Янтарные бусы для Валентины
Шрифт:
Вечером Валентина поливала из большого зелёного поливальника подросшие побеги гладиолусов. Мимо палисадника, прижав правую руку к груди, прошла торопливым шагом Мария Щеглова, мать Валька, Малюня, как все в селе её звали. Еще через полчаса Малюня с двумя бутылками беленькой в авоське поспешила назад.
– Мам, – войдя в избу, позвала Валя, – а чего это Малюня разбегалась сегодня? Водку, смотрю, прикупила, консервы. Отмечают чего?
– Ну, так сын приехал, Валентин. Женился он недавно, привез жену с роднёй познакомить. Вот Малюня и колготится, на стол собирает.
– Женился, значит, Валёк, – медленно произнесла
Валя упала на кровать вниз лицом и завыла, глухо, по-звериному. Слез не было, только боль разрывала грудь. «Всё правильно,– шептала Валентина, – всё правильно. У него своя судьба, у меня своя.
Сама же его оттолкнула, когда он из армии пришёл. На письма, приходящие от Валька со службы, Валя отвечала скупо, наивно надеялась, что он обидится и сам перестанет писать. Но Валёк, казалось, совсем не замечал холодного тона любимой, продолжал писать нежные и длинные письма. Для себя Валя ещё ничего не решила, думала, что поговорят с Валентином, когда он из армии придет. Что дальше – она сама не знала, вдруг всё волшебным образом решится счастливо. Несколько раз ей снился один и тот же сон: Валёк поворачивается к ней спиной и уходит. Валя кричит ему вслед, просит вернуться, но голоса не слышно, она только как рыба открывает беззвучно рот и не может шевельнуться, и Валек уходит всё дальше и дальше. А Валентина просыпалась вся в слезах.
Ближе к концу срока службы Валька к Лапиным под надуманным предлогом вдруг зашла Малюня. Уходя, позвала Валентину:
– Валька, поди сюда, чего сказать хочу.
Валентина вышла с Малюней в сенцы. Щеглова заговорила негромко и быстро, словно боясь, что Валя не станет её слушать.
– Валёк,сынок мой, скоро из армии вернется, весенний приказ уже был.
Валентина кивнула, она, конечно, знала об этом.
– Ну, так вот, отстала бы ты от него. Ты больная, инвалидка, а он парень порядочный, всё равно ведь женится на тебе. А зачем нам такая сноха? Нянчиться с тобой? Мы с отцом внуков хотим, крепких, здоровых. А ты нам кого родишь? И родишь ли, сама калека.
Валентина словно заледенела. Она сложила руки на груди.
– Тёть Марусь, зачем ты так? Я Валентина к себе гвоздями не прибивала, вернется – сам решит, как ему быть. Да и мне советчики не нужны.
Малюня хотела еще что-то сказать, но Валя открыла дверь на улицу.
– Иди, теть Марусь, иди, а то комары в сени летят.
Малюня поджала губы и, молча, вышла.
А Валя долго потом сидела, обхватив руками голову.
Из оцепенения её вывела мать.
– Валь, выдь, тут пришли к тебе.
Глава 4
Валя накинула фуфайку и вышла на крыльцо. На улице её ожидала маленькая заплаканная женщина, Римма Баева, одна воспитывающая сына Алёшку.
Парнем Алёшка был добрым и безотказным, кто не попросит – всем помогал. Воду таскал, дрова рубил, сено косил. Соседи часто добротой Алёшки злоупотребляли, а мать ругала парня:
– Да что ж ты у меня дурачок то такой. Ломаешься за так для чужих! А Алёшка смеялся:
– Мам, мне в армию скоро, физические упражнения мне только
на пользу. Ну что ты сердишься? Дома то все сделано, – и задорно встряхивал кудрявым чубом.
Несколько дней назад Алёшку арестовали, прошёл слух, что ночью избили и изнасиловали самогонщицу Дуську четверо парней, Мишка Пронин, Васька Огуреев, Серега Ивашенцев и Алёшка Баев. На всех четверых Дуська однозначно указала.
Днём парни приходили к Дуське за самогоном. Просили в долг, всем четверым пришли повестки в армию, и новоиспечённые призывники не дожидаясь, когда родители дома соберут проводы, уже заранее проставлялись.
Дуська, сорокалетняя разбитная бабёнка, в долг самогон не дала. Мишка было начал пояснять дурре бабе, что они защитники Родины, а какая-то самогонщица им в долг не верит. На что Дуська резонно ему заметила, что до защитников еще дорасти надо, велела слюни подобрать и со двора проваливать, пока она их слегой по горбяшкам не отходила. Дуська могла, женщиной она была в теле, могла и слегой хорошенько наподдать. Позориться не хотелось, и призывники вынуждены были убраться не солоно хлебавши.
«Ничего, – сквозь зубы бормотал Мишка, – знаю я где она самогонку прячет. Слыхал от отца, что в сенях, в чулане у нее 10 литровая бутыль за мешками с зерном. Выставим окно со двора и залезем в сени, а чтоб не смогла выйти – дверь в избу из сеней припрём. И заберём всю самогонку, на неделю погулять хватит, а Дуська нас попомнит». На том и порешили.
На индийский двухсерийный фильм горбатенькая Нюся билетёрша после начала сеанса пустила их бесплатно, за это Алёшка и Мишка пообещали переколоть ей завтра чурбаки, сваленные во дворе, и сложить в поленницу. После фильма были танцы, до часу ночи время пролетело быстро. Друзья уж и позабыли про Дуську и её самогон, но Мишка напомнил. Идти было неохота, но и показаться слабаком тоже никому не хотелось, и вслед за Мишкой ребята крадучись зашли во двор Дуськи со стороны огородов. Старая дворняга Мунька пару раз лениво тявкнула и, взвизгнув, залезла в будку, когда Мишка запулил в неё поленом. Аккуратно отодрав штапики, Мишка вынул стекло, и ребята один за другим залезли в сени, на чулане висел большой замок, но Васька достал из-за пазухи небольшой ломик и шутя выдернул пробой.
– Ну, Васёк, ты, прям профи, – хохотнул Серёга.
Тише, – зашипел Мишка, – давай самогонку ищи.
Подсвечивая темноту фонариками, друзья стали обшаривать кладовку.
– Есть! – восторженно зашептал Серега, откидывая пустые мешки из угла и отодвигая оцинкованное корыто. В углу и вправду стояла почти полная 10 литровая бутыль самогона, заткнутая самодельной пробкой.
Рядом стояли несколько полных стеклянных бутылок с самогоном. Мишка сковырнул пластмассовую закрышку с бутылки и отхлебнул прозрачную жидкость.
– Первааач! – восхищенно засмеялся Миха и закашлялся, уткнувшись в локоть.
– Дай, дай! – Ребята потянули руки к бутылке.
– Вон, берите! – Мишка кивнул в угол. – А эта – моя! И он пьяно икнул, крепкий самогон сразу ударил в голову.
Товарищи выпили еще немного и уже хотели уходить, рассовав бутылки по карманам.
Тут вдруг отворилась дверь, и в чулане зажёгся свет. В дверях, уперев руки в бока, стояла разгневанная Дуська. В ночной рубашке до полу, с распущенными по плечам волосами, она показалась парням совсем не страшной, а даже наоборот, очень привлекательной. Мишка с Серёгой многозначительно переглянулись.