Ядовитый плющ (Сборник)
Шрифт:
Ее глаза сузились.
— А ваше честное слово?
— Бог мой, конечно. Арчи!
— Мое честное слово,— произнес я как можно серьезнее.
Она сделала какое-то странное движение головой, напомнившее мне о старой толстой сове, которую я однажды видел в зоопарке.
— Подписчиком указанного вами издания восемь месяцев назад стал мой муж,— сказала она.
Та сова в зоопарке напала тогда на мышь, потому что была голодна, А наша посетительница хотела причинить боль своему мужу. Это было ясно по ее тону.
— Если уж вам непременно нужно называть что-нибудь смешным, то подумайте об этих моих словах,— продолжала она.— Он не интересуется ни политикой, ни экономикой. Он благополучный врач и живет только работой и своими пациентами. Зачем ему понадобилось это издание? Почему он месяц за месяцем платил Бойле Пул такие суммы? Я сама унаследовала неплохое состояние, и в начале нашего супружества мы существовали на мои деньги. Но, сделав карьеру, он, конечно, перестал нуждаться в моих сбережениях. Ему совсем ни к чему...
Внезапно она встала. Казалось, эта ее привычка перебивать была настолько сильна, что временами не давала покоя ей самой. Она взяла манто.
— Постойте,— сказал Вульф.— Я же дал вам честное слово, и теперь прошу поделиться со мной некоторыми подробностями. Что ваш муж...
— Это все,— фыркнула она.— У меня нет желания отвечать на разные глупости. Если бы вы были действительно хорошим детективом, вам бы не понадобилось задавать мне больше никаких вопросов. Я сказала все, что необходимо, и теперь могу лишь надеяться...
Она стала натягивать манто на плечи, и я подошел к ней, желая помочь.
— Итак, мадам,— переспросил Вульф,— на что же вы надеетесь?
Она внимательно посмотрела на него.
— На то, что у вас трезвый ум. Хотя по вашей внешности этого не скажешь.
Она резко повернулась и покинула контору. За прошедшие годы я провожал к выходу множество посетителей. Среди них были воры, обманщики, убийцы и другие преступники, но еще ни разу я не получал от этого такого удовольствия, как сейчас.
К тому же, помогая ей одеваться, я заметил, что она уже давно не мыла шею.
Для нас не было новостью то, что ее муж оказался преуспевающим врачом: перед встречей с миссис Михаэле мы успели расспросить доктора Волмера. Михаэле был гинекологом с хорошей практикой.
Вернувшись в контору, я сказал Вульфу:
— Иной раз мне бывает приятно потешить себя мыслью о женитьбе — но, бог мой, это!..
Вульф кивнул и передернул плечами.
— Конечно. Однако мы не имеем права упускать из виду ее информацию.— Он бросил взгляд на часы.— Может быть, его еще удастся застать на приеме, попробуй-ка.
Я набрал номер, и, когда сумел убедить ассистентку позвать доктора к телефону, Вульф снял трубку со своего аппарата.
— Доктор Михаэле? Говорит Ниро Вульф... Да, сэр, насколько я знаю, в Нью-Йорке лишь один человек с таким именем. У меня небольшие затруднения, и я хотел бы просить вашей помощи.
— Я сегодня не принимаю, мистер Вульф, и боюсь, что в качестве врача ничего не смогу посоветовать вам.
— Доктор, вы не нужны мне как врач. Мне бы хотелось побеседовать с вами об одном издании, которое вы выписывали. А упомянутая трудность состоит в том, что я не могу выйти из дома. Конечно, неплохо было бы послать к вам моего помощника и даже полицейского, но я бы предпочел побеседовать лично. Все, разумеется, останется, между нами. Вы не могли бы прийти ко мне сегодня после обеда?
Похоже, что привычка перебивать собеседника была присуща только его жене, ибо доктор не только дал Вульфу спокойно выговориться, но даже потом ничего не ответил, так что последнему пришлось снова. переспросить его:
— Не причинит ли это вам каких-то неудобств, сэр?
— Дайте-ка минуточку подумать. Честно говоря, сегодня у меня был весьма напряженный день
— Очень прошу вас.
Секунд через десять он устало сказал:
— Полагаю, бессмысленно просто посылать вас к черту. К тому же я не хочу говорить об этом за глаза, а потому приеду около девяти часов.
— Прекрасно. Вы уже приглашены куда-нибудь на обед, сэр?
— Нет, обычно я обедаю дома, а в чем дело?
— Мне пришло в голову, что я мог бы позвать вас к себе. У меня прекрасный повар. Кстати, вы знаете бренди «Римайзер»? Это довольно необычный сорт.
— Ну, теперь я обречен. И конечно, приду. Скажите мне ваш адрес.
Вульф назвал ему координаты и повесил трубку.
— Теперь я тоже обречен,— проворчал я.— Вы приглашаете на обед незнакомого человека! А может, он вас отравит.
— Да, но если он встретится дома с этой бестией, они сумеют договориться обо всех деталях, а на такой риск я не хочу идти.
— Ерунда! Вы просто не могли перенести мысли, что бедняга вообще не приедет, вот и упомянули о «Римайзере», которого во всех Штатах всего-то бутылок тринадцать, да и те находятся в вашем погребе.
— Какая чушь! — сказал Вульф и пошел на кухню.
17
После обеда Фриц подал в контору кофе, и бренди. Последние два часа мы находились будто и не в Нью-Йорке, а в Египте. Наш гость, как и Вульф, провел в этой стране несколько лет, и потому они считали теперь своим долгом обмениваться впечатлениями и воспоминаниями.
Доктор Михаэле сидел в красном кресле для посетителей. Весь его вид говорил о том, что он и вправду преуспевающий врач с хорошей практикой на Парк-авеню.
— Обед действительно пошел мне на пользу,— проговорил он.— У меня есть целый ряд пациенток, которым я мог бы прописать подобное питание. Ну а теперь не пора ли перейти к делу?
— У меня совсем не было желания подстраивать вам какую-то каверзу, сэр,— сказал Вульф.
Михаэле улыбнулся.
— То же говорит и хирург, когда берется за скальпель. Нет, давайте сразу все выясним. Моя жена вам написала или приходила?