Я твоя
Шрифт:
– Неплохая идея, - кивнул Йаййи и кажется, даже повеселел.
– Вот только что?
Яльсикар выпил и широко улыбнулся, глядя на Ксеара.
– А давай мы тебя помолвим, - с мстительным наслаждением проговорил он.
31.
– Агент, вам принести еще чаю?
– улыбнулась официантка, интимно наклонившись к Лею Ситте. Он ответил рассеянной улыбкой, думая о своем.
– Принеси, красавица, - отозвался он. Официантка отошла, он проводил взглядом покачивающиеся бедра девушки и вспомнил, что, кажется, планировал с ней поразвлечься на
Лей подумал о ней. Он понял, что было причиной ареста, когда Кая на допросе начала просить Ксеара отпустить Дестину, простить ее за то, что она ее защищала. Айи мягко пообещал Кае, что простит ее подругу, и агент немного успокоился. Но окончательно вздохнул с облегчением, лишь узнав, что ее уже нет в здании, а уголовное дело на Дестину Яльсикар не заводил. Лей все еще злился на нее за то, что она ничего ему не сказала. Но понимал, что она тоже могла обижаться на него. И все же он был уверен, что это недоразумение легко разрешится, и они снова будут вместе. Ему было хорошо с ней, и Ситте вовсе не готов был так быстро расставаться.
Решив, что позвонит ей чуть позже, когда немного передохнет, Лей стал думать о работе.
Допрос Латиуса был проведен лишь спустя десять часов после его задержания. Когда Ситте освободился после допроса Каи, Уорд сообщил ему, что Латиус задержан, а Яльсикар куда-то исчез. Потом Бьякка вернулся, но не стал допрашивать преступника, а вызвал к себе Марина Ка Лье и долго с ним разговаривал наедине, прежде чем отпустить. Лей вышел следом за Марином в регистрационный зал, так как знал, что там дежурят журналисты. Убедившись в том, что Ка Лье не стал отвечать на их вопросы, он вернулся в свой кабинет и стал помогать Уорду подбирать информацию на Латиуса и всех его знакомых. Яльсикар по-прежнему не снимал с дела грифа секретности, и Ситте не мог воспользоваться помощью подчиненных.
В принципе, размышлял тогда Лей, признание Латиуса им уже не нужно. Показаний Каи вполне достаточно, чтобы осудить его. Было ясно, что суда присяжных не будет, а Ксеар все слышал. Но все-таки надо было вытрясти из него все. А заодно убедиться, что не было других не спящих жертв.
– Уорд, хорошо бы найти его в реале, - намекнул Лей, когда узнал, что Латиус в восьмом мире - гражданин США.
– Я посмотрю, что можно сделать. Если он назовется на допросе, будет здорово, - бросил Шон.
– Если нет, мне нужна хотя бы его реальная внешность.
– Это не проблема, Бьякка уберет все изменения.
– Хорошо.
– Так ты где все-таки работаешь?
– не выдержал Лей.
– В ФБР. А ты?
– Я вообще с полицейскими делами в реале не связан, - улыбнулся Ситте.
– Заметно, - кивнул Уорд, пролистывая страницы на коммуникаторе.
– Между прочим, я его в итоге и нашел, - обиделся Лей.
Шон поднял голову и доброжелательно улыбнулся:
– Я не говорю, что ты плохо работаешь. Просто... заметно и все.
– Уорд, а что у тебя с Альбуменой?
Американец не шевельнулся, но Лей заметил, как напряглась его шея и спина - Шон сидел вполоборота. И ухмыльнулся.
– Я не понимаю, о чем ты, - нахмурился Уорд. Очень
– О том, что это... заметно, - расплылся Ситте.
– Ты что-то путаешь, Лей, - скучающе заметил Уорд, продолжая изучать документы.
– Ладно, извини, - хмыкнул он. Стало ясно, что американец даже под пытками не признается, если что и было. А Лей был почти уверен, что было, потому что уж очень странно смотрела на его коллегу повелительница стихии.
Двухчасовой допрос Латиуса показался Лею Ситте одним из сложнейших испытаний в жизни.
Каждую минуту, каждую секунду ему приходилось бороться с желанием броситься на него и начать избивать. Почувствовав это, Яльсикар даже повернулся и приказал ему пойти попить чаю. Но и Бьякка тоже - Лей видел - тайком сжимал кулаки. Один лишь Шон Уорд сохранял фантастическое спокойствие.
Латиус довольно быстро во всем сознался. Он здорово перепугался и начал быстро-быстро лопотать, оправдываясь. Он очень серьезно объяснял, что "это от него не зависит" и он "ничего, ну совсем ничего не может с собой поделать". И призывал пожалеть его и не осуждать за такую "особенность". Подонок также напирал на то, что никакого вреда спящим не причинял, и что они "все равно не вспомнят".
– А кто менял Кае внешность? – вдруг спросил Яльсикар таким мягким тоном, как будто купился на все эти оправдания.
Лей резко выпрямился: все это время он и думать забыл, что как минимум еще один человек был замешан во всем этом – неизвестный модератор. Ведь Латиус не был способен самостоятельно изменить внешность своей подопечной. Для большинства граждан процедура была двухэтапной: сначала все желающие усовершенствовать свое тело шли к одному из модераторов, оплачивали услугу, а затем регистрировали изменения в СБ. Ситте затаил дыхание: если Латиус упрется, придется еще искать, кто из модераторов пошел на преступление. Но он с легкостью назвал имя, завороженный неожиданной мягкостью тона Бьякки. Яльсикар краем глаза глянул на него, и Ситте мгновенно отдал приказ об аресте по коммуникатору.
Когда Яльсикар снова стал задавать вопросы о Кае, он затрясся еще больше и зарыдал. Лей раньше не видел, чтобы мужчины так рыдали, и испытал сильнейшее отвращение.
– Но ведь я же не знал, что она проснется, - сквозь всхлипы пробормотал мужчина. Яльсикар вернул ему земной облик, и Латиус оказался щуплым мужичонкой лет тридцати.
– Мы же с ней договорились. Она же простила меня!
После этих слов Лею особенно сильно захотелось ударить козла, и он даже привстал, и тут-то Яльсикар его и выставил.
Ситте посмотрел на часы. Теперь, когда все мероприятия по делу Латиуса были позади, уже можно было идти отдыхать, но Лею было необходимо еще встретиться с подчиненными, чтобы обсудить другие дела. В последнее время он совсем их забросил и почти не контролировал, что делали его агенты. Совещание планировалось минут через пятнадцать, и Лей решил, что быстренько позвонит Дестине. Ему хотелось узнать, как она. Разговор с Яльсикаром мог быть тяжелым для нее: Лей знал, что шеф запросто может нагрубить. Может, он успокоит ее немного.