Я твоя

Люче Лина

Яльсикар даже подошел к тому месту, где она стояла, и поднял наручники, даже проверил их. Потом он пожал плечами. Значит, проснулась в восьмом. Что ж, редко, но бывает. Минут через пятнадцать вернется.

Закончив допрос, Айи отпустил девушку продолжать разговор с психологом и опекуном.

– Вы ее удалите?
– тихо спросил агент Ситте, сидевший рядом и помогавший ему расспрашивать плачущую девочку все два часа, что прошли с того момента, как она пересекла кабинет.

Кая очень понравилась Ксеару. Несмотря на всю кошмарность

того, что с ней случилось, и на то, как трудно было об этом говорить, она держалась изо всех сил. Плакала, но не впадала в неконтролируемую истерику. Она упрямилась немного в самом начале, но Айи ее переубедил. Он старался быть мягким, но знал, что на главный ее вопрос пока не готов дать ответа. Айи не знал, сможет ли оставить ее в мирах. Но точно знал, что устанавливал правила не для того, чтобы их нарушать.

– Не знаю, - мрачно отозвался Ксеар.

– Но ее ведь нельзя признать виновной в укрывательстве преступника, - волнуясь, начал агент, и Айи махнул рукой:

– Да не собираюсь я ни в чем обвинять ее, Лей. Дело просто в возрасте. Я не знаю, готова ли она психически жить в обществе исключительно взрослых людей.

– Но она ведь уже живет.

– Знаю. Будем решать.

Он встал.

– А Дестина? Ей вы предъявите обвинение?
– спросил Ситте.

– Не думаю, - небрежно ответил Айи, скрывая свои чувства. Но в этот момент заметил на лице агента такое облегчение, что замер и повернул к нему голову:

– А что это вас так беспокоит судьба этой девушки?
– спросил он, и Лей опустил глаза и покраснел. "Ах ты, ублюдок", - подумал Ксеар, едва сдерживаясь, и перенесся в свой кабинет.

28.

– Яльсикар, я сам, уходи, уходи, ты ее только перепугаешь еще больше.

Бьякка изумленно смотрел на Ксеара, который размахивал руками посреди его кабинета на манер ветряной мельницы. Айи появился с полчаса назад, внезапно разрешил ему арест обожаемой Дестины, а теперь еще желал сам говорить с Каей, едва узнав об аресте этой девушки и его причинах.

– Ты никого никогда не допрашивал, - возразил глава СБ.

– Зато я десятки раз видел, как это делается. Мне твой Ситте поможет. Иди отсюда, поговори с Дестиной, ты же так хотел.

– Ладно, - Бьякка поднялся из-за стола. Он понимал, что Айи прав и направился к выходу широким шагом, столкнувшись на пороге с Леем и задержанной. По тому, как она вскрикнула, едва заметив его, стало ясно, что главе СБ и впрямь нечего делать на этом допросе. И без того было ясно, что вот-вот понадобится помощь психолога, которого вызвали уже давно, но он почему-то все не шел.

Яльсикар немного подумал и направился в комнату для задержанных.

Увидев его, Дестина почти никак не среагировала. Бьякка сел, закинул ногу на ногу, наклонил голову, сверля ее взглядом. Девушка немного занервничала, отвела взгляд.

– Давай, рассказывай, не томи, - покачал ногой Яльсикар.

– А если я не расскажу?
– еле слышно спросила она.

– Расскажешь. Только тебе к тому времени уже будет предъявлено обвинение, а

это удаление. Ты же у нас взрослая... в отличие от Каи.

Она вздохнула, облизала губы:

– С чего начинать?

Яльсикар еле заметно улыбнулся.

– Сначала. Рассказывай все по порядку.

Дестина снова вздохнула, и он едва не застонал. Господи, как они ему надоели все. Безумная прорва времени потрачена впустую, а это коза уже давно могла бы все рассказать. Если б не Айи, он бы уже открыл на нее уголовное дело. Удаление на год, и точка. Так нет, ведь, любовь у него, цветочки-лютики. Его охватила такая злость и на эту девушку, и на Ксеара, что даже дыхание перехватило.

– Быстрее, - раздраженно рявкнул Бьякка, и она вздрогнула, заторопившись.

– Хорошо. Я познакомилась с Каей совсем недавно, может, пару-тройку недель назад, у нас общие знакомые из второго. Мы сразу подружились, и начали общаться время от времени. А потом она как-то позвонила и попросила прилететь. Я застала ее в слезах. Это... ну, не то чтобы там две слезинки, понимаете, у нее была настоящая истерика.

– Дальше.

– Я спросила, что случилось, кто ее обидел. И оказалась, что она была расстроена из-за того материала в "политике", где было написано про то, что Ка Лье предъявлено обвинение. И за что. Я спросила, почему ее это так волнует, а она вдруг начала бормотать, что Ка Лье не виноват, что это другой человек.

Дестина сделала паузу, и Яльсикар нетерпеливо подогнал:

– Дальше, дальше.

Снова вздохнув, она продолжила, сцепив руки на коленях так, что костяшки пальцев побелели:

– Она рассказала, что с ней занимался сексом какой-то человек, что он ее гипнотизировал. Я спросила, как такое возможно, и Кая сказала, что была спящей. Что она проснулась у него в постели, абсолютно голая.

Яльсикар подался вперед:

– Это ее первый опекун? Латиус?

– Да, - Дестина кивнула.

Он встал, пересек кабинет, включил кофейный аппарат, стоя боком к девушке, замершей на диване.

– Что еще она вам рассказала?

– Что он менял ей внешность, потому что она была слишком маленькой. Я спросила, сколько ей лет на самом деле, и она сказала, что ей двенадцать.

Яльсикар машинально покивал и почувствовал, как на него обрушивается долгожданное облегчение. Все, они нашли его. Точнее, он сам нашелся.

Бьякка взял коммуникатор:

– Шон, арестовывай Латиуса, быстро. В отдельную комнату, я допрошу.

Он положил коммуникатор и взял чашку кофе, отхлебнул.

– Может, ты объяснишь мне теперь, - с расстановкой произнес он, - чем ты руководствовалась, когда скрывала все это столько времени?

Яльсикар посмотрел на нее, и не удивился, что она шарахнулась и даже вскочила с дивана - его лицо выражало чистую ярость.

– Неужели вы не понимаете, что она боится, что не хочет, чтобы ее выгнали?
– закричала в ответ Дестина звонким голоском, звенящим от страха и боевого задора.

– А кто сказал, что ее непременно выгонят?
– вкрадчиво спросил Бьякка.
– Это вы с ней вдвоем так решили, да?