Ядовитый плющ (Сборник)
Шрифт:
Нэнси: О нет! Я всеми средствами буду стараться попасть в радиокомпанию, чтобы потом делать программу вместе с мисс Фрэзер. Вот вы, мистер Вульф, много выступали перед микрофоном?
Следующая страница.
Вульф: Как вы провели время в Атлантик-Сити?
Нзнси: Отвратительное место, там можно совсем скиснуть
Пока я должен был признать, что эта беседа мало дает Вульфу.
Фриц Бреннер пригласил нас обедать.
Потом мы снова вернулись в контору. Нэнси закурила сигарету, и тут я заметил, что вопросы Вульфа стали постепенно приближаться к самому преступлению. Сначала он интересовался, как именно думает Нэнси организовать новый клуб «Фрэзер-филиал», а потом перешел к отдельным передачам мисс Фрэзер.
Вульф выяснил, что каждый вторник, а иногда и по пятницам Нэнси принимает участие в программе. Чаще всего она сидит в первом ряду зрителей, но иногда ей позволяют делать кое-какие мелочи в студии. Мисс Фрэзер обещала со временем включить ее и в саму передачу, и Нэнси ждала этого всем сердцем. Здесь, правда, все зависело только от мисс Фрэзер, потому что на студии больше никто о ней ничего слышать не хотел.
— Какую же работу вам доверяли на студии? — добродушно спросил Ниро Вульф.
— О!..— Она сделала неопределенный жест рукой.— Например, если кто-нибудь ронял листок со сценарием, я вскакивала и поднимала его. Иногда бывало нужно заменить скрипучий стул — это тоже обычно делал я. На той передаче, о которой вы спрашиваете, я принесла из шкафчика поднос со стаканами и поставила на стол.
— В тот раз, когда гостем программы был мистер Эрхард?
— Да. Я и раньше этим занималась.
— У вас есть ключ от шкафа?
— Нет, ключ у мисс Вэнс. Она и шкаф отпирала, и поднос вытаскивала.— Нэнси улыбнулась.— Однажды, помню, я уронила стакан, и вы думаете, мисс Фрэзер рассердилась? Она просто попросила меня принести картонный. Вы и представить себе не можете, какая это замечательная женщина!
— Да, чрезвычайно. И когда же это произошло?
— О, примерно год тому назад.— Как бы в подтверждение своим словам Нэнси кивнула головой.— Именно тогда на передаче впервые появились бутылки «Ни-Спот». Сначала мы ставили совсем простые стаканы, а потом их вдруг заменили...— Она внезапно замолчала.
— А почему заменили?
— Понятия не имею.
Я ожидал, что Вульф на время отложит свои вопросы, поскольку Нэнси сболтнула ненароком что-то лишнее и совершенно явно солгала, утверждая, будто не знает причины замены стаканов. Но Вульф неожиданно повернул все совсем по-другому.
— Наверное, стаканы были слишком хрупкими и их поменяли на более массивные, небьющиеся...— Вульф рассмеялся, будто от удачной шутки.— А вы когда-нибудь пробовали «Ни-Спот», мисс Шеппард?
— Я?! Вы что, потешаетесь надо мной? В честь основания моего клуба фирма прислала мне целый грузовик с этим напитком.
— Мне он не очень нравится, а вам?
— Ах, я даже не знаю. Конечно, сперва он кажется не слишком приятным. Когда у меня будет своя программа и появятся первые Шеппард-клубы, я поведу дело совсем по-другому.— Она наморщила лоб.— Как вы думаете, Нэнси Шеппард — неплохое имя для артистки или лучше звучит Нэн? Может, вообще стоит взять новое? Мисс Фрэзер была раньше Оксхолл. Потом она вышла за человека по фамилии Коппел. Он уже умер. А вот на радио она не воспользовалась ни тем, ни другим именем: новое выбрала.
— Любое ее имя звучало бы великолепно,— сказал Вульф с Интонациями маститого критика.— Как-нибудь вы обязательно расскажете мне о своих клубах.— Вульф подумал немного и вдруг спросил:— А вам не кажется, что в «Ни-Спот» кладут перец?
— Право, не знаю, я над этим никогда не задумывалась. Во всяком случае, у него, совсем другой вкус, чем у «Фризо».
— Да, ваша правда,— подтвердил Вульф. — Что же еще вы делали во время передачи?
— О, только то, о чем уже говорила.
— Ну а разве не вы подаете стаканы и бутылки мисс Фрэзер, мистеру Медоузу и остальным?
— Нет. Однажды попыталась, но они этого не допустили.
— Где вы находились в тот момент, когда случилось несчастье?
— Сидела у пианино. Вообще-то во время передач я должна быть среди зрителей, но иногда я нарушаю это правило.
— Вы не заметили, кто их тогда передавал, в частности мистеру Эрхарду?
Нэнси коварно усмехнулась.
— Ведь именно это вам и нужно узнать, верно? Нет, не заметила. Этот вопрос мне задавали в полиции по крайней мере миллион раз.
— Естественно. Ну а я спросил только единожды. Скажите, а не вы берете бутылки из шкафчика и ставите их в холодильник?
— Просто иногда помогаю. А вообще это обязанность мисс Вэнс, но поскольку она не может унести сразу семь бутылок, то берет только четыре, а я остальные три.
— Так. А в тот вторник вы тоже ей помогали?
— Нет, на мисс Фрэзер была тогда новая шляпка, и я так увлеклась ею, что даже не заметила, как мисс Вэнс сама принесла бутылки из шкафа.
— Значит, мисс Вэнс пришлось ходить дважды? — Голос Вульфа несколько потвердел, и мои тренированные уши сразу уловили эту перемену.— Она точно подходила к холодильнику два раза?
— Абсолютно точно.
— Четыре да три — получается семь бутылок,— довольно сказал Вулф.— Мы оба умеем считать, а мисс Вэнс и мистер Медоуз, похоже, нет. Насколько мне известно, во время передачи разливаются только четыре бутылки, а остальные сохраняются как резерв: Мисс Вэнс и мистер Медоуз тем не менее утверждают, что -бутылок всего было восемь, а не семь, как говорите вы. Мисс Вэнс заявляет, что относит два раза по четыре штуки, а вы толкуете о четырех и трех.— Вульф наклонился вперед, голос его стал совсем жестким.— Мисс Шеппард, вы немедленно объясните мне, почему они говорят о восьми бутылках, а вы о семи. Итак?
Она нерешительно посмотрела на него и промолчала...
— Ну же! — Его голос стегал теперь, как плетка.
— Понятия не имею,— фыркнула она наконец. По ее лицу было видно не только то, что она прекрасно обо всем знает, но и то, что вообще решила ничего больше не говорить.
— Ну? — Вульф погрозил ей пальцем.— Очевидно, у вас сложилось совершенно превратное мнение, будто стоит вам только сказать: «Понятия не имею»,— как я тотчас же отстану. Сначала вы попытались проделать этот фокус, когда разговор шел о стаканах, а теперь вот снова... Я даю вам ровно одну минуту, чтобы вы подумали и выложили мне чистую правду. Арчи, засеки время!