Яма
Шрифт:
— Нет, не глупо.
Градского буквально с головой накрыло это ее волнение. To, что Доминика называла чудом, в его слаженном и простом понимании мира впервые ощущалось чем-то абсолютно феноменальным. Сознательно к этому пришли, но эмоции, один черт, захватили врасплох.
"Г*осподи, неужели это правда?"
— Серёжа… Ты меня всегда-всегда любить будешь?
— Буду, — коротко, но твердо заверил он.
Лицо девушки просветлело. Шмыгнув носом, она вроде как собралась с силами и начала
— Ладно, надо собираться на работу. А то я еще в пижаме. Едва заставила себя сегодня подняться с постели. Ты почему меня не разбудил, когда уходил?
— Хотел, чтобы отдохнула.
— У тебя все нормально, да? Тебе идти нужно, да? — окончательно пришла в норму Плюшка. — Ой, Сережа, ты такой красивый в форме! Дай рассмотреть.
Градский хмуро свел брови. Оглянулся по сторонам. Если бы не ее горящие глаза и милый голосок — ни за что на свете! Да и слышал где-то, беременным отказывать нельзя.
Вытягивая руку с телефоном над головой, рассек воздух несколько раз из стороны в сторону.
Доминика счастливо вздохнула и послала ему воздушный поцелуй. А затем расхохоталась.
— Ты чего такой злой, господин старший оперуполномоченный?
— Если меня кто-то из сотрудников увидит, ты поплатишься, Плюшка.
— Обязательно! Люблю тебя, Серёжа! Ты — красавчик. Мой! Град-Град? — зачастила, словно занервничала, что он отключится. — Хорошего тебе дня! До вечера, мой герой!
— Заеду за тобой в универ. У тебя же восьмая последняя, да?
— Ага. Буду тебя ждать!
Заплаканная, но улыбающаяся Плюшка сложила у груди сердце из пальцев и отключилась.
А у Градского ноги занемели. Все тело одеревенело. Не знал, как начать двигаться? Как вернутся назад в зал? Как дожить этот день до вечера?
[1] Гимн Украины, слова Павла Чубинского.
35.2
Вечером во дворе университета было немноголюдно. За полчаса от входной двери к воротам пробежало с десяток человек. Ника по телефону отчиталась всего пару минут назад: спускалась со второго этажа.
Градский покинул салон. Выудил с заднего сиденья огромный букет длинных красных роз. Второй рукой поймал связку серо-бело-синих воздушных шаров. Оказавшись на воздухе, они тотчас поднялись вверх, натягивая спутанные цветные ленточки. Случись все шесть лет назад, он бы еще и Киркорова врубил.
Сердце вылетало из груди.
Не могла же она ему отказать?
Не должна.
Хотя это же Кузнецова. Она своим упрямством убить способна. Мало ли, чего она еще себе надумала…
Он любил ее, как любят в жизни только раз. И даже эти пустые шесть лет неосознанно, именно частью этих чувств держался.
"Выходи, Плюшка… Выходи за меня…"
Хлопнула входная дверь.
Доминика стремглав
У Градского по спине пошли мурашки.
— Что это? — все еще смеясь, развела руки, ошарашенно оглядывая его.
Повисла на шее. Качнув головой, рассыпала крупные кудри по его плечам. Один светлый локон зацепился за звезду на нашивке.
— Градский! Ну, ты… Ну, ты даешь! Градский, ты такой красивый в форме! Градский! Я тебя… Боже, я так тебя люблю!
Прижимая букет к ее спине, приподнял девушку над землей. А она, поджав ноги и откинув голову, завороженно уставилась на раскачивающиеся в воздухе над ними шары.
— И это все мке?
Сдержанно кивнул.
Выпустив Доминику, шагнул на два шага назад. Опустился на одно колено.
Хотел все сделать, как положено.
Она отреагировала, как и всегда, крайне эмоционально. Взвизгнула и прижала ко рту ладонь, собирая в своих прекрасных глазах блестящую влагу чувств.
— Республика, ты будешь моей женой?
— Серёжа… — переместила ладони к пылающим щекам. — Я… Что же ты делаешь…
— Кузя, ты только не маринуй меня сейчас, я тебя умоляю, — но голос, конечно, совсем не умоляющий.
И вот, казалось бы, накал выше крыши. Но, еще не все… Красок этому анрепризному действу добавила появившаяся со стороны главного входа университета мать Градского. Ахнув, она неуверенно застыла сбоку от них.
— Сережи… — прижала к груди ладонь.
— Привет, мам, — едва удостоил ее взгляда.
Смотрел на свою Республику. Ждал ее ответа. Но она-то отвлекалась. Рассеянно повернулась к будущей свекрови.
— Здравствуйте, Валентина Алексеевна.
— Так ты будешь моей женой, Плюшка? — торопил, предполагая, что иначе ему тут до утра стоять придется.
А ведь хотелось действовать понятным путем, с чувством и в рупор: "Сопротивление бесполезно. Сдавай оружие. Я внутри тебя, Плюшка".
Все. Не было никаких "он" и "она". Вместе.
По нелепому стечению обстоятельств именно в этот момент из универа вывалила еще и толпа студентов.
— Вау!
— Это Доминика Андреевна!
А она все молчала.
"Что за женщина???"
Внутренне сетовал. И инстинктивно тушил абсолютно неожиданное и сильное чувство.
Страх.
Куда он полез? Рванет?
Прежде чем она ответит, у него не выдержит сердце.
"Да и х*р с ним…"
— Не отвлекайся, Республика. Отвечай на вопрос. Будешь моей женой? Будешь Градской?