Я пришел убить хорвата
Шрифт:
Я понимал, что злоупотребляю словом «конкретно», но никакого другого, более точно отражающего суть разговора, понятия на язык не подворачивалось.
Похоже, переход беседы в конкретное, я усмехнулся про себя, вновь обратившись к этому слову, русло устроил и братьев. Даже младшего, хотя он по-прежнему глядел куда-то в сторону.
— Давай. Итак, вот чего мы от тебя хотим. Ты заканчиваешь воевать, берешь дозволу, уезжаешь отсюда и увозишь в Россию нашу сестру, — четко изложил план средний брат.
Дозвола — это разрешение на право покинуть зону боевых действий, да и
— Допустим. А дальше?
То, что я сюда приехал по подложному паспорту, что мне пока нет обратного пути на Родину, говорить им пока не стал. Не время и не место. Неизвестно, как они могут использовать это мое признание, скажем, в пропагандистских целях.
— Дальше, Костя, как сам сочтешь нужным, — туманно ответил Мюрид.
— Не понял.
Я и в самом деле не понял ответ. Что значит «как сочтешь нужным»?
Братья — старший и средний — переглянулись. И я понял, что сейчас мне предстоит узнать еще одну новость. Не люблю я узнавать новости, которые я не жажду узнавать. Сколько же они мне их еще припасли на сегодняшний день?
— Ну, что там у вас еще?
Мюрид молчал, тоже отвернувшись. Инициативу разговора пришлось брать в свои руки среднему.
— Дело в том, Костя, что для того, чтобы наша сестра уехала с тобой, ты должен на ней жениться.
Очень мило! Так в той старинной русской присказке: без меня женили…
— А если я уже женат? — спросил я глупо.
— Ты только что сказал, что ты холостой, — усмехнулся средний брат. — И потом ты, капитан, довольно известная личность у нас, так что мы про тебя кое-что знаем. Ты холост, так что этот аргумент не проходит.
Тут опять сорвался, не выдержал младший брат.
— Слушай, ты, — он опять уставился мне в глаза своими неестественно зелеными на смуглом лице глазами. — Тебе, старику, предлагают жениться на красивой молодой девушке, которой ты не стоишь! Так чего же ты еще хочешь?..
И тогда я задал главный вопрос. Я, наверное, должен был задать его раньше. А, может быть, и вообще не должен был его задавать. Но я спросил. Причем, спросил только теперь.
— А как к вашему плану относится сама Мириам?
На мой вопрос ответили двое из братьев. Они сказали практически одно и то же. Только тон у них при этом очень разный.
— Она согласна, — торопливо ответил Мюрид.
— Она согласна, — с подчеркнутой неприязнью сказал младший.
…Я никогда не понимал мужчин, которые, будучи уже в возрасте, женятся на молоденьких девочках. Ясно же, что она, молоденькая девушка, не может выходить замуж за пожилого мужчину без неких корыстных побуждений. Даже если вдруг между ними вспыхнет обалденная любовь. Мужчина, как обладатель и носитель мужского интеллекта, должен понимать, что через сколько-то лет он перестанет быть полноценным мужчиной, а нынешняя молоденькая очаровашка, с восторгом и преклонением глядящая на него снизу вверх, станет зрелой женщиной, нуждающейся, помимо всего прочего, в регулярном, скажем так, интиме. Так каким же дураком надо быть, чтобы идти изначально на то, чтобы пополнить и без того
Так я рассуждал всегда. Однако тут, именно в этом зародыше будущего оврага, сидя рядом со своими врагами, с которыми мы уже завтра можем сойтись в смертельном бою, я вдруг взглянул на эту ситуацию с другой стороны.
Хорошо, — подумал я, — пусть в данной сделке присутствует расчет. Но если Мириам сама изъявила желание выйти за меня замуж, что же в этом для меня лично плохого? Пусть через десять лет я уже не смогу быть мужчиной в той степени, как будет нуждаться в этом юная красавица — хотя это еще неизвестно, — тут же самонадеянно поправил я себя… Но ведь зато эти десять лет рядом со мной будет такая молоденькая прелесть, как Мириам. У меня на белом свете нет больше близкой мне женщины. Так почему бы не насладиться общением этой прелестницы?
Она со временем начнет тебе изменять, — начал предательски нашептывать внутренний голос, — она согласна на этот шаг только потому, что ее убедили братья, она оставит тебя вскоре после того, как вы пересечете границу России, что, тебе мало одной измены, мало одного предательства жены… А вдруг нет, — дерзко ответил я внутреннему голосу. А вдруг у нас все будет хорошо… Идеалист, — хмыкнул внутренний я, — ты посмотри на себя, посмотри на нее, а потом оценивай свои шансы на бескорыстную любовь!
Это было обидно. И все же… И все же, — хоть неделя, а будет моя! Твоя, — хмыкнуло что-то внутри. Да она, эта Мириам, будет лежать с тобой в постели, а сама вспоминать какого-нибудь Махмуда. Или француза из Льежа… Да, мстительно обронил я, — но лежать при этом она будет в моей постели!
…Короче говоря, я был в полнейшей растерянности. И именно в этот момент, словно подгадал его, подал еще одну реплику средний брат.
— Костя, когда приедешь в Россию, можешь с Мириам развестись. Только не бросай ее, помоги устроиться в вашей жизни. Узаконь ее пребывание в России — это все, о чем мы тебя просим…
Развестись с Мириам? Только при одном условии: если она сама об этом попросит.
Я вспомнил, как обыскивал ее, прощупывая сквозь комбинезон ее молодое ладное тело. И… Представил, что смогу ощупывать его без комбинезона.
Короче говоря, внутренне я решился. Но только еще оттягивал момент, когда должен был об этом сказать. Потому что тогда обратный путь для меня будет уже напрочь отрезан. А я этого опасался, потому что жизнь выписывала слишком крутой поворот, а я этого всегда опасался.
— Слушай… — я запнулся, потому что забыл, как могу обратиться к среднему брату. — Слушай, скажи мне откровенно: а как относится Мириам ко мне?.. Я понимаю, что она не может быть в меня влюбленной… Но скажи: со знаком «плюс» или «минус»?
Младший меня ненавидел. Старший был слишком прямолинеен. Средний брат представлялся мне самым среди них умным.
Он и ответил умно.
— А что бы ты хотел услышать? — ухмыльнулся он. — Ты бы хотел услышать, что Мириам в тебя влюбилась и сама попросила устроить этот брак… Костя, ты решение должен принять сразу и сам. И не надо пытаться привлечь к решению проблемы посторонних лиц.