Я - подводная лодка!
Шрифт:
"Боре", как кораблю 2-го ранга, положен отдельный офицерский камбуз. Но весь экипаж питается из одного котла. Не ахти как густ этот котел: сам искал ложкой мясо в супчике, заправленном гречкой да картошкой, а на закуску - салатик из рубленой капусты, а на второе - пюре с мясной крошкой да компот - штормовой - почти без сахара. Правда, на поход выдают шоколадку, просроченную - из немецкой гуманитарной помощи.
А корабль летит! Гребни волн уносятся, даже не успев поникнуть, будто кобры, застывшие, завороженные иерихонскими флейтами ревущих турбин.
– Еще три часа такого хода, и мы Черное море проскочим от берега до берега, - с плохо скрытой гордостью замечает командир.
Вот
Возвращаемся под вечер, оставив тонущий алый шар солнца за кормой...
"Бора" заступает в боевое дежурство
Во всякий свой приезд в Севастополь спешу на "Бору", узнаю последние новости. Главная новость почти всегда одна и та же - "Бора" в очередной раз подтвердила звание лучшего корабля Военно-морского флота России по ракетной подготовке. А в этот раз ещё одно событие: морякам-черноморцам выдали жалованье за июль. По нынешним временам - праздник... Командиру штурманской боевой части Алексею Крючкову присвоили очередное воинское звание "капитан 3-го ранга", а баталеру главстаршине Игорю Голубу командир корабля вручил на торжественном построении погоны мичмана.
И еще. "Бора" готовилась заступать в боевое дежурство. На месяц. А это значит, что все тридцать суток экипаж будет жить в ежеминутной готовности выйти в море по первому приказу или вступить в бой с воздушным противником, не отходя от причала. Такова флотская служба. Что бы там ни разглагольствовали политики о новом оборонном мышлении, а ракеты надо держать на "товсь!".
Последний раз "Бора" отрывалась от осточертелой стенки в июле - в День Военно-морского флота. Ее стремительный пятнисто-хищный корпус лицезрели севастопольцы и гости парада. Поразить их видом полного хода не удалось: во-первых, в закрытой бухте не особенно разгуляешься, а во-вторых, и это, увы, главное, - на лет под турбинами нужны многие тонны остродефицитного топлива, поэтому шли под дизелями, как и обычные тральщики.
Даже бочки без вина рассыхаются до дна, что же говорить о сложнейших кораблях типа "Боры", которым хоть раз в полгода дозарезу необходимо "размять" лопатки турбин? Механизмы, как и люди, от бездействия закисают. Вот и вынашивает, продумывает, просчитывает на компьютере командир "Боры" капитан 1-го ранга Николай Гончаров предерзкий план. Суть его вот в чем. Есть на Балтике точно такой же ракетный корабль - "Самум". Он только что спущен на воду и ещё не прошел всех положенных государственных испытаний. Экипаж "Боры" берется перегнать его в Севастополь, отработав по пути всю положенную программу. И убили бы сразу трех зайцев: деньги, отпущенные на госиспытания, покрыли бы расходы на переход, экипаж приобрел бы бесценный опыт и морскую выучку, и, наконец, в составе Черноморского флота России появилась бы тактическая единица в составе двух сверхбыстроходных кораблей, что, несомненно, подняло бы и боевые возможности черноморцев, и их боевой дух. Да и демонстрация российского флага в европейских водах - тоже не последнее дело. Впрочем, не только флага, но и самой уникальной техники. Чем не реклама Росвооружения?
Пока предложение Гончарова изучается в высоких штабах, "боровчане" все же не унывают. Тонус корабельной жизни высок. Это чувствуется во всем: и в лихости вестовых и посыльных, в отменной покраске корабля, и в хорошо подогнанных шинелях и бушлатах верхней вахты. Энергию источает сам командир. Николай Гончаров по знаку зодиака - Овен, огненный знак. В кают-компании вывешен его афоризм: "Брошенные вожжи не натянешь!" И рядом заповеди для офицеров:
"Теперь ты офицер ракетного корабля "Бора" - офицер, избранный своей страной. Шагай как офицер, думай как офицер! Действуй как офицер! Будь офицером!"
Их автор - помощник командира по воспитательной работе капитан 3-го ранга Виталий Ермолаев. Его же перу принадлежат и максимы для матросов:
"Матрос должен верить в себя!
Экипаж должен верить в свои силы!
Корабль должен верить в своего командира!
Флот должен верить в свою страну!"
Так и хочется добавить: "Страна должна любить свои корабли". Все это - аксиомы. Все это верные, точные слова... Но слово словом, а там, где требуется действо, командир знает, как поступить.
– Сколько раз говорил мичманам - молодые ведь парни: "Наведите порядок в своем бедламе!" Не пронзил. Взял дымовую шашку, зажег у них в тамбуре и сыграл пожарную тревогу. Только когда хорошо прокашлялись проняло. Теперь в мичманской четырехместке идеальный флотский порядок.
Матросов на "Боре", как и на большинстве черноморских кораблей, не хватает до полного штата. Поэтому приборку делают все, не глядя на лычки и звездочки. Нет худа без добра - у офицеров больше возможностей глубже узнать своих подчиненных. В расчет воспитательной работы берутся теперь конкретные социально-семейные факторы каждого члена экипажа. У Ермолаева лежит под стеклом рабочего стола список личного состава, разбитый на графы: "призваны из многодетных семей", "из неполных семей", "воспитывались без родителей", "призваны с дефицитом веса"... Честно говоря, картина открывается весьма безрадостная. А ведь с этими педагогически запущенными, обделенными семейным теплом парнями работать в первую голову ему, "корабельному Макаренко" Виталию Ермолаеву. Тут и приходит на помощь великая сила всенародной поддержки.
На полке в командирской каюте - полное собрание сочинений Пушкина. Гончаров перехватывает мой взгляд.
– Это дар "Российской газеты", наших шефов из Москвы. С их легкой руки у нас теперь новые шефы появились. Пишет нам один дед из белорусского города Барановичи, бывший моряк с североморского эсминца "Гремящий", Василий Иванович Картавый. Следит за нами по газетам и посылки присылает: то носки вязаные, то банку меда. Я ему регулярно отвечаю. Еще пишет дедуся из Питера по фамилии Кубышкин. Подбадривают нас. Гордятся нами. Это греет.
На командирском компьютере стоит стакан. В стакане свечи. Это когда городские энергетики вырубают по вечерам свет (в Севастополе жесточайший режим расхода электричества), корабль обесточивается, и Гончаров зажигает в каюте свечи, как во времена ушаковских парусников.
– А экипаж в такое время мы выводим на стенку и занимаемся строевой подготовкой. Приходится... Мало ли что матросу в темноте в голову придет?
А пока свет, слава богу, не отключили, и по кораблю гуляет вкуснейший запах жареного лука - с камбуза, свежей краски, соляра и чего-то авиационного, чем пахнут только самолеты и такие корабли, как "Бора". Гончаров утверждает, что в мире их всего десять. Причем восемь из них паромы, и только два - российские боевые корабли.
... Сразу же после спуска флага грянули колокола громкого боя.
– Большой сбор!
Экипаж ракетного корабля в шинелях и бескозырках выстроился на причальной стенке по боевым частям. Командир дивизиона капитан 2-го ранга Лей чеканит перед строем высокоторжественные слова:
– Приказываю заступить на охрану морских и воздушных границ Российской Федерации... Боевая тревога!
Грохочет сходня, перекинутая с причала на корму. Матросы разбегаются по боевым постам. В ужасе шарахаются корабельные коты-крысоловы.