Я признаюсь во всём
Шрифт:
— Да, помню! Но я больше не верю этому, господин доктор. Все это чепуха!
— Но послушай, Мартин! — доктор Фройнд похлопал его по плечу. — Что это за бессмыслица?
— Это не бессмыслица, это правда. Друзей не бывает.
— Хорошо, а как же мы с тобой? Может быть, и мы не друзья?
— Это совсем другое.
— Как это — другое?
— Потому что вы исключение, — смущенно объяснил мальчик. Его губы задрожали еще сильнее. Казалось, это было рефлективное движение, которое повторялось, когда
— Где моя мать?
— В Германии. Она скоро вернется.
Его губы насмешливо скривились:
— Она никогда не вернется.
«Боже мой», — подумал я.
— Но мне и это все равно, — продолжал он тем же деланным тоном. — Она мне не нужна.
— Каждому человеку нужна мать, — сказал доктор Фройнд.
— Мне — нет! — закричал мальчик. — Мне никто не нужен! Спокойной ночи, госпожа заведующая! — Он подал заведующей руку, даже не взглянув на нее.
— Будь счастлив, Мартин. Я надеюсь, у тебя все будет в порядке и ты, наконец, будешь хорошо себя вести. Я знаю, ты раскаиваешься в совершенном поступке, и…
— Я не раскаиваюсь, — сказал Мартин, и выдернул руку. — И вы вовсе не надеетесь, что у меня все будет хорошо, вы рады, что избавитесь от меня.
— Нет, Мартин, это не так.
Он по-стариковски закивал:
— Я-то знаю, как все на самом деле. Вы все меня ненавидите.
— Никто тебя не ненавидит, Мартин, — громко сказал доктор Фройнд. — Кто тебе сказал такую чепуху?
— Это не чепуха! Я уверен в этом! Но для меня это ничего не значит! Я тоже ненавижу вас всех! Однажды… — он осекся.
— Что однажды, Мартин?
— Вы увидите, — пробормотал он мрачно и направился к двери. Он не обернулся больше. — Свой чемодан я могу нести сам, господин доктор, — сказал он через плечо. На меня он совсем не обращал внимания. Он взял чемодан, который стоял за дверью, и потащил к лестнице.
Я посмотрел на заведующую и на молодую женщину.
— Спокойной ночи, — смущенно попрощался я.
Они не ответили.
4
Доктор Фройнд поехал с нами назад в город. По пути мы почти не разговаривали друг с другом. Только перед дверью дома, где он попрощался, этот маленький человек в толстых очках сказал:
— Вы обещаете не оставить Мартина сейчас одного?
— Как бы я смог?
— Вы могли бы покинуть город, господин Франк.
— Да, — ответил я.
— Но вы ведь не сделаете этого?
— Нет, — сказал я.
— Я верю вам. И благодарю вас за это, — он крепко пожал мне руку.
Потом он наклонился к Мартину (Тот так и тащил свой чемодан, никому его не отдал.): — Спокойной ночи, Мартин. А утром ты придешь ко мне в школу, да?
— Да, господин доктор.
— Там
— Я этому не верю.
— Но это так, Мартин! Правда!
— Я не верю.
— Но я тоже жду тебя! Или ты и этому не веришь?
— Нет, господин доктор. В это я верю.
Я заметил, что под мышкой он нес коричневую картонную коробку, которую крепко прижимал к себе.
— Ну вот видишь. И нам двоим, тебе и мне, будет очень интересно вместе.
Мартин улыбнулся.
— Спокойной ночи, — сказал он.
Доктор Фройнд смотрел нам вслед, когда мы шли к дому. Маленький, плотный, он согнувшись стоял под дождем и махал нам рукой.
В квартире еще горел свет, но огонь в камине уже погас. Мартин со скучающим видом прошел по комнатам.
— Спать нам придется вместе, — сказал я. — Кровати стоят рядом.
Он не ответил.
— Пойдем распакуем твои вещи.
Ответа снова не последовало. Я открыл маленький чемодан, который он принес с собой, и с удивлением обнаружил, что в нем было всего несколько пар белья и несколько школьных тетрадей.
— Это все?
— Да, а что?
— У тебя нет игрушек?
— Мне не нужны игрушки.
Я выложил одежду на стол, она казалась очень маленькой и неестественной: ненастоящие брючки, колготки, ботинки. «Я оставлю ему денег, — подумал я. — Много денег. Когда мы не явимся в школу, доктор Фройнд придет сюда и найдет Мартина».
— Показать тебе, где ванная?
— Зачем?
— Чтобы ты помылся.
— Я не моюсь.
— Каждый человек… — начал я, но вдруг замолчал. — Ну хорошо, — сказал я равнодушно, — не мойся. — Какая мне была разница? Самое позднее через час я уеду.
Я разобрал чемодан и, совершенно не раздумывая, взялся за коричневую картонную коробку. Мартин бросился на меня с звериным криком:
— Нет!
Я испугался. Он стоял передо мной задыхаясь, держа коробку обеими руками. В глазах светилась ярость.
— Что, Мартин? Что с тобой?
— Коробка принадлежит мне! Мне!
— Я не отбираю ее у тебя.
— Нет! Отбираете!
— Нет, Мартин, я не хотел этого! Но что у тебя в коробке?
— Мои игрушки, — прошептал он и провел своими маленькими ручками по коробке.
— Я думал, у тебя нет игрушек.
— Они не такие, как у других!
— Но что же это?
— Не скажу.
— Ну пожалуйста, скажи мне.
— Нет!
Я отвернулся от него:
— Ну ладно, не говори.
Я чувствовал, что он следит за мной, но не поворачивался. Потом я услышал:
— Показать вам?
Он стоял передо мной. Глаза его горели, губы дрожали. Мальчик был очень возбужден.
— Покажи, если хочешь.
— Но вы должны пообещать, что не отберете ее у меня.