Я - Янни
Шрифт:
– Идите. Малец первый.
Тогда я его и ударил. И оказался на земле, задыхаясь от резкой боли в легких, будто весь кислород выкачали и засыпали битое стекло. Как больно, больно, невыносимо унизительно: ублюдок меня даже не коснулся.
Янни кричал. Я чувствовал руки на плечах, когда боль моргнула и погасла.
– Вставай. А ты - двигай, - издалека донесся спокойный голос бородатого. Я неуклюже поднялся, отстранил брата. Сделал последние несколько шагов и, вопреки приказу, первым вошел в взвизгнувшую
Прищурился, ослепленный.
Белесая пустота коридора. Марширующие вдаль по потолку плафоны, полные холодного огня. Парень вышел из-за угла и остановился, перехватил стопку папок. Неуверенно кивнул. Сзади лязгнуло железо, отрезая полевые запахи.
– Кто это?
– тихо спросил долговязый.
– А хрен его знает, - бородатый кивнул в ответ. Парень продолжил свой путь и скрылся за одной из множества одинаковых дверей, - это же администрация. Какая разни...
Он осекся и отчего-то смущенно посмотрел на меня.
Первый из многих.
Так мы попали в Университет.
Бородатый сразу отвел нас к усатому, в коричневом с ног до головы и какому-то запыленному мужчине с золотой табличкой на столе: Адамон А. Влодек - странное имя. Ткнул пальцем в Янни, коротко отчитался:
– Маг огня, процентов сорок, нестабилен. Второй, - показал на меня, - пустой. Нашли седьмой из камней силы. Этот недоумок потерял вчера, а сказать сразу постеснялся, - долговязый втянул голову в плечи.
– Мы прошли через бета-портал. Развлекайтесь, - и ретировался, прихватив бледного, поминутно оборачивающегося напарника.
Адамон А. Влодек замер с занесенной над бумагами ручкой. За его спиной в рамке окна сияло полуденное солнце, бликуя на золотистой оправе очков.
– Так... подождите здесь, - почти выбежал из кабинета. Скоро в коридоре собралась небольшая толпа. Незнакомцы по очереди заглядывали и быстро отступали. Среди перепутанных шепотков проскакивали обрывки фраз:
– ...аг огня! Петер сказал, сорок процентов.
– Это же мало, - протянул кто-то.
– Для огня до хрена! Почти как у Илая.
– Не суйся! Нестабильный же!
– брат вздрогнул.
– Который из них огненный?
Янни отвернулся к окну. В широко распахнутых зеленых глазах застыло нечитаемое выражение.
– Займитесь своими делами!
– под дробный ритм приближающихся шагов люди поспешно разошлись. Запыхавшийся Адамон оперся о косяк:
– Вы двое. Пойдемте.
Вниз. Я считал повороты и лестницы, но сбился, лишенный ориентиров: больничная белизна, сверкающие сталью двери, забранные сетками окна, гулкий паркет. Только в подвале коридор доверху заложен матовым черным камнем. Эхо нашего присутствия тускло отражалось в нем и еще долго блуждало, рассыпаясь на части.
Внутри кладки спали слоистые узоры.
Адамон остановился у одной из дверей и пропустил нас вперед. Отрывисто бросил:
– Проверьте их.
Янни споткнулся на пороге. В темном помещении вдоль стен масляно светились синие широкие полосы. Мутное сияние озаряло лишь заставленные компьютерами и непонятным оборудованием столы. Неровные стопки бумаг опасно кренились рядом с полыхающими горелками и исходящими паром пробирками. Реторты и системы креплений, аквариумы с растениями и укрытые чехлами клетки, в которых пищали и царапались, а в дальнем углу - бились и ревели невидимые животные. Пахло влажной землей и немного - кофе.
Среди десятков брошенных как попало стульев было занято всего четыре. Одинаковые люди в белых халатах синхронно подняли головы.
– Давайте-давайте, я не собираюсь торчать здесь весь день.
Они и встали почти одновременно. Засуетились вокруг в странном танце, расталкивая стулья - колесики грохотали по плиточным стыкам. Бах - один, второй, третий врезались в столы, отлетели обратно. Мне в руку впилась игла.
– Извините, - кровь с вязким пшиком наполнила шприц. Засеребрились, отзываясь звоном за ребрами, рисунки в воздухе. Я кашляю, во рту появляется дынный привкус. Янни тяжело оседает на стул.
– Что такое?
– хочу спросить, но тоже падаю. Медленно. Парень напротив смотрит на меня сквозь дымчатые линии. Мой ровесник. Большое родимое пятно на щеке, похожее на потек. Моргает бесконечно долго. Я слышу шуршание ресниц и далекий голос, диктующий под запись судьбу брата. Время ускоряется, когда пятнистый взбалтывает колбу с моей кровью до острого перламутрового вихря внутри.
– Запиши: ноль, - говорит он.
Адамон получает две тонкие папки. Почти-Янни провожает их цепким взглядом. Я смотрю на пластырь в сгибе локтя.
Ноль. Пустой.
Несложно догадаться, что это значит.
Во рту горчит. Вкус дыни будет преследовать меня остаток дня.
Да что там, остаток жизни.
Дорогой назад Адамон А. Влодек не отрывается от бумаг. Возле двери в свой кабинет - без номера, неотличимой от других, - просит Янни подождать в коридоре. Брат настороженно подчиняется. Кажется, хочет мне что-то сказать: нахмурился, глаза изменили цвет с зеленого на штормовой серый. Я тронул горячее плечо:
– Иди. Чего уж теперь волноваться.
– Не говори ни с кем, - массирует виски Адамон. Хмыкаю: он и не станет. Будет стоять у самого порога, прижимаясь ухом к прохладному металлу в попытке расслышать хоть слово.
Мужчина опустился в кресло и небрежно раскрыл папку. Пролистнул, не читая. Откинулся на спинку. Я первым нарушил тишину:
– Я ведь не маг, да?
– по спине пробежали мурашки, остановившись холодом в затылке. До чего тупо произносить подобные вещи вслух. Даже после фокусов в подвале и портала посреди полей.