям, посвященным самым эффективным биологическим убийцам.
Одним из непредвиденных, но крайне негативных последствий, которые ЦРУ образно назвало отдачей при выстреле, было то, что Всемирная паутина открыла ящик Пандоры, где таились самые зловещие возможности.
Будучи подростком, Сарацин не так часто, как дети на Западе, имел дело с компьютерами, но и того, что он знал, оказалось достаточно: используя хорошую прокси-программу, он сумел вести беспрестанный поиск, соблюдая полную анонимность.
В течение многих месяцев, призвав на помощь все свои знания медицины и биологии, он упорно искал, сконцентрировавшись на наиболее достижимых, с его точки зрения, средствах ведения биологической войны: на возбудителях сибирской язвы и чумной пневмонии, на рицине, зарине, табуне и зомане – все они могли вызвать многочисленные смерти и посеять всеобщую панику. Однако у большинства этих веществ и вирусов имелись серьезные недостатки, и, в очередной раз придя к выводу, что это не то, что ему нужно, Сарацин продолжал поиски дальше.
Разочарованный неудачами, борясь с накатывающими волнами отчаяния, он изучал сибирскую язву: ее возбудители были доступны в естественном виде, широко распространены на Ближнем Востоке, включая Ливан. Однако бактерии необходимо было «вооружить». И тут наш герой узнал об удивительном открытии, изменившем саму природу мира, в котором мы живем.
Странно, что этого почти никто не заметил.
В электронной версии ежемесячного журнала «Вестник вирусологии» – в бумажном виде это издание было почти недоступно – Сарацин прочел отчет об эксперименте, проведенном в лаборатории где-то на севере штата Нью-Йорк. Впервые в истории жизненная форма была создана исключительно из имеющихся в продаже химикатов, стоивших всего несколько сот долларов. Уже близился вечер, и Сарацин едва ли не в первый раз в жизни забыл преклонить колени для аль-магриба, закатной молитвы. С возрастающим изумлением он прочитал, что ученые успешно воссоздали с нуля вирус полиомиелита.
В статье говорилось, что целью исследователей было предупредить американское правительство: террористы способны синтезировать биологическое оружие, даже не располагая природным вирусом. Спасибо за подсказку: нашелся по крайней мере один террорист, которому это не приходило в голову, пока он не прочитал об их исследовании. Уж не знаю, удивит это кого-нибудь из моих читателей или нет (все зависит от степени вашего цинизма), но организация, которая финансировала эту программу, выделив грант на триста тысяч долларов, называется Пентагон.
Однако Сарацин был уверен, что этот потрясающий успех не имел никакого отношения к Министерству обороны США и не являлся заслугой нью-йоркских ученых – они служили всего лишь инструментами. То была воля Аллаха: кто-то синтезировал вирус полиомиелита и открыл дорогу ему, Сарацину. Он в свою очередь создаст с нуля возбудитель оспы, то самый святой Грааль, заполучить который издавна мечтали террористы. Вирус этого заболевания крайне заразен, а передается инфекция простейшим способом – воздушно-капельным путем. Вот почему оспа стала самым могущественным убийцей в истории планеты.