Я твоя
Шрифт:
– Да потому что всех выгоняют, всех, кому нет шестнадцати, - чуть менее уверенно добавила она, но громкости немного поубавила.
– А как же другие дети?
– очень тихо спросил Яльсикар. Его глаза все еще горели демоническим огнем.
– Другие дети, которых он, возможно, насиловал все это время? Тебе их не жаль, крошка?
Он пошел к ней через всю комнату, потому что Дестина пятилась, и стояла уже в дальнем конце. Он не удивился, что она перепугалась и даже прикрыла глаза. Но то, что произошло, когда между ними осталось шагов пять, заставило его удивиться.
Яльсикар даже подошел к тому месту, где она стояла, и поднял наручники, даже проверил их. Потом он пожал плечами. Значит, проснулась в восьмом. Что ж, редко, но бывает. Минут через пятнадцать вернется.
***
Закончив допрос, Айи отпустил девушку продолжать разговор с психологом и опекуном.
– Вы ее удалите?
– тихо спросил агент Ситте, сидевший рядом и помогавший ему расспрашивать плачущую девочку все два часа, что прошли с того момента, как она пересекла кабинет.
Кая очень понравилась Ксеару. Несмотря на всю кошмарность того, что с ней случилось, и на то, как трудно было об этом говорить, она держалась изо всех сил. Плакала, но не впадала в неконтролируемую истерику. Она упрямилась немного в самом начале, но Айи ее переубедил. Он старался быть мягким, но знал, что на главный ее вопрос пока не готов дать ответа. Айи не знал, сможет ли оставить ее в мирах. Но точно знал, что устанавливал правила не для того, чтобы их нарушать.
– Не знаю, - мрачно отозвался Ксеар.
– Но ее ведь нельзя признать виновной в укрывательстве преступника, - волнуясь, начал агент, и Айи махнул рукой:
– Да не собираюсь я ни в чем обвинять ее, Лей. Дело просто в возрасте. Я не знаю, готова ли она психически жить в обществе исключительно взрослых людей.
– Но она ведь уже живет.
– Знаю. Будем решать.
Он встал.
– А Дестина? Ей вы предъявите обвинение?
– спросил Ситте.
– Не думаю, - небрежно ответил Айи, скрывая свои чувства. Но в этот момент заметил на лице агента такое облегчение, что замер и повернул к нему голову:
– А что это вас так беспокоит судьба этой девушки?
– спросил он, и Лей опустил глаза и покраснел. "Ах ты, ублюдок", - подумал Ксеар, едва сдерживаясь, и перенесся в свой кабинет.
***
– Джара, надо поговорить с Яльсикаром. Они не могут выгнать ее.
Дестина слегка запыхалась, слишком много всего произошло за последние полчаса. Но то, что она нашла Джару и успела рассказать ей все, немного успокаивало. Сама она никак не могла подействовать на Бьякку, но его невеста была способна это сделать.
– Я поговорю, обязательно, - с жаром пообещала черноволосая красавица, потирая виски, - какая ужасная история. Какая дикость. Мне бы никогда не пришло в голову, что Кае двенадцать...
– Никому бы не пришло. Она очень умная и вполне взрослая. Она должна остаться. После того, что с ней произошло, Ксеар перед ней в долгу, - твердо сказала Дестина.
– Я одного не понимаю, тебя-то за что арестовали и...
– нахмурилась Джара.
– Я думаю, мне предъявят обвинение в укрывательстве преступника.
– Но это чушь. Ты не укрывала преступника, ты пыталась защитить Каю.
– Но ведь меня же арестовали.
– Яльсикар приказал?
– почти в ярости спросила Джара.
– Бери выше, - усмехнулась Дестина.
– Куда выше?
– Ксеар. Меня арестовали по распоряжению Ксеара. Я только ему сказала, что знаю, кто преступник.
– Да он просто хотел тебя разговорить. Я думаю, Яльсикар тебя отпустит.
– Яльсикар злой на меня страшно, Джара. Сказал, мол, тебе не жалко детей и все такое.
– Это он сгоряча. Я с ним поговорю. Так как ты убежала-то?
– Я потом тебе скажу, ладно?
– Хорошо. Куда ты сейчас?
– Мне надо поговорить с Айи. Спасибо, что не сдала меня.
– Да брось.
***
Дестина перенеслась в приемную и села за свой стол. Ей надо было немного собраться с духом. Она посмотрела на свои руки, потом на монитор, потом глубоко вздохнула и немного подумала. Начнем с простого. Чашка кофе. Белая, с круглым блюдцем и серебряной ложечкой. Она представила ее в деталях и посмотрела на стол. И даже не удивилась, когда перед ней появилась чашка кофе. Так вот это как. Легкое напряжение, как будто она только что подняла что-то тяжелое. Ладно. Хватит трусить. Она же не кофе пить собралась, а просто привлечь его внимание. Дестина достала зеркальце из верхнего ящика, посмотрела в него и поменяла себе форму носа... немного изящнее, всегда хотела.
Через секунду распахнулась дверь кабинета, и на пороге показался Айи. Он посмотрел на нее непонимающе, а потом медленно улыбнулся.
– Ты в седьмом.
– Да, - она кивнула.
– Заходи, - он распахнул дверь пошире, пропуская ее внутрь.
– Пожалуйста, больше так не делай, это запрещено, - сказал он, закрывая за собой дверь. Если хочешь поменять внешность, только через СБ.
– А ты арестуй меня еще раз. Заодно и за это, - выпалила Дестина со злостью, которой даже сама не ожидала от себя.
– И арестую, - сказал Айи со смешком - таким беззаботным, что она испытала новый прилив бешенства, - если надо будет. А чего ты так злишься?
– Потому что ты лицемер, - взорвалась она.
– Потому что тебе плевать на чувства других людей. Для тебя важно только то, что ты хочешь, а когда ты этого не получаешь, то начинаешь злиться и запугивать людей. Тебе не нужен был преступник, у вас уже была Кая. Ты просто хотел надавить на меня, продемонстрировать, что...
– Замолчи, - сказал он, изменившись в лице. Инстинкт самосохранения подсказал ей, что надо послушаться. Она обхватила себя руками и повернулась к нему спиной, дрожа от злости и беспомощности. Господи, она не об этом должна была с ним говорить. Ей нельзя было с ним ссориться. Она должна была попросить за Каю, а теперь он не станет ее слушать. Очень захотелось плакать, и даже горло схватило, и против воли Дестина судорожно всхлипнула.