Я Пилигрим
Шрифт:
Мне пришло в голову, что Бен Брэдли станет нашим почтовым ящиком: будет принимать шифрованные сообщения и пересылать их нам. Как только Шептун кончил говорить по телефону, я объяснил ему это. Он засомневался:
– Как, вы сказали, зовут этого парня?
– Бен Брэдли, – ответил я.
– Ему можно доверять?
Шептун давно перешел крайнюю грань усталости, но даже его лицо оживилось, когда я рассказал ему о башнях-близнецах и о том, что` Брэдли сделал для того парня в инвалидном кресле.
– Он настоящий патриот, – сказал я.
– Шестьдесят семь этажей? – переспросил Шептун. – Этот парень не столько патриот, сколько атлет.
Он поднял трубку и распорядился найти и доставить в свой офис Бена Брэдли.
Глава 8
Брэдли спал, когда зазвонил телефон. Он дважды не брал трубку, давая сработать автоответчику, но, когда раздался резкий звук домофона, ему все-таки пришлось ответить. Незнакомый голос у входной двери попросил его немедленно взять трубку.
Марси спала. Бен подошел к телефону и услышал, что внизу его ждет машина. Его вызывали в штаб-квартиру ФБР, которая находилась в центре города. Брэдли попытался выяснить, что случилось, но человек на том конце провода не ответил.
Было два часа ночи. После того как Бен натянул джинсы и толстовку, его посадили в машину и доставили на одиннадцатый этаж того самого неприметного здания, которое я посетил несколькими месяцами раньше. Ночной дежурный привел его в пустую комнату со звуконепроницаемыми стенами и оставил в одиночестве, закрыв за ним дверь. Кроме стула и защищенной телефонной линии, здесь ничего не было. Раздался гудок телефона. Брэдли взял трубку и услышал мой голос.
Я сказал ему, что долго говорить не могу, поэтому он должен слушать внимательно.
– Меня зовут Броуди Уилсон. Я спецагент ФБР. Вы меня поняли?
Надо отдать Бену должное: тратить лишних слов мне не пришлось.
Я объяснил ему, что через несколько часов направляюсь в Бодрум, и вкратце рассказал о смерти Доджа. Бен сразу же стал спрашивать, есть ли тут связь с убийством женщины в «Истсайд инн», но я резко оборвал его: это расследование сейчас не было нашей главной заботой. Я сказал, что дам знать о себе, приехав в Турцию. Его задача будет состоять в том, чтобы, внимательно меня выслушав, передавать сказанное мною, позвонив на телефонный номер из десяти цифр, который я ему сообщу.
– Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь записать мои слова на магнитофон. Полагайтесь только на память и свои пометки, – сказал я даже более резко, чем требовалось. Меня беспокоило, что турецкая версия «Эшелона» прознает, что Бен использует записывающее устройство, и выставит целый лес красных флажков. – Возможно, вас попросят отправить сообщение обратно мне. Порядок действий тот же. Вот номер из десяти цифр.
Я почти закончил диктовать, когда он перебил меня:
– Номер неправильный.
– Нет, все верно, – ответил я раздраженно, поскольку устал как собака.
– Он не может быть правильным, Скотт, то есть Броуди. Такого кода зоны не существует.
– Все правильно, – устало повторил я.
– Нет же, говорю вам… – Коп пытался спорить, но я прервал его:
– Это код зоны, Бен. Просто его никто не знает.
– О! – воскликнул он, а я продиктовал цифры до конца, решив не говорить Брэдли, что теперь у него есть защищенный номер мобильника директора Национальной разведки США, известный еще только пяти лицам, одним из которых был президент.
Сам того не зная, Бен присоединился к сонму избранных.
Глава 9
Шептун тоже все время был на телефоне. Когда я закончил разговор с Беном, он успел уладить множество мелких вопросов – от билета на самолет и кредитных карточек до содержимого карманов Броуди Уилсона.
Самым главным средством превращения этого абстрактного имени в правдоподобную личность должен был стать проработавший уже четыре года ноутбук с большим объемом всевозможных материалов. В нем появятся электронная почта с сотнями старых сообщений как делового, так и личного характера, а также различные документы и файлы, содержащие информацию о предыдущих делах.
– Вам придется вкратце ознакомиться со всей этой чушью во время полета, – сказал Шептун. – Особое внимание уделите файлу с вашими семейными фотографиями. Вы разведены, но имеете двоих или троих детей – точно не помню. Можете выдумывать все, что угодно, о предыдущих расследованиях, но не о своей семье. Я сказал, что вы хороший отец.
– Есть какие-то зашифрованные материалы?
– Информация снабжена паролем и простеньким кодом, но эту защиту достаточно легко взломать. Серьезная шифровка вызвала бы много ненужных вопросов. Вам загружают в ноутбук iTunes, у вас будет также mp3-плеер. Но предупреждаю вас: у этих парней просто ужасные музыкальные вкусы.
– Ну что ж, придется стать фанатом рэпа, – пошутил я. Услышав хруст гравия под колесами машин, я понял, что сотрудники Шептуна разъезжаются по домам, сделав свою работу. – Когда все будет готово?
– К шести утра. Вашу одежду, паспорт и ноутбук завезут на пост охраны, а оттуда принесут на кухню.
Мы уже решили, что я воспользуюсь гостевой спальней Шептуна. Это означало: я имею возможность поспать пару часов до отъезда. Оставалось только возблагодарить Всевышнего за то, что Он дарует мне столько адреналина.
– Такси подъедет в семь, – продолжал мой шеф. – Я организовал для вас одну встречу, еще до того, как вы сядете на самолет. Подробности узнаете, когда получите свои вещи.
Лицо Шептуна побледнело от усталости: он наверняка будет спать, когда меня разбудят. Поэтому лучше попрощаться сейчас.
Шептун взял наши блокноты и флешки, бросил их в камин и поднес спичку. Сомневаюсь, что в учебнике, в главе, посвященной уничтожению секретных материалов, содержатся подобного рода рекомендации, но огонь, по крайней мере, придавал помещению домашний уют. Наши мысли о будущем были теперь уже не столь мрачными.