Я третий нанесла удар
Шрифт:
VII
«Не мог он защищаться, убежать не мог…»
Алекс постучал в дверь, выходившую в прихожую рядом с лестницей. Не услышав приглашения, постучал еще раз. Потом, забеспокоившись, нажал ручку. Дверь открылась бесшумно, и он понял, что стучать бесполезно: ее покрывали подушки звукоизоляции.
— Извини, — сказал он, — но я несколько раз постучал и…
— О, входи! Я думал, это Сара. Она только что была здесь, просидела пятнадцать минут. Она выглядит очень уставшей после лондонского сезона. Была так рассеяна, что тоже постучала. А позже заглянул Гастингс, и он стучал в дверь. — Драммонд встал из-за большого, покрытого листами бумаги стола. — Забыл тебе сказать, что в эту комнату не стучат. И зачем? Сюда никто не входит без надобности. Так мы избегаем шума и разговоров во время работы. Стены тоже покрыты звукоизоляцией. Наверное, я старею.
Он промокнул тяжелым мраморным пресс-папье лист, на котором виднелся ряд непонятных Алексу знаков.
— Боже мой! — сказал Джо. — Что это за иероглифы?
— Я мог бы тебе объяснить простыми словами, не прибегая к помощи этих значков, но эти знания все равно ничего тебе не дадут. — Он опустил руку в карман за ключом и открыл им дверь в противоположной стене. — Здесь наша лаборатория! — Рассмеялся. — А вот ее самые важные приборы! — Зажег свет.
Алекс увидел большую белую комнату с зарешеченными окнами. Там находилось несколько столов и застекленных шкафов, а в них множество емкостей, наполненных жидкостями и порошками. На столах стояли приборы удивительных форм, о назначении которых Алекс даже не догадывался. На стене висело черное табло, покрытое разноцветными лампочками. К нему были подсоединены провода, шедшие от столов или уходившие в стену.
— Так вот как выглядит современная алхимия! Думаю, раньше все было намного проще.
— Где там! Ничего не изменилось. По-прежнему все основывается на поисках философского камня, только в каждом столетии он иной. Но посмотри сюда! — Айон с гордостью показал на один из незастекленных шкафов. На нем виднелся улыбающийся череп с традиционными скрещенными костями. Под ними размещалась надпись, выполненная готическим шрифтом красными, как кровь, буквами: «ВНИМАНИЕ! НЕ ОТКРЫВАТЬ! СМЕРТЕЛЬНО!»
Айон открыл его, и внутри оказался ряд удочек, стоявших, словно карабины в пирамиде. Тут же были подвешены прозрачные мешочки, наполненные разноцветными искусственными мухами и разнообразными крючками от маленьких одиночных до громадных тройных в форме якоря.
— Ого! — Алекс покачал головой. — Хватит нам на двоих. Ты уже решил, во сколько мы завтра двинемся?
— Думаю, что в семь, если не проспишь.
— Ни за что на свете, но на всякий случай разбуди меня, когда встанешь.
— Хорошо! — Айон закрыл шкаф. — Я попозже просмотрю крючки и привяжу лески, чтобы не заниматься этим в лодке. А сейчас за работу!
— Я тоже немного поработаю, — пробормотал Алекс. — Мне кажется, мое новое, гениальное произведение будет создано здесь, под твоей крышей.
— Всю жизнь буду об этом помнить! — улыбнулся Драммонд. Они перешли в кабинет. Алекс подошел к двери и обернулся.
— Не забудь: буди меня сразу как только протрешь глаза!
Уже стоя у двери, взявшись за ручку, он заметил в углу комнаты большой старомодный сейф с приоткрытыми тяжелыми дверцами.
— Не забуду!
— Спокойной ночи!
— Спокойной ночи!
Алекс закрыл за собой дверь кабинета и пошел наверх. Открыл дверь своей комнаты, зажег свет. Пишущая машинка стояла на столе, зовуще поблескивая клавишами. Алекс снял пиджак, галстук и туфли. Достал из-под кровати шлепанцы и набросил на себя халат. Когда садился за стол, часы ударили два раза. Половина одиннадцатого.
Джо подвинул строку и под словами ЧАСТЬ ПЕРВАЯ напечатал: «Занавес еще опущен», потом снова подвинул строку и начал: «В этот день Джо Алексу исполнилось тридцать пять лет…»
Он работал около двадцати минут, когда кто-то постучал в дверь. Алекс встал и запахнул полы халата. Посмотрел на часы. Без десяти одиннадцать.
— Войдите!
Дверь слегка приоткрылась.
— Я очень извиняюсь, — тихо сказала Люси Спарроу, — но я услышала, что вы печатаете на машинке…
— Прошу вас, заходите…
— Нет, нет. Я в халате. Вы не могли бы дать мне несколько листов бумаги? Мне нужно написать письмо, а рукой не владею, попробую напечатать одним пальцем.
— Ну, конечно! — Он взял со стола несколько листов и передал ей через порог. Люси была одета в длинный голубой халат, великолепно гармонирующий с ее светлыми волосами.
— Извините и спасибо. Спокойной ночи! — Она тихо прикрыла дверь.
— Спокойной ночи… — запоздало сказал Алекс.
Изумительная женщина! Холодная греческая красота. Он подошел к зеркалу и пожал плечами. Что они все видят в этом Спарроу? Это же настоящее помешательство! Он вздохнул и снова сел за стол. Работал полчаса без перерыва с явным удовольствием. Книга шла легко, ладно, повествование само подсказывало детали, что говорило о верно составленном плане. Потом у него заболела спина, поэтому он встал и, расправив плечи, подошел к окну. Огромная клумба тонула в лунном свете. Издалека деревья выглядели, как мощная, черная стена, отделявшая Саншайн Мэнор от таинственного ночного мира. Внезапно тропинку пересекли две низкие стремительные тени. Остановились и вернулись назад. Чуть позже он заметил почти шарообразную фигуру, которая медленно продвигалась вдоль клумбы, останавливаясь у цветов и рассматривая их в лунном свете. Старый Мэлэчи и два его немых грифа. Джо высунулся из окна. Под ним по-прежнему горел свет за закрытыми шторами. Айон. Высокий, светловолосый, склонившийся над удивительными знаками непонятного уравнения, из которого должна вылупиться новая эпоха искусственных материалов. Таинственная сера, служившая ранее лишь топливом для Сатаны, который разжигал ею свой адский огонь…
Мысль об аде напомнила ему о книге. Он вернулся к столу и взял в руки несколько уже отпечатанных страниц, начал их перечитывать, делая пометки карандашом там, где потом нужно будет сделать поправки. Закончил. Пока все шло хорошо. Но нужно еще обдумать один-два фрагмента драмы. Он подошел к кровати, взял лежавшую на ночном столике пачку сигарет и закурил. Последняя сигарета. Ну, ничего, попозже спустится к Айону. Сейчас нужно немного подумать. Он лег в халате на кровать и закрыл глаза. В воздухе носился легкий дым от сигареты, сгоравшей между пальцами. Алекс глубоко затянулся, потом еще раз. Сигарета не доставила удовольствия. Погасил ее и снова закрыл глаза. Поездка с Сарой. Ребенок на шоссе. Жуткая рыба, пойманная Гастингсом. Постепенно рыбу сменила королева, тяжело дышавшая после убийства мужа. «Это я, — сказала рыба, — удар нанесен, и дело сделано…» Он уснул.
Проснулся, совершенно не понимая, где находится. Свет над столом горел по-прежнему. Сел и протер глаза. Посмотрел на часы. Без пяти час. О Боже!.. Растерянно огляделся и потянулся за сигаретой. Нет, не было уже ни одной. Может, раздеться и лечь спать? Но последняя сигарета в ванне необходима! Он подошел к окну. Айон уже, наверное, спит. Нет. Свет все еще горел. Если он хочет утром порыбачить, то зачем еще работать?
Он запахнул полы халата и тихо открыл дверь. Дом спал. Не было слышно ни малейшего шороха. Над лестницей горела маленькая ночная лампа. Не закрывая дверь, Алекс на цыпочках прошел пустым коридором и, держась за перила, начал тихо спускаться вниз. На повороте остановился. Какой-то звук? Нет. Показалось. Он спустился вниз. Дверь кабинета Айона была приоткрыта. Но свет не горел. Видимо, он погасил его минуту назад. Может, зашел в лабораторию? Алекс вошел и остановился в нерешительности. Через шторы проникал слабый лунный свет, настолько слабый, что он едва различил сидевшую за столом фигуру в белой рубашке.