Я – счастливый Дед Мороз!
Шрифт:
– Ударь своим посохом, чтоб в Новом году мы всех наших сыновей увидали. А других желаний у нас нету. Без другого мы прожить сможем!
– Пусть это ваше главное желание в наступившем году обязательно исполнится, и вы встретите своих сыновей живыми и здоровыми! – проговорил Вася Дед Мороз, звучно ударяя посохом по полу. – А теперь принимайте подарки.
Прежде всего, мы занесли ель, которая так мучила нас все время поездки. Ель была немаленькая, настоящая, пушистая и невероятно колючая. Оператор и его помощник сидели в «газели» на задних сидениях и
Мальчонка Замареновых тоже на это взирал со своей лавки и как-то происходящее не вмещалось в его головку. Последним жирным штрихом рождественского стола стали две запеченные индейки на больших металлических круглых блюдах. Нина Трофимовна перекрестилась. Олег Иосифович держался с трудом. Пареньку-шпиону на лавке было плохо. Но и на этом дело не закончилось. Кряхтя под тяжестью коробки, водитель и помощник оператора занесли в дом огромный телевизор. А рядом положили коробочку от новейшего смартфона.
– Не фига се! – воскликнул мальчонка Замареновых и выскользнул из избы.
– А зачем нам это? – непонимающе воскликнул дед, показывая на телефон.
– Я покажу вам, как им пользоваться, – успокоил хозяев Дед Мороз, – у вас же один сын в армии служит?
– Да! Так вы теперь ему сможете не только звонить, но и видеть его!
– А сейчас я могу его увидеть? – заволновалась Нина Трофимовна.
– Если у него свободное время, конечно! – гордо сказал Вася.
И для пущей убедительности легонечко опустил на телефон свой посох. – Давайте его телефонный номер.
Олег Иосифович по памяти продиктовал заветные цифры. Но тот трубку не взял. Опечалившись, хозяева заняли свои места за преображенным столом.
– А до этого всегда отвечал! – вздохнула Нина Трофимовна, с недоверием поглядывая на подаренный телефон.
В это время дверь их дома с шумом распахнулась и на пороге мы увидели саму Замаренову. Ольгу Ивановну. Она не была так укутана, как при общении со мной у своего великолепного дома при первой встрече. Шубка была наброшена на плечи, платок лежал поверх кое-как.
– Как же так! – закричала женщина сразу на всех нас. – Как же так! Что за подлости вы себе позволяете? Пришли к нам! Отец Нектарий вас благословил! А вы подарки неизвестно кому решили отдать!
– Так вы же сами от нас отказались!
– Я от подарков не отказывалась!
– Ну я же сказал, что у нас все с собой!
– Ты мне
– Пожалуйста, но вы нам не очень подходите.
– Чем это я вам не подхожу?
– Нам нужны люди попроще! Вы живете в достатке! Дом у вас полная чаша. Зачем вам наши салаты?
– Салаты пусть остаются Коноплевым. А телевизор и телефон ты должен нам вручить! Мы первые были! И дом у нас не полная чаша! Вы же в доме не были! И ничего не знаете! И не надо ничего говорить.
– Но вы же нас сами в дом не пустили. Теперь мы репортаж делаем про семью Коноплевых.
– Ничего вы не делаете! Сначала зайдите в мой дом, а потом снимайте.
Я пожал плечами. Коноплевы тихо-тихо сидели, боясь пошевелиться. А Замаренова отдавала команды:
– Сейчас мы садимся в вашу «газель» и я тебе покажу мой дом.
Понятно?
Чтобы избежать скандала, я кивнул. Мы надели куртки и покорно отправились за Замареновой и ее сыном. Водитель завел машину. В молчании мы снова подъехали к богатому синему дому с золотой крышей, который охраняла неугомонная псина с мордой, испачканной слюной от постоянного лая и желания кого-то порвать.
– Сидите здесь, я вас позову! – приказала Замаренова.
Мне не хотелось терять время, тем более, что я прекрасно понимал – снимать в этом доме я точно ничего не буду. Но надо было как-то уладить конфликт, чтобы эта ссора никак не отразилась на старичках Коноплевых. Минут через пятнадцать-двадцать прибежал ее сынок Никита и сказал, что можно заходить. Я зашел. И что же увидел: абсолютно пустую комнату. Не было ничего, что есть почти в каждом доме. Никакой мебели, ни ковров, ни дорожек, ни стола, ни светильников, ни телевизора. Голые стены и семья, сиротливо стоящая у занавески, за которую, по-видимому, всего за несколько минут они занесли из комнаты вещи.
– Вот! Так и живем! – запела хозяйка. – Приходите и снимайте.
– Но нам не надо снимать такую жизнь. Нам не нужны голые стены. Нам нужен простой деревенский быт, обычные люди. Вы нам не подходите. И дом ваш нам не годится, – сказал я и направился к выходу.
– Что? Так мы сейчас все занесем! – завопила вслед Замаренова.
– Нет, не надо! Тем более мы там уже начали снимать. Вы можете по-соседски к Коноплевым в гости зайти. Еды там предостаточно. Угоститесь.
– Да ноги моей там больше никогда не будет! – отрезала хозяйка.
Я пожал плечами и вышел. На «газели» мы вернулись к нашим старичкам. Еще не войдя, я понял, что в доме происходит что-то необычное. Открыв дверь, увидел в избе солдата, которого обнимала Нина Трофимовна, и растроганного Олега Иосифовича. Оказалось, их сына отпустили на несколько праздничных дней повидать родителей. По лицу Олега Иосифовича текли слезы. Он шутливо погрозил пальцем Васе Деду Морозу:
– Как тут не поверить в чудеса! Только желание загадали, как Сережка дома оказался! Ну, Дед Мороз! Ну, ты даешь! Как ты это делаешь?