Янтарные бусы для Валентины
Шрифт:
– Срочно нужно везти в район! – объявила Петровна Анне и Гордею, осмотрев Валентину. – Дело серьёзное, подозреваю менингит. Двоих с Лесной улицы позавчера с таким диагнозом в больницу отправила.
Петровна сложила инструменты и белый халат в чемоданчик и поспешила на фельдшерский пункт, чтобы вызвать скорую из районной больницы.
***
Через пару часов Валю уже везли на медицинском УАЗике-буханке по грунтовой дороге. Машину немилосердно трясло, но девушка ничего не чувствовала. Ей казалось, что она тонет в чёрной вязкой жидкости, и кроме этой черной бездны больше не существует ничего.
Глава 2
– Ну что, Валентина, в следующий понедельник будем тебя выписывать.
Пожилой доктор закрыл
– Я подготовлю все необходимые бумаги к выписке, инвалидность будешь оформлять уже по месту жительства. Родным телеграмму отбей, желательно, кто-нибудь из взрослых за тобой приехал. Есть кому?
– Да, старшему брату пошлю, – девушка старалась не показать, что как лезвием полоснули её слова об инвалидности. Она так надеялась, что уж здесь, в Воронеже, её точно вылечат, что отступят страшные головные боли, которые приходили внезапно и мучили Валю часами, а потом так же внезапно исчезали. Всё лето пролежала Валентина в больнице, один раз проведать её приезжала мать. Привезла целую сумку деревенских гостинцев: пироги и пышки, домашний сыр, сметану, мёд, кое-какие носильные вещи. От мамы пахло домом, немного парным молоком, а ещё нафталином от нового праздничного платка, надетого в дорогу. Врач разрешил погулять в больничном саду, они присели на деревянную лавочку, и Анна неторопливо стала рассказывать дочери деревенские новости. Валя слушала, не перебивая, а потом вдруг спросила:
– Мама, а что Онюшка, когда умерла, и где её схоронили?
– Так в тот же день и померла, как ты в больницу попала.
Анна замолчала, словно не хотела продолжать.
– Мама, ты всё подробно мне расскажи, я хочу знать, как оно было.
– Как… – Анна положила руки на колени и стала расправлять несуществующие складки на сатиновой, синей юбке в мелкий белый горошек.
– Тяжело помирала, всё тебя звала, и бусы просила тебе передать, только к вечеру затихла, захрипела и померла. А бусы всё в руке сжимала, еле-еле руку потом ей разжали. Обмыли, обрядили как надо, у неё все приготовлено было в сундуке: и смёртное, и для гроба всё убранство, свечи и все остальное. И денег аж целых сто рублей. На всё хватило, и на похороны, и на помин. Всё, как положено, сделали.
– Мам, а бусы то те куда делись?
Анна пожала плечами:
– Я и не знаю, дочка, должно, взял кто себе, да и не диво, уж дюже они красивые.
Мать посидела ещё немного и заторопилась на вокзал, нужно было успеть на электричку и потом еще до глубокой ночи добираться с пересадками в родное село.
Перед выпиской Валя долго не могла уснуть, всё смотрела в окно на огни большого города Воронежа. Завтра за ней приедет старший брат Николай, телеграмму ему по просьбе девушки отправила пожилая нянечка тетя Клава. Завтра домой, а как теперь жить дальше, когда в толстой истории болезни столько диагнозов? Страшно. Валя горько вздыхала, ворочаясь на скрипучей кровати, но, наконец, стала засыпать. Кто-то вдруг присел к ней на край кровати, Валентина приоткрыла глаза и аж подскочила от удивления: В белом платочке, сложив руки на коленях, на кровать сидела Онюшка. Она улыбалась и ласково смотрела на Валю.
– Баба Оня, ты зачем здесь? – удивлённо спросила Валя и вдруг ахнула, испугавшись своей догадки:
– Ты за мной пришла? Я ночью умру?
– Да что ты, девонька, – Онюшка улыбнулась светло и ласково, – жизнь тебе ещё долгая предстоит. А пришла я вот зачем: ты когда домой вернёшься, приди меня проведать, гостинчик тебе передать хочу. Придёшь?
– Приду, – пообещала Валентина.
– Не забудь, я на старом погосте похоронена, рядом со свекровью, свёкром и Мишенькой моим, одна на всех у нас оградка.
– Не забуду, – пообещала Валя и проснулась.
Ей казалось, что она только на мгновение закрыла глаза, а за окном уже рассвело.
«К чему это Онюшка мне приснилась? Да ещё и проведать просила?» – подумала Валентина и тут же забыла о своём сне. Больница просыпалась, потянулись люди на утренние процедуры, зашла в палату дежурная медсестра с таблетками в пакетиках с фамилиями, звякнули металлические иголки в лотке у процедурной сестрички. Валентина стала готовиться к обходу и выписке.
***
На следующий день после возвращения домой Валя спросила у матери:
– Мам, а Онюшку где похоронили?
– Так на старом погосте, в ограду к Одинцовым положили. Они там все в одном месте схоронены. А ты чего это удумала? Или сходить хочешь?
– Хочу, снилась она мне, проведать прийти просила
– Ну, так пойди, да вон конфеток возьми, пшена немного, на могилку посыплешь.
Валентина надела свитерок и юбку. Юбку пришлось заколоть в поясе булавкой, так девушка похудела за время болезни. Сверху накинула модный бордовый плащ. Папаня с областного центра привёз, три часа в очереди простоял, но взял дочери. Что б его Валюша в техникуме не хуже других была. Эх, какой уж теперь техникум… В палисаднике пестрым ковром цвели махровые астры. Валентина нарвала большой букет и отправилась на погост, прихватив с собой литровую банку.
Могилу она нашла быстро, Одинцовы были похоронены на западной стороне старого кладбища. На глиняном холмике лежала пара венков с расплывшимися от дождя надписями на траурных лентах. Воду Валя налила из колонки подле школы и теперь, утопив немного банку в сухой глиняной крошке, воткнула в воду нарядные астры, положила на перекладину деревянного креста несколько карамелек и высыпала на могилу крестообразно пшено.
– Ну, вот и проведала я тебя, Онюшка, как и обещала.
Валентина поправила неровно стоящую банку с цветами и вдруг заметила кусочек белой ткани, торчащий из глины возле самого креста. Девушка осторожно потянула за этот уголок, и на свет явился туго завязанный в узел обычный головной платок. Валентина дрожащими от нетерпения руками принялась развязывать узел платка, тот легко поддался, и через мгновение на ладонь Вали легли тяжелые янтарные бусы. На нежарком осеннем солнце засияла, заискрилась каждая бусинка, повинуясь непреодолимому желанию, девушка надела нитку янтаря на шею и радостно засмеялась: янтарь согрел кожу приятным теплом.
«Спасибо, Онюшка, за подарок, видно и вправду суждено мне эти бусы носить».Валентина спрятала янтарь под свитер, она решила пока не показывать бусы матери. Немного попозже, надо подождать. А папаня бусы и не заметит, он всегда был равнодушен к женским побрякушкам и не отличит настоящий солнечный камень от дешёвой бижутерии.
– Проведала? – спросила мать вернувшуюся Валю.
– Проведала, – коротко ответила Валентина. Из-под подушки она достала пачку писем, что прислал ей Валёк, пока она лежала в больнице и вновь стала их читать не торопясь, останавливаясь и вновь перечитывая особо понравившиеся места. Валентин писал, что знает о её болезни, переживает и желает ей скорейшего выздоровления. «Маленькая моя, если бы я был рядом, такого бы не произошло!» – читала девушка и улыбалась. Валёк много писал о свадьбе, об их совместной жизни, а сердце девушки сжималось от грусти: какая она жена, когда инвалидность на пороге? Но в глубине души теплилась надежда, что она может ещё выздороветь, и группу ведь тогда снимут. Случается такое иногда. Валентина вздохнула, достала из стола тонкую тетрадку в линейку и круглым, почти детским почерком, стала писать письмо любимому.
***
Встречать племянниц к автобусу Валя вышла заранее. Она не спеша прошла по стёжке и вышла прямо к сельскому клубу, там, присев в тенёчке, она стала ожидать автобус.
Затарахтел и остановился рядом мотоцикл с коляской, новенький, пахнущий заводской краской.
– Здорово, Валентина! – два молодых мужика одетые в одинаковые клетчатые рубахи с закатанными рукавами сидели в седле мотоцикла.
– И вам не хворать! – Валя хорошо знала братьев Осиповых: Кольку да Ваську. Добродушные близнецы, чуть постарше Валентины годами.