Я пришел, чтобы судить
Шрифт:
Ксения тихонько пошевелилась рядом, и Антон заметил, что девушка зябко прячет ладошки под мышки. Было в самом деле свежо. Он снял куртку и молча набросил ей на плечи. Ксения посмотрела на него с тихой мягкой улыбкой. От этой благодарной улыбки у него внутри что-то сдвинулось, ему захотелось сделать еще что-то, и рука Антона, державшая воротник куртки, так там и осталась, только медленно сползла по девичьему плечу.
Почувствовав его объятия, Ксения медленно повернула к нему лицо и склонила голову, прикасаясь щекой к его плечу. Лицо было так близко, что Антон ощущал ее дыхание. Он прикоснулся другой рукой к ее щеке, провел по нежной коже, видя, как блаженно прикрылись
И ничего не произошло, не закипела кровь, не ударила в голову, не заставила впиться поцелуем в мягкие губы, сжать в объятиях податливое тело. Может, все равно надо начать ее целовать, подумал Антон, ведь ждет же. Он понимал, что надо, и все равно не мог преодолеть какой-то барьер.
Ксения выпрямилась, запахнула плотнее куртку и стала молча смотреть на воду. Это было очень похоже на обиду. Наверняка ее сейчас мучает стыд, что так наивно подставляла губы для поцелуя. Вроде как навязывалась, а он не хочет. И пауза слишком затянулась.
– Говорят, ты там бурную деятельность развернул у себя в отделе? – с какой-то горькой усмешкой вдруг первой нарушила молчание Ксения.
– Да… пытаюсь кое-что изменить, улучшить.
– А ты уверен, что нужно улучшать? Что, до тебя было плохо?
– Почему плохо? – равнодушно пожал плечами Антон. – Было не слишком рационально.
– По-моему, ты слишком настраиваешь против себя людей, Антоша. Тебя как только не называют: и карьеристом, и выслуживающимся, и блатным. Говорят даже, что твой папа генерал, что тебя сюда направили звание и должность отрабатывать и через несколько лет ты станешь начальником РУВД. А потом тебя в область заберут на генеральскую должность.
– Смысл? – спросил Антон, думая совсем о другом.
– Вдали от посторонних глаз и начальства, в тихом районе да на полковничьей должности. Ни тебе нареканий, ни тебе недостатков, которые всем бросаются в глаза. Выслуживай себе срок и в ус не дуй.
– Стоп, стоп, стоп! – Антон словно очнулся. – Ты чего говоришь, Ксеня? Ты что, тоже так считаешь?
– Да какая тебе разница, как я считаю? – ответила девушка, и теперь Антон точно уловил в ее словах тень обиды.
– Большая, Ксенечка, очень большая. Мне очень важно, что ты обо мне думаешь, потому что на всем белом свете у меня нет ни одного близкого человека. Ты самый родной мне человек, ты единственная, с кем я могу свободно говорить, кому могу открыть душу.
– Что-то непохоже, – тихо сказала девушка. – За столько времени ты мне ничего о себе так и не рассказал.
– Да, – согласился Антон и убрал руку с плеча Ксении. – Да, я ничего тебе не рассказывал. Сейчас расскажу, но очень прошу тебя – не перебивай, не переспрашивай. Только слушай, а то мне очень трудно говорить об этом, все равно что еще раз пройти все эти годы заново. Да и никому я об этом ни разу в жизни не рассказывал.
Девушка испуганно посмотрела на Антона. Что-то в его голосе было такое, что заставило ее сердце больно сжаться. Что-то открылось в этом симпатичном парне, о чем она и не подозревала. Что-то незнакомое, чужое и даже страшное. И опять она не знала, как себя вести, как реагировать, что думать об этом непонятном человеке.
Ксении было очень стыдно за свой порыв, которого Антон не понял. К счастью. И чисто по-женски стыд за свой порыв обратился в раздражение против мужчины, который ему не поддался. Красавчик, женщины на таких вешаются. И высок, и фигура статная, профиль точеный, и светлые волосы красиво и небрежно спадают на лоб, и этот взгляд серых
За все время их отношений Антон ни разу не позволил себе никаких вольностей, что стало даже задевать. Может, я ему как игрушка нужна, ведь городской парень, привык к иным отношениям, думала Ксения, понимая, что на самом деле все далеко не так. Какая игрушка, если ни разу не обнял толком, не лез целоваться, не потащил в постель. И опять получалось, что она глупая курица.
А сейчас! Ведь так нежно и ласково накинул куртку, а как за плечо осторожно обнял, чуть прижал к себе. Сильные руки! Захотелось, чтобы он прижал ими к себе, захотелось ощутить его губы на своем лице, на своих губах. Ведь начни страстно целовать, начни в тот момент ласкать ее, и поддалась бы. Одно только слово во время поцелуев и ласк – пойдем ко мне, и пошла бы. И вот все кончилось. Один братский поцелуй в уголок губ, и все! Что же он за человек такой?
Иногда Ксения даже подумывала, что Антон гей и что к ней у него в самом деле дружеские чувства, не более. Но естеством понимала, что такой парень не может быть геем. Мужиком от него веяло, настоящим мужиком. Она вдруг поняла, что совсем не слушает, о чем Антон рассказывает, а посмотрев на него, испугалась. Лицо Антона было страшным. И рассказывал он страшные вещи.
Начало лета две тысячи второго года выдалось жарким, только часов в шесть или семь вечера наступала долгожданная прохлада. Сказывался резко континентальный климат Екатеринбурга. Корпоративная вечеринка в фирме «Эдельвейс», где Валентина Копаева работала бухгалтером, была назначена на восемь вечера в ресторане. Это был ежегодный корпоратив, праздновали день фирмы, и начальство щедро выделило деньги на торжество. Столы ломились, выпивки было море, программа тоже стоила хороших денег. Самый модный в городе ведущий и даже два стриптизера.
Валентина Ивановна в свои тридцать пять была женщиной очень привлекательной. Великолепная фигура и не менее великолепный вкус, с которым она одевалась. Многие не понимали, как такая эффектная женщина до сих пор живет одна. Большинство мужчин давно уже выяснили, что с мужем Валентина разошлась больше десяти лет назад и больше замуж не выходила. Что она воспитывает взрослого сына Антона и души в нем не чает. Многие пытались флиртовать, подкатываться с намерениями более серьезных отношений, но Копаева только смеялась и шутила. Женщины перешептывались, предполагая, что нахлебалась, видать, Валентина в несчастном браке так, что до сих пор никому из мужиков не верит. Кто-то считал, что она по натуре холодная, не очень ей мужик и нужен. Переключилась на воспитание сына, и ей этого в жизни достаточно.
Были среди мужчин в их фирме и такие, кто не оставлял попыток сблизиться с эффектной соблазнительной женщиной. Среди мужчин в их фирме тоже Валентину обсуждали, но там преобладали совсем иные предположения. Фигурировали в них и просто тайные любовники, и тайные любовники высокопоставленные. И даже мелькали предположения о наклонностях Копаевой к лесбиянству, которые проявились уже в зрелом возрасте.
Недавно в «Эдельвейсе» появился новый начальник отдела маркетинга. Мужчина молодой, видный, современный и продвинутый во всех отношениях. Говорили, что шеф к нему очень благоволил, ценил и чуть ли не переманил у конкурентов или из другой солидной фирмы. Звали его Михаилом Букиным, но всем он представлялся как Майкл.