Я – счастливый Дед Мороз!
Шрифт:
– Алло! Саша! С праздником! Ты дома? Я сейчас с Васей к тебе приеду! Будем хлеб печь!
Через час они уже раздевались у меня дома, Вася тут же тихо уходил смотреть кино, а Ольга распаковывала сумки:
– Это закваска, это отруби, это самогон на пророщенной пшенице…
Стол заставлялся натуральными продуктами. Мы добавляли закваску в муку, потом ждали несколько часов за праздничными разговорами и чаями. Обычно она ко мне со своими кушаньями приезжала, в баночках, кулечках… Развернет, маслица добавит, отрубей подсыпет. Закваска начинала подходить и булькать. Мы вскакивали, снова добавляли в закваску муку и начинали готовить тесто. И к вечеру в духовке испекался
Раньше Оля другой была. Более шумной, менее сдержанной. Давно ее не видел, она так изменилась, похудела, похорошела. Стала более статной, сдержанной. Не узнать. Шаг за шагом мы восстановили весь ее рецепт молодости:
– Я когда встаю, сразу выпиваю стакан воды с просфоркой. Вода в организме утром запускает какие-то процессы, которые потом не дадут телу толстеть. Конечно, надо еще какие-то упражнения включить в свой день. Но самое главное, я во всю еду добавляю отруби. Они насыщают организм кремнием, расщепляют жиры и выводят шлаки. Во Владимире на рынке купила сразу мешок. Отруби надо, как специи, сыпать и в салаты, и в первое, и во второе. Только чай и кофе можно без них. Они там, в кишечнике, разбухают и, выходя, как метелочкой прочищают, освобождая от всей грязи и всяких остатков пищи наш организм. Ну и, конечно, из жизни должны уйти все консервы, покупные майонезы, соусы всяких фирм, все продукты, на упаковке которых в составе есть что-то искусственное, любые красители, стабилизаторы.
– Так вот почему ты приезжала ко мне в гости в последнее время со своей вареной свеклой, квашеной капустой и со своими сухарями!
– Теперь ты все знаешь! И полный запрет на любые дрожжи. А с молитвой еда превращается в трапезу. Чувствовать себя начала по-другому. Не только лишний вес ушел, но дела, которые раньше казались неподъемными, стали даваться легко.
Говорят, что русский человек съедал в день около восьмисот граммов ржаного хлеба. Питательный и целебный хлеб на закваске помогал выдержать Пост, поддерживал силу духа. Он действительно был «всему голова».
Приготовить бездрожжевой хлеб – тонкое искусство, которое не каждому по силам, ведь хлеб – тончайший инструмент, который «слышит», когда на сердце тяжело или в семье проблемы. Нельзя, чтобы в душе была суета и рассеянность. Хлеб этого не поймет. И не простит. И не поднимется. У него живая душа. Не примет ни халтуру, ни равнодушие. Поспешишь, рискнешь работать без должного почтения – всю закладку придется пустить на сухари. А это может быть целая сотня буханок. Возможно, несколько лет назад, когда делали всё на дрожжах, можно было не волноваться о том, каким будет результат. А теперь с хмелевой закваской процесс стал тоньше и деликатнее. Изменился и вкус, и характер хлеба. Сначала братии вкус не нравился, а теперь попробуй, дай им хлеб из городских пекарен!
Они и есть его не будут!
Однажды Оля подарила самый простой рецепт шукшинских лепешек без всякой закваски: перемешать отруби пополам с ржаной мукой, добавить немного сахара, соли, воды и немного подсолнечного масла, перемешать и поставить на сутки в теплое место. За сутки смесь еще несколько раз перемешать, полученное тесто обвалять в муке и выпекать.
Оля мне рассказала, что обязательно выпекает шукшинский хлеб и несет свой каравай в храм, когда идет помолиться об упокоении своего отца.
Теперь по воскресеньям, когда после литургии служат панихиду, Ольга печет хлеб в память своего отца, а я – своего. Мы идем с этими дарами по храмам, и верим, что благодаря этому нашим отцам там, на том свете, будет немного легче.
– А как такое получилось, что ты начал уезжать на Новый год и Рождество из Москвы? – спросил Игнат, помощник оператора.
– Не поверишь! Как-то само собой! Еще до воцерковления. С легкой руки Эльдара Рязанова.
– Как-то странно звучит, – заметил водитель нашей «газели».
– Сейчас я понимаю, что всегда у души в предрождественские дни существует потребность оказаться в какой-нибудь сокровенной гавани. У вас, разве, не так? – спросил я у остальных.
– Не знаю, – ответил оператор Максим, – я Новый год отмечаю поярче, чем Рождество! И перед Новым годом мне хочется не гавани тихой, а большого продолжающегося праздника. Чтоб как можно больше народу вовлечено было!
– А я не люблю много шума на Рождество, – согласился со мной Игнат, – на Новый год согласен, все гуляют и мне тоже хочется. А к Рождеству гулять уже не хочется. Этот праздник из какой-то другой сферы.
– Из сферы души! – заметил Вася. – Накануне Рождества душа просит этого волшебного состояния, даже если ты еще не ходишь в храм, почему-то считаешь, что к Богу можно не торопиться и у тебя много времени.
– Оставаться в разгульной и хмельной Москве мне всегда было неуютно! – продолжил я. – Потому хватался за любую возможность, чтобы уехать. Туда, где тихо, где можно разглядеть звездное небо, где в прозрачном воздухе нет гари и выхлопных газов. Наверное, именно так и выглядел мой первый пост. Это был не отказ от мясной пищи, не причастие и не продолжительные службы в храме. Мой первый пост начался с того, что я вырвался из праздничной круговерти, из этого разухабистого мира, который приготовился почти десять дней пить, есть, спать и коптить небо взрывами пиротехники.
Так захотело мое сердце.
Уехал в Алма-Ату.
И вот почему.
Во время одного интервью Эльдар Рязанов рассказал, что все свои фильмы, и в частности «Иронию судьбы», он ценит вовсе не за долгую всенародную любовь. Нет! Самым главным оказалось, что его картины спасали людям жизни:
– Когда «Иронию судьбы» показали в первый раз, уже через несколько минут мне стали приносить телеграммы о том, как этот фильм изменил жизнь многих людей. Кто-то обрел надежду, кто-то снова поверил, что возможны чудеса. И было письмо от женщины, которая хотела уйти из жизни, даже все уже приготовила: снотворное, прощальную записку. На экране телевизора шла «Ирония судьбы». Может быть, она хотела выключить телевизор, но задержалась на несколько секунд, а в результате досмотрела фильм до конца. В письме она благодарила, писала, что передумала, не сделала страшный шаг. И остановила ее именно «Ирония судьбы». Писала женщина как бы про свою подругу, которая осталась жива. Купила видеокассету с этим фильмом и смотрит ее «по мере надобности».
Однажды в почте кинорежиссера оказалось письмо из Алма-Аты.
В нем тоже были слова благодарности.
Незнакомая женщина, Татьяна Григорьевна, писала:
«Уважаемый Эльдар Рязанов, ваш фильм сумел сохранить жизнь моему сыну…» И рассказала такую историю:
– Двадцать лет назад она не знала, как поступить: ее пятилетнему сыну нужна была операция на сердце. Нужно было обратиться в институт, который находился в Новосибирске. А она с сыном жила в Алма-Ате. Интернета тогда не было, электронной почты – тоже. Надо было узнать фамилию врача, который оперирует именно с этими симптомами, записаться к нему на прием. У нее началась паника: ребенок умирал, сделать ничего невозможно. Идею подсказала тоже «Ирония судьбы». Это было как озарение: почему же не послать письма с просьбой о помощи по тем адресам, которые есть в каждом городе?