Я верю: ты меня слышишь
Шрифт:
Сова принесла ответ на рассвете. Трясущимися от нетерпения и страха пальцами я открыл конверт.
«<Как ты мог о таком подумать?! Извини, не смогла предупредить заранее: в самый последний момент родители попросили приехать к ним. Не обижайся и не сердись. Я очень жду нашей встречи. Твоя Гермиона».
Моя…
Вот когда я готов был кричать от восторга.
Моя!
Обида выпустила меня из своих цепких щупалец, и я вновь ощутил себя по-настоящему счастливым.
========== Глава 4 ==========
Мы
Иногда я ей писал о том, как сильно скучаю и жду нашей встречи…
Так незаметно наступило то страшное лето…
Став полноправным членом Ордена Феникса, я знал обо всех планах и намеченных операциях. Теперь я жил в ожидании того дня, когда мы будем переправлять Гарри в Нору. Знал, что наконец увижу ее.
Но судьба распорядилась иначе.
Гермиона появилась на пороге нашего дома за день до запланированной операции. Мы всем семейством встретили ее с распростертыми объятиями. Но от нас не укрылось, что девушка выглядит какой-то опечаленной и потерянной. Конечно, времена сейчас нелегкие и темные, но чувствовалось, что дело не только в этом… Мне казалось, что Гермиона сдерживается из последних сил, чтобы не заплакать…
Папа усадил Гермиону на диван в гостиной, Рон и Джинни опустились по бокам от нее, мы с Джорджем устроились напротив, Билл и Флер сели поодаль, мама принесла горячий чай со свежей выпечкой…
И Гермиона заговорила. С отчужденным видом, спокойным, ровным голосом она поведала, что стерла родителям воспоминания о магическом мире и о себе в придачу.
Мы сидели как громом пораженные. Чтобы такое провернуть, нужны выдающиеся магические способности. Чтобы на такое решиться, нужно быть по-настоящему храброй и самоотверженной. Ведь мы прекрасно понимали, почему она так поступила: в начавшейся магической войне это лучший способ их обезопасить… Она сама, своей рукой лишила себя родителей. Сама превратила себя в сироту.
Мое сердце сдавили тиски восхищения и жалости к моей смелой, умной девочке… Я мечтал остаться с ней наедине. Хотел сжать ее в своих объятиях, поддержать, убедить, что она не одна в этом мире. Мы все с ней. Я с ней.
Но тем вечером мне это так и не удалось. Прибыл Грюм и долго повторял и так заученный на зубок план завтрашней операции. К тому же Рон утащил Гермиону наверх: я успел заметить, как они о чем-то заговорщически шептались и понимающе переглядывались. Нет, я не ревновал Гермиону к Рону, потому что прекрасно знал, что между ними нет ничего, кроме искренней, настоящей дружбы. Но все равно меня задела эта скрытность. Меня не покидало чувство, что у них есть тайна, которая отнимет у меня Гермиону.
***
Операция прошла относительно успешно. Если не считать струсившего и сбежавшего в последний момент Наземникуса, раненного Джоржда и убитого Грозного Глаза…
Именно в тот вечер я осознал, что война — это не красочное приключение с примесью адреналина. Нет. Это страшное, грязное, вонючее дело, которое не приносит ничего, кроме боли, опустошения и высасывающего
А что, если бы сегодня погиб Джордж? Или отец, или Билл, или Рон, или… она? Я понимал, что внутри все перекручивается и сжимается от запоздалого осознания.
Я стоял около окна в опустевшей гостиной, прижимаясь горячим лбом к стеклу. Мою голову будто сдавливали невидимые тиски. Чем закончится эта война? Выживем ли мы? Будем ли вместе? Потеряю ли кого-нибудь из родственников и друзей? А что если я потеряю ее? Голова разрывалась от миллиарда мучающих вопросов и сомнений.
Вдруг я ощутил, как мою талию обвили нежные руки. Почувствовал, как ее нос уткнулся мне в спину. Услышал ее дыхание. В ту секунду я почувствовал себя счастливым, несмотря на ужасы сегодняшней ночи, несмотря на все те кошмары, которые ждали нас впереди. В тот момент мне было плевать на все. Главное: она рядом…
— Все будет хорошо, Фред, — шепнула Гермиона, и я ощутил ее горячие губы у себя на шее.
Влажный язык игриво прошелся по чувствительной коже над самым воротником рубашки, запуская по телу непередаваемую волну желания. Резко развернувшись и обняв Гермиону за талию двумя руками, привлек ее к себе… Она с готовностью обвила мою шею своими тонкими, нежными руками. Мы потянулись друг к другу одновременно: ощутив вкус ее губ, я почти задохнулся от наслаждения. Как долго я этого ждал! Ее бойкий язык первым пересек барьер наших губ и зубов… Наши языки, губы, зубы жили своей жизнью, жадно целуя, покусывая… Наш поцелуй становился яростнее, неистовее. Это было сказочно: Гермиона все теснее прижималась. Затылок касался холодного стекла, а губ — жаркий рот моей любимой подруги. Я будто находился между огнем и льдом.
Мы пробыли вместе в гостиной вплоть до рассвета. Молча… Не хотелось нарушать это единение безжалостными словами. Ведь каждый из нас понимал: рано или поздно, но нас ожидал откровенный разговор о планах в предстоящей войне.
***
Впереди нас ждало радостное, но при этом весьма абсурдное событие: свадьба Билла и Флер. Пир во время чумы. Но, видно, таким образом они пытались доказать силу своих чувств.
В подготовке к этому грандиозному мероприятию работенка нашлась для всех. Но, несмотря на постоянную занятость, я не мог не заметить, что Гермиона готовилась к чему-то еще. Однажды я подслушал, как она выпросила у моего отца ту самую палатку с Чемпионата мира. Я видел, как она собирает провиант и одежду, выбирает книги. Я замечал, как Гермиона с каждым днем становится все более взволнованной. Видел, какие взгляды она бросает в мою сторону, будто понимает, что наше время стремительно убегает… Будто понимает, что нам осталось быть рядом совсем чуть-чуть…
Я уже догадался, что эта неугомонная троица куда-то собралась. Однажды я не выдержал и, когда у них были очередные посиделки в комнате Рона, ворвался без стука и спросил обо всем напрямик. Ответил мне Гарри. Хм… Наверное, чего-то подобного я и ожидал. Дамблдор дал Поттеру задание, исполнив которое, он сможет убить Волан-де-Морта, а значит, сможет даровать нам победу и спокойствие. А Рон и Гермиона решили пойти вместе с ним, прекрасно понимая, что в таком недетском задании, ему нужна помощь.