Ябеда
Шрифт:
— Там драка! Жуткий грохот! — кричу испуганно, и отчим ведется. Внимательно слушает мою ложь. Вместе с отцом Савицкого поднимается за мной на этаж, где расположена спальня Геры. Видит осколки. За дверью слышит совершенно не детскую музыку и дикий смех. А дальше мне остается только смотреть, как парней выводят из спальни, заставляют собирать осколки и лишают самого главного: билетов на хоккейный матч.
— Я не знала! — кричу во все горло и вскакиваю с кровати.
— Не знала! — повторяю чуть тише, судорожно
Глава 11. Между двух огней
Любовь и ненависть — как сиамские близнецы: слишком близко, всегда рядом.
«Утро вечера мудренее» … Эта знакомая с детства фраза сегодня не работает от слова «совсем»! Моё пробуждение пропитано сомнениями и пестрит вопросами.
Усевшись в кровати по-турецки, пытаюсь разграничить мир собственных фантазий и реальность, но ни черта не выходит. То, что казалось таким правдивым во сне, сейчас совершенно не вяжется с происходящим вокруг, и прежде всего — с Герой… Его присутствие рядом со мной этой ночью — очередная иллюзия, да?
Единственная возможность узнать наверняка — спросить об этом Савицкого в лоб! А потому не раздумывая вскакиваю с кровати и, наспех умывшись, несусь к его комнате.
— Тася! — одним лишь звуком моего имени нарушает все планы мама, так некстати вернувшаяся с утренней пробежки. — Доброе утро! Куда так спешишь?
— Доброе… — мямлю в ответ, безнадёжно цепляясь за перила. Мне не хватило пяти ступенек до правды, а потому приходится снова врать:
— Я хотела поговорить с Никой. Мне кажется, вчера она на меня обиделась.
На самом деле мне давно наплевать, но это мой единственный шанс проскользнуть наверх.
— Ты выбрала не лучшее время, — разминая шею, смеётся мама, но, заметив, что я не разделяю её веселья, поясняет:
— Тася, сейчас семь утра! Суббота! Ника проклянёт тебя до седьмого колена, если ты не дашь ей отоспаться!
— А! Точно! — Отчаяние оставляет кляксу на сердце и вынуждает спуститься. — Тогда я попозже зайду.
— Правильное решение! — бодро чеканит мать и спешит на кухню. — Тем более, у тебя есть дела поважнее! — с укором в голосе напоминает на ходу.
— Ты о чём? — безвольно плетусь следом.
— О твоём долге перед Ариком, разумеется! — Мама делает пару глотков воды.
— То есть, по-твоему, разбудить сестру — верх безрассудства, а ворваться в чужой дом ни свет ни заря — вполне себе ничего?
— Ты же не в гости идёшь, — отмахивается от меня мать, — а прислуга уже давно на ногах.
Качаю головой, не представляя, как объяснить, что Турчин не нуждается в уборке гаража, но потом понимаю, что спорить — занятие неблагодарное. Да и лучше пару часов отсидеться в компании Милы, чем придумывать отговорки для моей матери. А потому уже через десять минут бреду по сонным улочкам Жемчужного к соседнему дому и виновато пожимаю плечами, когда у порога замечаю разбуженную моим ранним звонком подругу.
— Ты на часы смотрела? — хмурится Камилла, переступая плюшевыми тапочками по начищенному до блеска полу. — Я могла бы ещё часа два поспать.
— Все претензии к Арику! — закатываю глаза. — Это всё — его нездоровая фантазия про отработку долга!
— Ладно, не бери в голову! Я просто не выспалась! Всю ночь перед телевизором в сериале зависала.
— Опять на вампиров заглядывалась?
— Ага, — мечтательно хихикает Мила и в подробностях начинает рассказывать, как выдуманные «хладные демоны» умеют по-настоящему любить.
— Тебе совсем не интересно? — сокрушается подруга.
Стоя возле окна в комнате Милы, я слушаю её рассказы вполуха и думаю о своём.
— Прости, Мил! Кровососов мне и в жизни хватает. — Повожу плечом, мыслями уносясь далеко-далеко и упираясь взглядом в угол собственного дома. Жаль, отсюда не видно окон Геры.
— Кстати, о подонках! Ты вчера заходила в классный чат? — Нет, а что там? — Новость дня — Киреев! Всю ночь вчера все наши на ушах стояли! — Мила злорадно потирает ладони, а я напрягаюсь всем телом. Не хватало только, чтобы о моём позоре стало известно всем вокруг.
— Случилось-то что? — голос дребезжит от волнения.
— Киреева избили, представляешь? — выпучив глаза, сообщает Мила. — Говорят, средь бела дня на психа какого-то нарвался по дороге к лицею. Он даже экзамен пропустил.
— Так ему и надо! — Сердце пропускает пару ударов, обрастая надеждой, что это Гера за меня заступился. Ну, конечно! Он не мог подойти к Кирееву, пока я была там, а потом...
— Согласна! Вот ни капельки не жалко засранца! Хотя, конечно, страшно: вот так, днём, в центре города...
— К нему просто бумеранг вернулся. — Окрылённая, отхожу от окна. — Расскажи поподробнее!
— Да что там рассказывать? Сломанный нос да пара фингалов. Теперь Киреев на выпускном будет не первым красавчиком, а чупакаброй в гипсе! — от души смеётся Мила, а потом плавно возвращается к теме вампиров.
Я же настолько далека от фэнтезийного мира подруги, что вновь пропускаю мимо ушей её сказки о киношных красавчиках. Мила чувствует неладное и постепенно замолкает, а потом и вовсе начинает дремать. Просидев рядом со «спящей красавицей» ещё минут десять, решаю вернуться домой. Сейчас мне, как никогда, нужно поговорить с Савицким. Но, плутая по длинным коридорам чужого дома, я зачем-то останавливаюсь напротив комнаты Ара. Раздираемая противоречивыми воспоминаниями, я решаю расставить все точки над «i» и отчаянно стучусь. За дверью раздаются неторопливые шаги. Их ленивый ритм всё ещё оставляет мне шанс на побег, но я продолжаю стоять.
Поворот ключа… Отчаянный вздох… Сонный и помятый Турчин на автопилоте открывает перед моим носом дверь и моментально меняется в лице.
— Та-ся! — тянет он, криво ухмыляясь. — Вот так сюрприз!
Стоя передо мной в одном нижнем белье, Ар театрально потягивается, а мои щёки моментально заливает краска стыда.
— Я … Я в другой раз зайду… — растерянно бормочу и старательно отвожу взгляд. И чем я только думала, когда стучалась в спальню к парню?!
— Не стоит откладывать на потом то, что можно обсудить прямо сейчас. — Турчин хитрым лисом подкрадывается ближе. — Правда, Тася? — шепчет на ухо.