Я пришел, чтобы судить
Шрифт:
Лапин Н. А., 20.03.2002
Федоров О. С., 10.06.2002
Акимов С. Г., 30.05.2002
Значит, вот так? Подавись, гад, да? Пришла, швырнула? Одолжение сделала. А я-то думал, простила! Поняла и простила! Антон сжал голову руками. Ну почему-у? Почему все так по-дурацки! Как же ей еще объяснить? Нет, все! Надо идти к ней домой, надо останавливать посреди улицы и доказывать, говорить, убеждать.
Он снова посмотрел на листок. Но это потом, это терпит, а сейчас фамилии. И снова все второстепенное отошло на второй план. До него вдруг дошло, что цель-то вот она, перед ним лежит. Десять лет он шел к ней, и вот она! Трое? Глаз сразу зацепился за последние цифры на каждой строке. Все прибыли в 2002 году.
Николай Алексеевич Лапин был начальником уголовного розыска. Антон вспомнил лицо этого молодого крепкого мужчины. Коренастый, крепкий, широкоплечий, с крестьянским умом и таким же говором. Судя по цифрам, он в Управление пришел в марте, а это слишком рано. Тот мерзавец никак раньше мая перевестись бы не успел. Маму убили в мае, в начале. Да и лет ему сколько? От силы, тридцать. Не мог он участковым работать в двадцать лет.
А вот Федоров мог. И прибыл в июне, и было ему тогда тридцать с небольшим, и лицо у него противное. Очки эти в тоненькой оправе, нос этот бледный, и все время потный, как будто постоянно волнуется. Нет, это предвзятое отношение, при чем тут нос? А вот то, что подчиненные его не любят, это о многом говорит.
Акимов. Как раз в мае прибыл, по возрасту тоже подходит, ему тоже было тогда тридцать с чем-то. Но на насильника и убийцу он совсем не похож. Хотя что это я? Стал поклонником некогда знаменитой и модной теории итальянского психиатра Чезаре Ломброзо? Просто у Акимова лицо приятнее, вызывает больше доверия. Его трудно представить совершающим преступление, а вот Федорова за этим занятием представить легко. Ладно, решил Антон, разрывая листок на мелкие кусочки и бросая в корзину для мусора, пока у меня двое претендентов, а это лучше, чем ни одного. Разберемся, господа подполковники!
Лапина Антон увидел в столовой около двух часов дня и решил воспользоваться этой случайной встречей. Майор был в числе тех, кто участвовал в том пикнике, который организовывал Сахно и на который был приглашен Антон. С начальником розыска они сошлись сразу. Молодой майор и пил с удовольствием, и с таким же удовольствием общался. С Антоном практически все в Управлении общались охотно, как будто показывали свое к нему уважение. И причина тому лежала на поверхности. Кое-кто ее даже не скрывал, а озвучивал. Все видели, что у лейтенанта Копаева с первого дня прибытия в Управление были какие-то особые отношения с полковником Кулевцом. Как-то по-свойски, по-отечески начальник Управления здоровался с Копаевым. Это наводило на мысль, что у них существует связь иная, нежели просто служебная. Некоторые полагали, что Антон Кулевцу дальний родственник, другие, что Кулевцу звонили из области и велели молодого лейтенанта приблизить и опекать. Вдобавок вчерашний выпускник вуза сразу стал заместителем начальника отдела, да еще с ходу засыпал всех нововведениями и предложениями.
И уж конечно, довольно быстро распространились слухи, что лейтенант Копаев на короткой ноге с мэром города. Кое-кто видел, как Рекунов здоровается с ним за руку, похлопывает по плечу, как старого знакомого, как они улыбаются друг другу. Разумеется, Антону негласно отвели роль потенциального рекуновского зятя.
– Можно? – спросил Антон, держа перед собой поднос.
– Садись, садись! – с улыбкой кивнул Лапин на свободный стул. – Как жизнь, как служба?
– Потихоньку, – пожал плечами Антон, расставляя на столе тарелки. – Служба у вас, а у нас бумажная рутина.
– Ну и переходил бы к нам. Чего в канцелярщину ударился?
– Да бог с тобой, – отмахнулся Антон. – Какой из меня оперативник? Я же теоретик чистейшей воды. Мне бы время просидеть, пока на кафедре место освободится.
– Не скромничай! – засмеялся Лапин. – Я помню, как ты отличился, еще к нам не доехав. С этими грабителями. А в районе двух бегунов взял? Тебе, Антон, просто везет на такие дела, ты их притягиваешь к себе. Так что подумай!
– Да ладно! Чего я притягиваю? У вас и без меня эксцессов хватает. Вон, вчера, говорят, перестрелка в городе была. Разборки или вы кого-то брали?
– У нас вчера, между прочим, две перестрелки было, – посерьезнел майор. – Моего парня ранили, лежит сейчас в больнице.
– Серьезно ранили?
– Нет, не очень. Крови много потерял, а так рана пустяковая – пуля плечо пропорола. – Лапин показал пальцем, как пуля попала в плечо, вдруг сплюнул и рассмеялся: – Тьфу! На себе не показывают.
– А еще что за стрельба была?
– А еще в центре. Разбираемся пока. Два трупа осталось на месте, а с кем стрелялись, неизвестно.
Майор был слишком лаконичен. Это вполне объяснимо, дружба дружбой, а детали разбалтывать последнее дело. Но Антону достаточно было и того, что Лапин показал рукой, как и под каким углом в плечо его сотруднику попала пуля. Уж таких совпадений в жизни не бывает. Именно так Антон всадил пулю тому типу, который стрелял в него вчера из машины. А майор улыбается. Или не знает, или знает и даже при делах, но настолько циничен? И насчет двух перестрелок сейчас врет. А может, и не врет, может, его оперативник так сказал, указал на другое место, где на пулю нарвался, а сам криминальными делишками занимался. В принципе могло быть и такое, что начальник уголовного розыска не знал всего о своих подчиненных.
– Жалко, – вздохнул Антон, неторопливо зачерпывая ложкой суп. – Места здесь хорошие. Природа, благодать. А стрельбы как на фронте. Ты сам-то давно в Каменске? Или местный?
– Считай уже, что местный! Лет десять как прибыл. Начинал с милиционера, потом заочно учился, потом участковым год проработал в Алексеевке, сюда опером перешел. Теперь вот до начальника дослужился.
– Значит, ты просто к этой природе привык, – заключил Антон с понимающим видом. – Это мне, городскому парню, все в новинку и душу радует. А вы тут привыкли уже, не замечаете красоты. Я слышал, конечно, в Екатеринбурге, что тут зверья полно, но чтобы олени и лоси запросто дорогу переходили, чтобы на медведей легально разрешали охотиться и в ста метрах от города можно лису увидеть, не представлял. Здорово!
– Да, тут ты прав, – согласился Лапин. – Коренные жители к природе относятся не так, как городские. Привычные, выросли в ней.
Антон поддерживал начатый им разговор о местной природе, а самого разбирал смех. Невольно получилось совсем как у Штирлица. Как там в фильме говорилось за кадром? Важно не только, как начать нужный разговор, но и как выйти из разговора. Запоминается последняя фраза. Если теперь Лапина спросят, о чем они разговаривали за столом, он ответит – о природе. Антон не удержался и прыснул в ложку.
– Ты чего это? – удивился Лапин.
– Да вот о природе и охоте заговорили, – стал выкручиваться Антон, – я и вспомнил один анекдот.
«Английский лорд в роскошном домашнем халате с трубкой и бокалом грога за книгой у себя в библиотеке. Входит слуга:
– Простите, сэр, но в дом забрался грабитель.
– Что вы говорите, Джеймс! Какая наглость с его стороны, ведь я член парламента. Необходимо наказать наглеца! Джеймс, принесите мне из кабинета ружье… и охотничий костюм.