Я пришел, чтобы судить
Шрифт:
– Ну-ка, поясни, что там у тебя с временной должностью?
Теперь Антон разглядел крупное лицо и кустистые брови над хмурыми глазами. Взяв себя в руки, чтобы не грубить в этой бестолковой, на его взгляд, ситуации, Антон терпеливо стал объяснять, что прибыл такого-то числа по распределению, что полковник Кулевец попросил его выполнить некое оперативное задание, что на эту должность Антон назначен временно потому, что ему еще не подыскали штатной должности в оперативном подразделении. Заодно опять напомнил, что действовал с этими троими исключительно сообразно ситуации, которую застал.
– Ты, смотрю, парень умный, образованный, – заметил капитан с издевкой в голосе. – Соображаешь, что приехал в незнакомый город, что ничего и никого тут не знаешь? У тебя что, мозгов не хватило посидеть тихо и незаметно, пока не назначат на должность и не введут в курс дела?
– А почему вы разговариваете со мной в таком оскорбительном тоне? – холодно спросил Антон. – Кто вам дал право хамить другому офицеру?
– Офицер, е… – сплюнул капитан. – Говно ты на палочке! Нахватались умных слов… Ты мне тут никто! Это моя территория, и я тут царь, Бог и отец! Запомнил? Знаешь, кого избил сегодня? Знаешь, чей это сынок?
– Мне плевать, чей это сынок! – ледяным тоном ответил Антон. – Плевать, кто он, кто его родители и кто ты сам! В твоем царстве, царек, творятся мерзкие дела по ночам. И свой рапорт по поводу сегодняшнего я лично отнесу начальнику Управления.
– Ты мне… – Капитан буквально захлебнулся от возмущения такой наглости молоденького сопливого лейтенантика. – Ты еще указывать будешь… да ты…
– Буду, – спокойно, но веско проговорил Антон. – И указывать буду, и впредь пресекать буду. Можешь целоваться со своим Евлампиевым, с его сынком. Понял?
– Ну, смотри, – прошипел капитан, – пожалеешь о своей глупости. Локотки бы кусать не начал.
Антон молча открыл дверцу и спрыгнул на асфальт. Смысла продолжать этот разговор он не видел, а удовольствия от того, чтобы сидеть и обмениваться оскорблениями, никогда не испытывал. Ничего, будет день, будет и пища. Завтра выясним, кто такой этот Жарков и кто такой Евлампиев, которому все можно в этом городе. И что вообще тут можно, а что нельзя.
Глава 5
То, что его жизнь здесь не будет спокойной, Антон полагал с самого начала. И ушлые гибэдэдэшники, и стычка в кафе со сдачей в дежурную часть типа с пистолетом, и особенно вчерашняя стычка и конфликт с участковым, все это говорило о том, что он, Антон, вошел в Каменск, как слон в посудную лавку. А за случившимся вчера маячила еще и загадочная личность по фамилии Евлампиев, которая имела, очевидно, в городе и вес, и влияние.
Собственно, обо всем этом Антон успел подумать ночью по пути домой. И на всякий случай пошел он к своему новому жилищу не прямым путем, а, внимательно проверяясь, окольным. В преддверии будущих неприятностей и сложностей кое с кем в городе, стоило подстраховаться и местоположение своей «норы» сохранить в тайне.
В Управление Антон заявился без пяти восемь утра. Подтянутый, свежевыбритый, он стоял у окна в коридоре возле дверей кадровой службы и, заглядевшись на кучу галдевших и что-то деливших под окном воробьев, чуть было не пропустил звук каблучков на лестнице.
– Доброе утро, Ксения, – со значением в голосе поздоровался Антон.
Девушка вскинула на него брови и остановилась с напряжением во взгляде. Ну, точно, удовлетворенно подумал он, не знает, как относиться к нашей прошлой и единственной прогулке по городу.
– Я специально пришел пораньше, чтобы застать вас одну, – продолжил он с мягкой улыбкой.
– Да? И зачем? – с напускным равнодушием спросила Ксения, двинувшись к своему кабинету и доставая на ходу из сумочки ключи.
– Хотел сказать, что мое секретное задание окончено, что теперь я, наверное, приступлю к обязанностям на какой-то постоянной должности и у меня будет возможность пригласить вас куда-нибудь вечером.
Фраза получилась насквозь фальшивой и наигранной. И Антон, смутившись, решил исправить впечатление:
– Я правда не мог вырваться, Ксеня. – Неожиданно для себя он произнес ее имя так, как произносил только мысленно. Не Ксения, а Ксеня. Так было гораздо мягче, нежнее и больше подходило к образу девушки.
– Вы так говорите, словно уверены, что я соглашусь или что…
– Ксень, ну не надо, – перебил девушку Антон, – пожалуйста. За эти дни я два раза был в Управлении, но оба раза слишком поздно. А в тот вечер, что мы гуляли с вами, мне было очень хорошо. Вы ждали, что я позвоню или встречу вас на улице, но я в самом деле не мог. Я обязательно расскажу, чем занимался. В этом нет ничего секретного, но дело было очень важное и хлопотное.
Девушка смотрела на Антона со спокойным равнодушием, но ему показалось, что она все-таки чего-то ждет. Если бы он ошибался, она давно бы уже выставила его вон. И Антон решился. Прижал обе руки к груди и выпалил:
– Ксенечка, вы мне очень нравитесь! И я приглашаю вас на свидание.
– Ну что с вами делать, Антон, – наконец улыбнулась девушка. – Ваша искренность и непосредственность не дает повода усомниться. Честно говоря, я была в некотором недоумении от того, как вы неожиданно пропали.
– Я не сказал, что три раза ночью проходил под вашими окнами. И даже немного постоял, в надежде, что вдруг откинется занавеска и мелькнет знакомый милый образ. И я бы помахал рукой, а вы бы помахали мне в ответ. А потом…
– …вы напросились на чашечку кофе, – добавила Ксения.
– Кофе на ночь я не пью, – ответил Антон и клятвенно заверил: – Для спокойного и безмятежного сна достаточно увидеть желанный образ и милую улыбку, адресованную тебе.
– Вам бы рыцарские романы писать…