Я плохо помню чудное мгновенье, Фрумкер Георгий

Я плохо помню чудное мгновенье

на обложку

Фрумкер Георгий

Шрифт:

Марте Литас основательнице и ведущей радио в Чикаго

Прелестней Литас нет, поверь, Хоть обыщись на этой карте. Был в ноябре у вас. Теперь Надеюсь побывать я в марте.

Сергею Пенкину Загадка - отгадка

Так лишь поет один. Кто? Отгадать сумей! Пен, представляешь, кин. Сер, понимаешь, гей.

Эдуарду Лимонову

Очистим Родину от посторонних! Прочь и нехристь, и иудей. Эдик Савенко - ярый сторонник Нац - и -

анальных идей!

На концерт российских “звезд”

Судить не хочется мне строго, Но это все напоминало Бритье свиньи, где визгу много, А шерсти - до смешного мало.

Гомеру (в древней Греции певцов часто называли аэдами)

Гомер, великой Греции поэт, Был в древности ужасно знаменит. Всем представляясь, говорил: - Аэд. Чтоб кто-то не подумал, что аид.

Пальме Александру и Рине (близким друзьям)

Случай совершенно уникальный, Рине трудно скрыть свои восторги. Может совместить: лежать под пальмой И одновременно жить в Нью-Йорке.

Очаровательной Галине Тодд (диктору Русского TV WMNB)

Влюблен в глаза, улыбку и фигуру, За вас пойду в огонь, в пучину вод. Я б грудью лег за вас на амбразуру И той же грудью тут же б лег на дот!

Александру Александровичу Пушкину (нью-йоркскому поэту)

О поэтический злодей! За что стихами нас караешь?! Глаголом жжешь сердца людей, А после - рифмой добиваешь.

Ему же

XX век принес с собой прогресс: Самодержавья сброшены оковы. Есть даже Пушкин. Нету Гончаровой. Да Бог с ней, с Натали… Но где Дантес?!

И опять ему

Он может внять или не внять, Но я замечу едко, Что лучше имя поменять И не позорить предка.

Ф.Киркорову

Вчера послушал диск его. С губ не слетит острота: На зайку всероссийского Запрещена охота.

Саше Петрову пианисту и аккомпаниатору (на фото мы с Левоном Оганезовым)

Чего Лева смотрит сурово, А я улыбаюсь, как псих: Он знал, что я фото Петрову Один подпишу за двоих.

Эдуарду Тополю

Меня писатель, может, не простит, Но я скажу: “Не я. Ни сном ни духом.” Как жаль, что тополь много шелестит. И жаль, что плодоносит только пухом.

Ф. Л.

Он в детстве был и хил и мал, Но часто гири поднимал. И внешний облик изменил - И вот теперь он мал и хил.

Игорю Губерману (надпись на фотографии)

Стареем. Больше курим. Меньше пьем. И платим по распискам долговым. Идет, как говорится, все путем. Да, все путем. Уже не половым.

Жене

Ее счастливей не найдешь окрест: Она несет Георгиевский крест.

Вадиму

Егорову

– Правда, что здорово Слушать Егорова?
– Слушать Вадима Необходимо.

Игорю Губерману

Не уверен в примате - Что первично на шарике? То ли Гарик при мате, То ли маты при Гарике?

Елене Камбуровой

Слушал Вас, прикрывши веки, Не разыгрывая страсть. Очень жаль, что я - не греки : Мне Елены не украсть.

Александру Городницкому

Ах, старый разбойник, ах, старый пират, На море, но больше на суше О, сколько приятностей, сколько услад Вливаешь ты в девичьи уши. Ушами пусть женщины любят, ан масс, Но для поддержания духа Уверен, в них мало тебе и сейчас Невинного органа слуха.

Графоману

Ахматова сказала: “Я - поэт”. Она права. У Вас - следы регресса. Я не хотел бы обижать Вас, нет. Но не поэт Вы. И не поэтесса.

Борису Моисееву

Не знаю, как с этим я справлюсь - Мне душу раздвоенность губит: С одной стороны - бабам нравлюсь, С другой - мужики меня любят.

Эпитафия на могильном камне

Обрел он счастье и покой. Теперь к нему не будьте строги. Ходил с протянутой рукой, И протянул в итоге ноги.

Вовчику и Левчику

Был пародист и был певец. Но совершенству нет преграды. Когда же пара наконец Навечно в цирк уйдет с эстрады?

Александру Буйнову

Шумит народ, волнуется толпа. Все прут к нему - и взрослые, и дети. Не зарастет народная тропа, Коль бюст Буйнов поставит в туалете.

ЭпигДамма, писаная ВладимиДу Вольфовичу во вДемя сильного насмоДка

ЭпигДаф: “Я всем антисемитам как еврей…” Евгений Евтушенко