Чтение онлайн

на главную

Жанры

Япония, японцы и японоведы
Шрифт:

Когда весной 1987 года на заседаниях у посла началось обсуждение этих альтернативных вариантов, я был уже в Японии и в качестве корреспондента "Правды" присутствовал на этом обсуждении. Далеко не все из выступавших, включая и меня, признали тогда правомерной позицию, допускавшую возможность наших территориальных уступок Японии. Но посол упорствовал, ссылаясь на мнение некого "московского начальства". Не знаю точно, послал ли он тогда свои варианты в Москву или нет. Скорее всего послал, но где-то на вершине мидовской иерархии их придержали чьи-то умные головы. Однако сам факт допущения послом возможности соскальзывания Советского Союза на путь уступок японским территориальным притязаниям весьма красноречиво говорил о том, в какую сторону стали поворачивать советскую внешнюю политику "ветры перестройки", дувшие из Москвы в 1987-1988 годах. При этом проявилась далеко не похвальная бесхребетность

многих кадровых работников МИД СССР, готовых в любой момент в угоду начальству пересмотреть свои взгляды и мнения. Ведь еще недавно, во времена А. А. Громыко, большинство наших дипломатов казалось бы, решительно осуждали японские территориальные домогательства. Но стоило кому-то в верхах изменить свое мнение, как ретивые службисты, кичившиеся своими дипломатическими чинами и рангами, стали тотчас же подстраивать свои взгляды под эту новую "установку". И никто этому не удивлялся! Как видно, у нас в стране мидовским чиновникам по самой своей профессии изначально отводилась роль флюгеров: их собственное мнение не требовалось ни старому, ни новому министерскому начальству.

В 1988 году в советский дипломатический и политический обиход прочно вошло словечко "новое мышление", о котором я уже упоминал ранее. Ушлые японские комментаторы сразу же стали истолковывать это словечко как отказ Советского Союза от жесткого идеологического и военного противостояния с США и его готовность идти в дальнейшем на различные уступки Западу. Предполагалось в их комментариях и появление у Советского Союза готовности идти на уступки японским территориальным требованиям.

И надо сказать, что надежды японских советологов на то, что в ходе горбачевской "перестройки" произойдут перемены в подходе советского руководства к территориальному спору с Японией, к сожалению, имели под собой определенные основания. Весь ход событий в Советском Союзе чем далее, тем более укреплял их надежды.

Уже летом 1988 года для токийских наблюдателей стало очевидным, что с началом разговоров о "новом мышлении" в Советском Союзе исчезло единство взглядов на японские территориальные притязания. На поверхность всплыло, в частности, стремление группы амбициозных газетных и телевизионных обозревателей типа А. Бовина, В. Цветова и О. Лациса, ссылаясь на свои "личные мнения", ставить под сомнение правомерность прежнего курса МИД СССР на непризнание существования "территориального вопроса" в советско-японских отношениях. Смысл их высказываний сводился к тому, что "новое мышление" предполагало открытие широкой дискуссии с Японией по данному вопросу. Тем же из своих коллег, кто был не согласен с таким "новым мышлением" и выступал по-прежнему за твердый отпор японским территориальным притязаниям, некоторые из них стали наклеивать такие пренебрежительные ярлыки как "консерватор", "догматик" или "великорусский шовинист".

Влияние этих "пионеров нового мышления" стало все заметнее проявляться в отдельных газетных статьях, в передачах телевидения, а также на японо-советских симпозиумах. что, естественно, сразу же фиксировалось японскими корреспондентами и доводилось до сведения своих соотечественников. Примером тому могло быть освещение в японской печати хода шестой (и как стало ясно потом - последней) советско-японской Конференции круглого стола, состоявшейся в Москве с 17 по 19 октября 1988 года. В отличие от всех предыдущих конференций ряд ее советских участников, в основном журналистов, претендуя на "новое мышление", выступил в пользу "более внимательного", чем прежде, отношения к японским территориальным требованиям, что не без радости было отмечено японской печатью103.

Отмечала, в частности, японская печать высказывания некоторых советских участников конференции в пользу возврата министерства иностранных дел СССР к признанию той части Совместной советско-японской декларации 1956 года, где выражалась готовность передать Японии в случае подписания ею мирного договора острова Хабомаи и Шикотан104. Не осталась незамеченной японскими наблюдателями и облетевшая конференцию новость об уходе со своего поста заместителя заведующего международным отделом ЦК КПСС И. И. Коваленко, который, как знали все японские политические деятели, в течение долгих лет был ответственен за политику КПСС в отношении Японии. А ведь для японцев не было секретом, что именно Коваленко открыто высказывал решительное неприятие японских территориальных требований.

Обнадеживал японские правительственные круги и поворот в советско-американских отношениях, принявших после майского (1988 г.) визита президента США Рейгана в Москву скорее дружественный, чем враждебный характер. Окрылили, в частности, японских дипломатов сообщения о том, что в беседах с Горбачевым Рейган лично коснулся вопроса о советско-японском территориальном споре и якобы даже просил своего собеседника пойти навстречу Японии в этом споре105.

Однако "большие надежды", порожденные у поборников японских территориальных притязаний высказываниями отдельных советских участников шестой Конференции круглого стола, оказались преждевременными, ибо эти высказывания отражали мнения далеко не всей советской делегации. В пользу территориальных уступок японцам выступали тогда либо журналисты и научные работники, подвизавшиеся на освещении в печати проблем Японии и извлекавшие не только духовные, но и материальные выгоды из своих частых поездок в Страну восходящего солнца, либо представители только что появившихся на свет совместных советско-японских предприятий, для которых репутация "друга Японии" стала важнее, чем доброе имя защитника интересов отечества. Однако вся эта публика не определяла позиции МИД СССР, которая по-прежнему формировалась руководством центрального партийного аппарата КПСС при участии министерства обороны, КГБ и других ведомств. А перемены во взглядах отдельных руководителей МИД в то время еще не находили подтверждения в официальных документах. В дни, предшествовавшие началу шестой конференции, 6 октября 1988 года, заместитель министра иностранных дел И. Рогачев на встрече с иностранными журналистами решительно отверг всевозможные домыслы японской печати и заявил, что в территориальном споре с Японией "позиция Советского Союза остается неизменной и принципиальной"106.

Однако жесткие заявления И. Рогачева не рассеяли моих сомнений в твердости мидовского курса на отпор японским территориальным притязаниям. Уж очень вялыми, беззубыми и расплывчатыми стали высказывания по поводу японских территориальных домогательств некоторых из влиятельных лиц, приезжавших в Токио из Москвы и выступавших на совещаниях у посла, да и перед японцами.

В последней декаде октября 1988 года в Японию по приглашению руководства правящей либерально-демократической партии прибыл мой прежний приятель и начальник - один из советников Горбачева и Шеварднадзе, член ЦК КПСС, директор ИМЭМО, академик Е. М. Примаков. Целью его приезда было участие в симпозиуме по проблемам будущего развития стран АТР, организованном правящей партией. Приглашение руководящего работника КПСС на этот симпозиум расценивалось в японской прессе как случай беспрецедентный,

Для организаторов симпозиума смысл присутствия Примакова и его выступления на симпозиуме заключался в том, чтобы выслушать из первых уст, как относились кремлевские приверженцы "нового мышления" к японским территориальным требованиям и чего можно было ждать от предстоявшего в декабре того же года визита в Японию Шеварднадзе. Но, пожалуй, главная причина приглашения Примакова на симпозиум крылась в том, что именно Примаков вместе с группой научных сотрудников подведомственного ему института являлся, по догадкам японцев, наиболее влиятельным инициатором разработки планов новой советской стратегии по отношению к Японии стратегии, предполагавшей отход от той твердой позиции, которая противопоставлялась японским домогательствам во времена Брежнева и Громыко.

Не берусь сказать, утвердились ли японские эксперты в своих догадках или нет, но заявления Примакова на симпозиуме, как и его интервью центральным японским газетам, дали им, несомненно, немало пищи для аналитической работы и выявления настроений советского руководства.

С первого взгляда ряд высказываний советского гостя звучал по отношению к Японии критически. Так, по сообщениям японской печати, Примаков осудил "ультимативный характер" заявлений японского МИДа об отказе обсуждать условия мирного договора с СССР до тех пор, пока не будут удовлетворены японские притязания на Южные Курилы. Во-вторых, он упрекнул японцев в том, что в переговорах с Советским Союзом они концентрируют все внимание лишь на территориальных требованиях, откладывая в сторону другие проблемы двусторонних отношений. В-третьих, он подверг критике руководителей МИД Японии за неумеренность и негибкость в их притязаниях на четыре острова, за отсутствие у японских дипломатов готовности идти на компромиссы, исходя из более реалистических оценок сложившейся ситуации107.

Все это говорилось, правда, в очень осторожных и расплывчатых выражениях. И все-таки, несмотря на эту расплывчатость, японские политические эксперты увидели в высказываниях советского гостя скрытые намеки на готовность правительственных кругов Москвы к отказу от заявлений, сделанных в 1960 году по поводу статьи 9 Совместной советско-японской декларации 1956 года и к заключению мирного договора с Японией на условиях, обозначенных в этой статье, то есть на условиях передачи Японии по заключении мирного договора островов Хабомаи и Шикотан108.

Поделиться:
Популярные книги

Прометей: Неандерталец

Рави Ивар
4. Прометей
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
7.88
рейтинг книги
Прометей: Неандерталец

Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии

Жарова Анита
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии

Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.17
рейтинг книги
Попаданка для Дракона, или Жена любой ценой

Газлайтер. Том 8

Володин Григорий
8. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 8

Камень. Книга 4

Минин Станислав
4. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
7.77
рейтинг книги
Камень. Книга 4

Девочка по имени Зачем

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.73
рейтинг книги
Девочка по имени Зачем

Флеш Рояль

Тоцка Тала
Детективы:
триллеры
7.11
рейтинг книги
Флеш Рояль

Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Марей Соня
2. Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.43
рейтинг книги
Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Идущий в тени. Книга 2

Амврелий Марк
2. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
6.93
рейтинг книги
Идущий в тени. Книга 2

Случайная свадьба (+ Бонус)

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Случайная свадьба (+ Бонус)

Шесть принцев для мисс Недотроги

Суббота Светлана
3. Мисс Недотрога
Фантастика:
фэнтези
7.92
рейтинг книги
Шесть принцев для мисс Недотроги

Измена. Верни мне мою жизнь

Томченко Анна
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Верни мне мою жизнь

Купец I ранга

Вяч Павел
1. Купец
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Купец I ранга

Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
19. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.52
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 19. Часть 1