Я выжил, начальник!

Бабкин Борис Николаевич

– Вы себе слишком много позволяете, старший лейтенант медицинской службы Чепурных!
– вспылил Заев.
– И я…

– Я говорю вам это, потому что я врач и давала клятву Гиппократа. Вы тоже давали присягу, но в данном случае нарушаете закон, который должны охранять.
– Она вышла.

– Сучка!
– плюнул ей вслед майор.
– Вот свалилась на нашу голову.

– Что с ней?
– Входя, Бармин посмотрел вслед Вере.

– Она тут такого наговорила!..

– Надо придумать этому объяснение. Потому как барышни, которые приезжали,

настроены весьма воинственно и наверняка будут жаловаться в управление. И что ты ответишь? Что не хотел, чтобы Вулич рассказал женщинам о том, как начальник колонии бил его? Или…

– О том, как начальник режимной части для того, чтобы утереть нос оперативникам, решил сам взять готовившего побег, - усмехнулся Заев, - и спровоцировал захват крана и попытку самоубийства. Если об этом прознает пресса, тебе тут не усидеть. Благодари Бога, если тебя переведут куда-нибудь в глухомань с понижением в звании и должности. Молчать я не буду. Все из-за тебя случилось. И сейчас для нас самое лучшее, если Вулич сдохнет. Хорошо, что он действительно на какое-то время потерял память и здесь не стал вспоминать. Заводить на него уголовное дело не в наших интересах. Его били возле крана, потом у больницы. Да и мы с тобой сорвались. Так готовились к этой чертовой комиссии, а тут… - Он выругался.
– А теперь еще эта Вера, мать ее!.. И как таких берут на работу в лагеря? Ей в школе работать или в детском саду. Повезло нам… - Заев достал из сейфа бутылку коньяка.
– Меня нет, - включив переговорное устройство, предупредил он секретаршу.

– Но это же незаконно!
– воскликнула Вера.
– Котова, который напал на меня, выводили из ШИЗО на свидание. Кстати, я видела его сестру и поняла, что они одной породы. Так хотелось ей врезать!
– призналась она.
– А Вулича из палаты увели сразу в ПКТ. Почему?!

– Перестань, защитник законности, - рассмеялся Виктор.
– Здесь свои законы и свои правила. Не забывай, что Вулич бандит, совершивший ряд тяжелых преступлений. Он брал заложников и…

– Да кто бы он ни был, - сердито перебила его жена, - для нас он больной, которому мы обязаны оказать помощь. А у меня его забрали из палаты. Я этого так не оставлю.

– Послезавтра он будет отправлен в Лесной. Это точно. И скорее всего больше он сюда не вернется. Рассматривается вопрос о его переводе в другую колонию.

– Прикрой глазок, - велел пожилой.

Плотный зэк встал у двери, загораживая спиной глазок и прислушиваясь, не приближаются ли контролеры. Борис, присев, резко подпрыгнул вверх, коснулся ногами стенки и, перевернувшись через голову, встал на ноги. Покачал головой:

– Не то. Пусть двое возьмут швабру и держат на уровне пояса.

– Во блин, - прошептал один сокамерник другому, - я такое только в кино и видел. Вот капканы мочит!

– Атас!
– бросил от двери плотный.

* * *

– И что теперь?
– спросила Зоя.

– Сейчас найдем управление, - сердито отозвалась Елена, - и поговорим с начальником. Пусть все выяснит. Я этого так не

оставлю. Поезд у нас вечером. Что будем делать? Как насчет обеда?

– С удовольствием. Я есть ужасно хочу.

Лена увидела возвышающийся над заборами с колючей проволокой кран.

– Неужели с этого крана он и прыгнул?
– прошептала Зоя.
– И его сажают в ПКТ. Надо узнать, что это такое.

– Помещение камерного типа, - ответила Лена.
– Я записала. Туда сажают сроком до шести месяцев за злостные нарушения. Я не понимаю, что мог сделать травмированный человек. Давай пообедаем, а потом дождемся поезда и в Кирове пойдем к начальнику управления. Надо папе позвонить.

Омутнинск

– И где твои трое?
– зло спросил Кощей.

– Они куда-то уехали, - вздохнула Раиса.
– А когда вернутся, не знаю.

– Черт побери! А время идет. Возьмут Романа, и привет. Ты понимаешь, что подставляешь меня?

– Погоди. Выходит, ты думаешь, что я работаю на Короля?

– Нет, так я не думаю, но пойми, если сейчас свидетель и потерпевшая замолчат, дело можно будет, учитывая связи и деньги Короля, замять. За те несколько дней, пока не возьмут Ромку, что-то удастся сделать. А потом все. Как только Роман попадет в ментовку, он расколется.

– А ты не думал о том, что Котов волнуется не за сына, а за себя?

– Как это?

– Роман знает о делах отца?

– Конечно.

– Ты говоришь, что Роман слаб и про себя все выложит ментам. И если ему предложат рассказать чтото об отце и пообещают не наказывать, он его сдаст. Поэтому Король так и суетится. В случае с Олегом все было гораздо серьезнее. Но он вот-вот выйдет. А уж с такой мелочевкой, как дело Романа, Король запросто мог купить судей и вытащить его из колонии. Так что Король пытается спасти себя. Убить сына не может, а отдать ментам нельзя, Ромка сдаст его.

– Черт, я тоже про это думал. Но это их дело. Я взял заказ и должен…

– Король подсунул тебе придурков, поэтому все и провалилось. Да, ты ведь получил деньги.

– Хорош капать на мозги! Ладно, бабки я верну Котову, у меня есть. Вот очухаюсь и верну. А ты уверена, что о тебе никто не знает? А то не хотелось бы, чтоб меня застали врасплох.

– Об этом не беспокойся.

– Омутнинск.
– Остановив машину, водитель посмотрел на двух сидевших сзади рослых парней.
– Куда теперь?

– Квартиру тут где снять можно?
– спросил блондин.

– Надолго?

– А тебе какая разница?
– пробурчал коротко стриженный парень.

– Да я местный. Я же и повез вас поэтому…

– На неделю, - перебил его блондин.

– Времянка устроит?

– Вполне.

Глазов

– И как съездила?
– спросила бабушка.

– Нормально, - поцеловала ее внучка.
– Записали показания, провели следственный эксперимент. Ну, я объяснила, где и как это было.