Я пришел, чтобы судить
Шрифт:
А еще Антон уловил, с каким выражением лица гости разговаривают с полковником и какие взгляды иногда бросают в его сторону. Сначала ему показалось, что это уважительные взгляды и бережное отношение к уважаемому и заслуженному человеку. Но потом он понял, что взгляды всего-навсего снисходительные, порой даже насмешливые, и образ «свадебного генерала» прочно утвердился в голове у Антона. Точнее, «свадебного полковника».
Приглядывался он и к личностям в компании Ольги. Расспрашивать, кто у кого родители и чем занимаются, он не собирался и по многим признакам смог определить и без расспросов, что это дочка или сыночек бизнесмена, а этот или эта –
На озерах в самом деле было красиво. Когда-то тут построили несколько плотин, и река разлилась. По весне талыми водами заполнились низины в пойме, может, и родники помогли, но со временем образовалась цепочка красивых небольших озер с поросшими мягкой шелковистой травой пологими берегами в окружении молодого елового леса. Сюда частенько съезжались из города любители активного отдыха, и по выходным по берегам можно было насчитать по два-три десятка машин, а на траве возле каждой – расстеленные одеяла, пледы, расставленные разборные столы и стулья.
А потом все неожиданно пришло к концу. Рекунов сказал, что завтра утром надо отвезти Ольгу домой в Екатеринбург и на этом его миссия телохранителя завершается.
Наступило утро. Девушка вместе с двумя сумками была загружена в машину, короткое прощание, и Антон выехал за ворота. Ольга была, по обыкновению, в приподнятом настроении и всю дорогу болтала. Оказывается, ее ждала поездка на море, и она была вся в предвкушении. Антон не стал испытывать судьбу и повез девушку по федеральной трассе Челябинск – Екатеринбург. Дорога оказалась перегруженной, целые вереницы груженых «КамАЗов» заставляли периодически плестись за ними со скоростью шестьдесят-семьдесят километров в час до очередного удобного для обгона места. Но Антону спешить было некуда.
Под руководством Ольги он, при его минимальном опыте езды по большому городу, смог без приключений добраться до нужного места. Благо она жила не в центре, а в одном из современных районов новостроек.
– Ну… пока, – засунув руки в карманы курточки, сказала Ольга, когда сумки были выгружены и они стояли возле ее подъезда.
– Пока, – улыбнулся Антона. – Счастливо тебе отдохнуть на море.
– А ты на будущий год меня опять поохраняешь? – спросила она, и в ее глазах мелькнула хитринка.
– Ну, если только ваша семья опять вляпается в какую-нибудь историю.
Оля некоторое время с улыбкой смотрела на своего телохранителя, потом шагнула вперед и неожиданно обняла его за шею.
– Ладно, езжай, супермен, а то начальство выговор объявит. – И, схватив сумки, почти бегом кинулась к двери, магнитным ключом открыла ее и скрылась в подъезде.
Ну вот, вздохнул Антон, и эта в меня влюбилась. И что у них за возраст такой влюбчивый?
Глава 4
Антон свернул на Сибирский тракт и погнал машину в сторону объездной дороги. Прошло десять лет, а в памяти всплывали картины тех событий, и казалось, что все было совсем недавно. Мама была родом из поселка Лечебный, поэтому ее похоронили на Сибирском кладбище. Вот так же мелькали тогда за окнами ритуального автобуса городские окраины. Поселки, состоящие сплошь из маленьких деревянных одноэтажных домов, поселки из трехэтажных и пятиэтажных домов. И лес, кругом лес.
Антон сидел рядом с гробом, в котором
Антон смотрел на улицу, на проползающие мимо поселки. В домах уже кое-где горел свет, потому что коротким зимним днем рано темнеет, и очень остро чувствовалось, что вот и здесь живут люди, здесь чей-то дом, сидят сейчас в тепле, пьют чай, смотрят телевизор. И от этих мыслей сердце Антона сжималось с такой болью, что хотелось плакать.
А потом кладбище. Автобус долго вилял среди деревьев, пока не выехал к нужному участку. Все вышли из автобуса, на табуретки поставили гроб, открыли крышку для прощания с покойной. Антон как завороженный смотрел на черную землю возле черной ямы, а вокруг искрился белый-белый снег. Говорят, ему стало плохо, наверное, поэтому он почти не помнит сцену захоронения. И, наверное, поэтому у него осталось в душе ощущение вины, что он толком не посмотрел маме в лицо перед тем, как заколотили крышку и опустили гроб в могилу. И теперь Антон старался при каждом удобном случае съездить на кладбище и посидеть у могилы мамы, поговорить с ней.
Он уезжал с кладбища в ином состоянии, как будто силы набирался. У него появилась цель, и эти поездки помогали идти к этой цели долгие годы. Идти твердо, хладнокровно.
Антон посидел немного в машине, не заводя двигатель. Сегодня он ощущал себя совершенно по-новому, чувствовал себя, наконец, взрослым.
– Ну, здравствуй, взрослая жизнь! – сказал он громко сам себе. – Я к тебе готов. А ты готова встретить меня?
Усмехнувшись облаку в форме головы собаки, зависшему над кронами деревьев, он завел мотор и выехал на шоссе. Думалось легко и свободно, потому что мысли вернулись к сегодняшнему дню, к взрослой работе, к взрослой жизни.
Антон покосился на пустое пассажирское сиденье, где недавно сидела Ольга, и мысли снова вернулись к девушке. Сегодня она очень искренне и просто с ним попрощалась возле подъезда и открылась немного в ином свете. Своенравная избалованная девчонка, но что-то в ней было интересное. Как она тогда, во время их первого знакомства, игриво на него смотрела, как на нее нахлынули фантазии и сравнение ситуации с фильмом «Телохранитель», а его с актером Кевином Костнером. Внешне Антон на американского актера совсем не похож, да и Ольга на певицу-негритянку тоже, однако для романтической натуры девочки это ничего не значило.
Он вспомнил, как она просила поцеловать ее. Потом, спустя какое-то время, сделала попытку затащить его в постель. Была Оля девственницей или нет, серьезная это была попытка или простое заигрывание, он так и не понял. Но к угрозе, что Оля расскажет отцу, будто Антон ее домогался, он отнесся спокойно. Со временем девушка остыла или специально делала вид, что Антон просто один из обслуги. Он снисходительно снес и это. А потом сегодняшнее прощание. Вообще-то, если честно, были мгновения, когда он начинал поглядывать на Олю как на сексуальную девушку. Правда, ему быстро удавалось гасить в себе этот интерес.