Ягодка опять
Шрифт:
— И правда — идиотка.
Встает, поворачивается спиной и принимается нервными торопливыми движениями натягивать на себя одежду. Смотрю ему в спину. Мышцы на плечах кажется даже закаменели — так и бугрятся. Был бы зверем — вся шерсть на загривке дыбом бы стояла… И правда не рад. Но я ведь так себе все это и представляла. Ну, когда думала — что было бы, если бы… Натягивает футболку и наконец-то поворачивается ко мне. Лицо такое, что и взглянуть в него страшно. Опять невольно отвожу взгляд. Вид наверняка как у побитой собаки, хотя вины моей перед ним нет никакой.
— На что ты сейчас живешь?
Вот как… Вот, чем в первую очередь
— Работаю.
— А потом?..
Пожимаю плечами. Уже, естественно, думала об этом.
— Машину свою продам. Куплю «Ниву», чтобы не застревала нигде. Сюда жить переберусь. Квартиру буду сдавать. Протяну…
— Стало быть, план есть.
— Есть.
— Круто.
Киваю. Молчит. А я встаю и тоже начинаю одеваться. Очень неловко под его пристальным взглядом, но что делать?.. Сидеть, стыдливо прикрывшись ладошками, еще противнее.
— Когда рожать?
Смотрю удивленно.
— Считай сам. В сентябре, если все будет нормально. И не смотри на меня так. Мне страшно.
— Мне самому страшно. Убила ты меня просто. Безо всякой пули.
— Прости. Так получилось…
Молчит. Потом с очевидным усилием, отводя глаза:
— И ты меня прости. Взрослый уж дядя. Должен знать, что если спишь с женщиной, то могут быть дети… Кстати, ты не будешь против, если я сделаю потом генетический анализ?
Как пощечину отвесил. Он что же думает, я где-то еще ребеночка нагуляла, а теперь на него его навесить хочу?..
— Не доверяешь?
— Есть причины. Не с тобой связанные, но есть.
Пожимаю плечами. Теперь уже предельно ясно: сказки — это сказки, а жизнь есть жизнь. Сказочного хэппи-энда не будет. Никогда. Будет сплошная проза…
— Делай.
— Как с тобой связаться?
Диктую ему свой номер телефона. Записывает опять-таки на уголке, который отрывает от газеты… Правда теперь вряд ли думает, что я великолепна…
— Ну… Я пошел?
— Иди.
— Я позвоню тебе… Только как-то переживу все это, обдумаю и позвоню, Надь.
Киваю, по-прежнему глядя в сторону. Неловко мнется еще какое-то время, а потом я слышу шаги и звук негромко захлопнувшейся входной двери… Все. Вместо «жили они счастливо и умерли в один день» только два использованных презерватива на полу возле дивана… В этот раз к свиданию подготовился. Не то, что тогда, когда все у нас случилось впервые…
Заметаю их веником в совок. Почему-то прикоснуться к ним неприятно. Холодные, не живые. И выглядят как маленькие скрюченные трупики так и не зачатых детей… Бр-р… Что-то воображение у меня разыгралось. Наверно всему виной его реакция на мои слова. Ну а на что рассчитывать-то было? На то, что завопит при таком известии радостно и тут же мне руку и сердце предложит? Нет, конечно. Но все равно как-то… Как-то все не так. Еще и генетический анализ этот…
С телефона лезу в Интернет. Хочу узнать подробности. Пишут, что можно его сделать еще до рождения ребенка, но есть риск спровоцировать выкидыш. А вот после рождения — в любой момент. Несложно и безболезненно для малыша. Даже анализ крови не нужен. Просто пробу его слюны возьмут или волосики срежут и все. Ну и слава богу. А то колоть иголками новорожденного из-за чьих-то комплексов…
Кстати, очень интересно — откуда они? Кто-то уже попытался женить его на себе «по залету»? Глупо. Какая жизнь без искренних взаимных чувств из одного долга? Тут и по великой-то любви не всегда хорошо получается, а так-то что же?..
Не то что Любка.
После того, как рассказываю подруге последние новости о вернувшемся с того света Саше, она вцепляется в меня клещом. И сразу принимается прикидывать, получится ли с этого самого «ожившего покойника» стрясти алименты, которые я смогу…
— Не смогу. И не буду.
— Ну и дура.
— Пусть.
Повторяет с какой-то жалостливой нежностью:
— Дура…
А сама-то? Обращается со своим этим новым бойфрендом — Женечкой, как будто он принц крови. А ведь всего лишь какой-то актер. Причем, прямо скажем, не из первой десятки. Физиономия, конечно, узнаваемая. Бабы за автографами в очередь становятся. Но звездой российского кинематографа его можно назвать только поднатужившись, в виде ну очень мощного комплимента. Просто один из многих с ладной фигурой, смазливой мордашкой и колоссальным самомнением.
Любку, надо сказать, всегда, еще с пионерских времен клинит именно на таких вот — на красавчиках. И сколько не пытаюсь ей объяснить, что выбирать спутника жизни только по внешним данным — глупость несусветная, ничего не действует. Как видит крепкий поджарый зад и широченные плечищи, так все… С другой стороны — чья бы корова мычала. Был бы мой дачный знакомый пузат и кривоног, стала бы я так по нему убиваться? Нет ведь… Дуры мы, бабы… Ох дуры…
Мой отпуск затягивается на целых три недели. За это время Саша — даже чудно, теперь знаю его имя — не проявляет себя никак. Зато звонят из полиции. Из того самого района, где моя дача и, где мне «посчастливилось» найти труп. Приглашают подъехать. Еду. А что делать? Сообщают, что убитого опознали. Показывают мне фотографию. Нет, я этого человека не видела никогда.
— Как удалось опознать-то?
— Да подсказали нам…
И кто бы это? Не мой ли Саша? То есть какой он мой? Как выясняется не только секс, но даже общий ребенок — и то в некоторых случаях совсем не повод для знакомства… Как были посторонними друг другу людьми, так и остались.
В полиции мне дают телефон родственников погибшего. Звоню. Какие-то совсем простые люди. Старенькая, убитая горем мать. Явно сильно пьющий младший брат… Пока везу их на Котляковское кладбище, пытаюсь узнать, что убитый — некий Михаил Степанович Тищенко — делал на дачах. Лишь пожимают плечами. Нет даже предположений. Неужели просто чистой воды случайность?.. Если так, то тогда дело, как сказали бы в полиции: «Глухарь».
Старушка начинает причитать, увидев немудрящую надпись на могильной плите ее сына. Брат стоит набычившись. Ох, думаю, и напьется он сегодня… Смотреть на них тяжело. Когда идем назад, брат заводит со мной разговор о деньгах, которые я потратила на похороны. Начинает путано объяснять, что у них с маманей сейчас трудные времена… Все понятно. Вздыхаю с облегчением, когда мы наконец-то расстаемся.
Мне еще надо заехать к своему адвокату — к Севе. По телефону говорит, что нужно кое-что обсудить. Какие-то новые материалы у него появились… Мы с ним теперь на «ты». Не удивлена, когда встретиться предлагает не в его конторе, а в ресторане за ужином. Так уже не первый раз. То ресторан, то театральная премьера, то новая, очень модная выставка… Мне кажется или он действительно, как говорят мои сыновья, «подбивает под меня клинья»?