Я плохо помню чудное мгновенье
Шрифт:
Из окна больничного покоя На толпу взираю обреченных. Лавры не дают давно покоя Хлебникова с… как его… Крученых.
Все сильнее день, все тише мыши, Шире рот, красивее глазницы. Шляпку мамы сдуло вместе с крышей. Все. Привет. Пишу из психбольницы.
Как хорошо грустить, когда камин. И легкое вино сопит в бокале. Зэев Гуфельд .
Как хорошо лежать, когда диван. Приятно отдыхать, когда качалка. Царевне хорошо, когда Иван, А мыться хорошо, когда мочалка.
Приятно выпивать, когда вино. Картины хороши,
У мужества свои законы, своя особенная честь, у мужества свои резоны и свой природный корень “жесть”. Кацо.
У языка свои законы: В словах обычно корень есть. Кацо, поверьте, все резоны Опять грамматику прочесть. Поэт пусть правила увяжет, И там уж - с рифмами на плац! А то случаем кто-то скажет: “В “Кацо” природный корень - “кац”.
Я перекрашиваю стены Из розового в голубой - Невидимые перемены Произошли у нас с тобой. Сергей Коркин
Сначала скрытно. Позже явно, Но было все, как дивный сон… К нам маляр приходил недавно. Красивый. Сильный, как Самсон.
Любимая, здесь нет измены, Но все назначено судьбой… И вот теперь я крашу стены Из розового в голубой.
Он в жизнь совсем не лезет нашу. Я пред тобою чист и гол. Сначал стены перекрашу, А после - поменяю пол.
Я - моторная лодка, Я - встаю на редан.
И где-то вдалеке курлычет стая, А я хочу еще газку поддать. Иван Кузнецов.
“Запорожцем” себя я Ощущаю во сне. Журавлиная стая Прилетит по весне.
И так громко курлычет, Что неслышно мотор… Вроде он и фурычит - Мой несчастный “Запор”.
Добавляю газку я. Крепко жму на педаль. И, здоровьем рискуя, Мчусь в далекую даль…
Тут жена разбудила. “Говорила - не пей! Так газуешь… водила… Напугаешь детей.”
Трясяся, как от электрофореза… Валерий Нудельман
Я спросил у ясе…ся: “Где теперь поэзия? Нам читать подобное просто нету сил”. Тот сказал, трясясяся, Тот сказал, смеясяся: “Ты б еще Валерия, идиот, спросил.”
Посвящение моему поколению.
я вспоминаю красные носки, которые мне подарила мама. Марк Растанный.
Хотя уже давно седы виски, Но память человеческая - сила! Ношу, как галстук, красные носки, Которые мне мама подарила. Нет, запахом нам время не попрать! Я голову высоко задираю… Носки, конечно, нужно постирать, Но ради поколенья - не стираю.
За неименьем фрачной пары В театр пиджак надену старый. И, праздным взглядом не задет, Как говорится, выйду в свет. Илья Рейдерман. Одесса.
За неименьем фрачной пары Жилет я надеваю старый. И, у народа на виду, В консерваторию иду.
При входе показал билет, Но билетер сказал: “Послушай,
Да ну вас, люди, всех к чертям собачьим! Я к чайке ухожу, мы с ней поплачем… Я как-то ночью на корме стоял, Мы шли в Стамбул, на сердце было серо, Она невдалеке на леер села, Я с нею до рассвета прорыдал.
С тех пор мы вместе с ней, с тех пор, как братья… Аркадий Суров.
А ну вас к черту, мелкие людишки! Все вам бы только водка да картишки, Футболы, сигареты, домино. Вот у меня - совсем не те запросы, И мне гораздо ближе альбатросы, Хотя мешает сильно гуано… Летают этих альбатросов массы - Обгадили брам-стеньги и компасы, И испускают сильные ветра… А, впрочем, мы с одним сидели вместе На леере, как будто на насесте, И от души рыдали до утра. Теперь мы с ним повязаны навеки! Вот шли недавно из Варягов в Греки (Вокруг был запах - явно не духи)- И побратались, как родные сестры: Вступил в помет я альбатроса пестрый, А он в ответ - вступил в мои стихи.
Мне любить ли тебя, не трогая, Или тронуть, но не любя,
Мне несложно встать на колени, я Умолять привыкла давно. Но возьму и без позволения, Если это мне суждено. Кира Таюрова. Москвичка.
Мужика подцепила клевого, Хоть, признаться, уже в годах. Только очень уж бестолкового: Он со мною все “ох” да “ах”
Вот осталое поколение! Ну, так чем его тронуть, чем?.. Вот и стала пред ним на колени я, Он наивно спросил: “Зачем?”
Объяснила. Я - честная девушка. Я - московских чистых пород. Но глухим оказался дедушка, И обиделся: “Кто урод?”
Мне несложно встать на колени, я Умолять привыкла давно. Но возьму и без позволения, Если это мне суждено.
Я часто меняю штаны Пастернака На галстук Сельвинского в черную клетку, А завтра я Блоком выйду… Алекс Трудлер
В чем гений? Я вам объясняю толково, Не сможет понять это только невежда: И рифма - пустое, и мысли, и слово. Талант - не при чем. Тут важнее одежда.
Одежда - вот важная сущность поэта. Одежда - Знамение Звездного Знака… Вчера я носок Афанасия Фета Удачно сменял на трусы Пастернака.
И знайте, что как-нибудь днем, в воскресенье Я выйду на площадь в обличьи кумира. И стану писать как Сережа Есенин… Вот только достать бы кальсоны Шекспира.
И это все - в один короткий миг, когда так много нужно передумать, когда к себе уже давно привык, когда об этом неприятно думать.
Фарамазян Игорь.
Да я к себе уже давно привык, Что думать мне? Почесывая чресло, Творю стихи в один короткий миг, Легко рифмуя “кресло” - “полукресло”. Еще могу “решить” - “перерешить”… И что молва мне света - полусвета? Не знаю я, как жить и пережить Великий свой успех полупоэта?!