Я - Спартак
Шрифт:
Разведчики, посланные Спартаком накануне, до выдвижения отряда Ганика, вернулись в лагерь с тревожными известиями – армия Красса гораздо ближе, чем предполагалось. Вождь восставших понял, что не успевает подвести все силы на помощь передовым частям, а потому послал кавалерию и часть пехоты ускоренным маршем к Луканскому озеру, дабы имитировать подход главных сил. Бойцы Нума Помпилия бежали рядом со всадниками Публипора, держась за поводья лошадей, что позволяло отряду передвигаться намного быстрее, чем традиционным способом.
Вечер не наступил, а Тулий вместе с подкреплением уже поднимался на холм по соседству с тем, который продолжал удерживать Ганик. Увидев приход Спартака, Красс, опасаясь
Весь день римляне и восставшие укрепляли свои позиции. С холма Сурков отлично видел главный лагерь римлян, в котором отчётливо выделялась палатка Красса. Подошёл Тулий.
– О чём задумался, Игорь? О завтрашнем сражении?
– Нет,- отрицательно покачал головой Сурков, - об истории!
– В смысле?
– Ты говорил, что послан изменить историю, что её уже меняли, и мы изменим. А я вот гляжу и мне кажется будто события развиваются сами по себе, как мы не стараемся, всё идёт к поражению. Возможно, уже завтра. Тогда есть ли смысл в этом участвовать, не пора ли признать неудачу и покинуть это жестокое время?
– Спорно. Нельзя дать однозначного ответа, Игорь, не обладая всей информацией о восстании Спартака. Учёные мне заложили лишь ту её часть, которая требовалась для выполнения задачи, а именно, всё вплоть до прибытия армии мятежников в предгорье Альп, где предполагалось вождь рабов погиб. Дальнейшие события мне неизвестны. А разве ты сам их не знаешь?
– В общих чертах. К тому же они противоречат происходящему на самом деле.
– Например?
– Вот те же Альпы. Спартак и не собирался через них переходить, как мне вдалбливали на уроках истории. И никаких разногласий у него с соратниками не было. Гибель Крикса – стечение обстоятельств, а не ошибочные действия галла, возомнившего себя вождём, способным вести армию отдельно от Спартака.
– Разумно. А ты не думаешь, что знаешь историю такой, какой она стала благодаря нашему вмешательству?
– То есть?
– Плавал в Испанию я. И твой покорный слуга привёз весть о смерти Квинта Сертория. Не будь этого, как знать, возможно, Спартак и направился через горные тропинки в Галлию, навстречу союзнику и не встретив оного потерпел поражение гораздо быстрее. От Помпея. А смог бы Спартак прорвать линию Красса без участия Пифона под видом меня? Не факт. Умение UCU390 управляться с мечом и искусство Ганика, позволили закрепиться на стенах, что стало решающим фактором при штурме укреплений римлян.
Сурков хотел вставить слово, но UCU528 не позволил.
– Теперь Брундизий. Восставшие должны были потерпеть поражение при его осаде, однако, этого не случилось из-за того, что Спартак отказался от штурма, получив информацию о высадке в городе легионов Лукулла. Откуда? От меня. Ты с Публипором ничего не смог бы сообщить, так как был бы схвачен охранниками. И вишенка на торте, как говорите вы – люди. Вчерашняя битва. Не будь меня, Ганик повёл бы своих людей в атаку и уже был бы убит вместе со всеми галлами, а подошедший Спартак сейчас бился бы в окружении против превосходящих сил Красса и проиграл. По всему выходит мы уже несколько раз спасли восставших от неминуемых поражений и неоднократно скорректировали историю. Повторю. Просто ты её знаешь именно такой, какой она стала в результате наших действий. Получается, надо продолжать находиться в этом времени и прикладывать все усилия для помощи восставшим. Только так операция «Корректива истории №2» может быть успешно завершена.
Повисла пауза, по которой Сурков догадался, что не всё так просто, и киборг имеет сомнения.
– Скажи, Тит, а разве не может быть иначе? Допустим, мы банально заняли места других людей из этой эпохи, которые могли отправиться в Испанию, взобраться на стену, вырваться из Брундизия.
– Есть такая вероятность. Только по моим расчётам она не велика.
– Да, но тебя всё же что-то смущает. Не отрицай!
– Твоя правда, Игорь. Послушай. Представь с горы катится большой камень, а ты его должен остановить. Вот построил ты преграду на пути. Камень ударился, затормозился, но пробил, немого отклонился от первоначальной траектории, устремился дальше, снова набирая ход. Ты делаешь новое препятствие. Ситуация повторяется. Булыжник проходит и неумолимо движется вниз. Что если и у нас так? Мы раз за разом предотвращаем поражение восставших, которое в конечном итоге неизбежно. Фактически просто отодвигая разгром Спартака. Камень остановить невозможно. Нет в этом времени условий для победы угнетённых. Устройство мира таково, что как только рабы побеждают, они сами становятся хозяевами, похлеще своих бывших господ. Идеи коммунизма нет даже в зачатке. Только демократия, дающая лишь иллюзию равенства.
– Погоди, тогда выходит нам нечего здесь делать?
– Тебе, Игорь, нечего. А я, во-первых, действую, как приказали. Во-вторых, рассуждения о камне могут быть ошибочны, и он постепенно замедляется. Ещё я, пока рассказывал, пришёл к интересному выводу.
– Да?
– Спартак достаточно легко справлялся со всеми римскими полководцами, пока за дело не взялся Марк Лициний Красс. Именно его командование доставило восставшим много проблем. Один только ров, отделивший Регийский полуостров от остальной Италии чего стоит. А что, если Красс в своём роде уникальный человек?
– Предлагаешь убить? – догадался Сурков.
– Именно! Вон его палатка. Отсюда видать. Прокрадёмся сегодня ночью и устраним, Римляне – рабы порядка. Без военачальника их дисциплина упадёт, командиры станут предпринимать несогласованные действия, и Спартак победит не только завтра, но и во всей войне в целом!
***
Сказать «проникнуть в лагерь» оказалось намного проще чем сделать. Ворота были закрыты, а дозорные на стенах не смыкали глаз, перекрикиваясь с завидным постоянством. Перебраться незамеченными не представлялось возможным. Киборг спокойно ожидал подходящего момента, а Сурков весь извёлся, всё чаще подумывая не пора ли намекнуть спутники, что надо сворачивать лавочку и возвращаться к своим: идея-то в целом была довольно наивной.
Неожиданно в лагере раздались команды, заиграли боевые сигналы и донёсся шум непонятного оживления. Друзья прятались в высокой траве слишком близко к стене и потому не могли видеть, как с холма вечером, что собственно происходит. Вскоре ворота открылись, и римляне строем стали покидать лагерь, выдвигаясь ближе к позициям Спартака, где выстраивались в боевые порядки.
– Они будут нападать ночью! – воскликнул Сурков.
– Не ори, - шепнул Тулий, прикрыв Игорю рот ладонью. – Это и так понятно. Видимость плохая, ещё темно. Легко ввести врага в заблуждение и скрыть расположение резервов. Только непонятно, что хочет выиграть от этого Красс. Не сомневаюсь, Спартаку уже сообщили, и наша армия готова встретить легионеров. А где, чуть ближе, чуть дальше или в самом лагере резервы несущественно.